Читать книгу "На путях преисподней - Энгус Уэллс"

Правая рука Эйрика, уже протянувшаяся к талисману, замерла, почти коснувшись ее груди. Из соображений вежливости — или по каким-то другим причинам? Уинетт впервые заметила, что ногти у него довольно длинные, а белая каемка по краю кажется острой, и торопливо отбросила непрошеное сравнение с когтями.

— И ты его никогда не снимаешь?

— Никогда, — она покачала головой — и заметила, как искорки в глазах Эйрика на миг вспыхнули, как золотой фейерверк.

— Ну что ж… — проговорил он тихо и снова сел.

Уинетт почувствовала, как камешек скользит по коже… наверно, потому, что вдруг стал непривычно холодным. В ту же секунду тысячи ледяных иголочек впились ей в грудь — совсем как ночью. Но теперь покалывание исходило от камня.

— Послушай, — проговорил Эйрик, — не хочешь ли еще раз сходить к водоему? Может быть, мы увидим что-нибудь новое… узнаем что-то о Кедрине?

Уинетт горячо кивнула.

— Ты узнал, что он направляется сюда? Это те силы, к которым ты собирался прибегнуть?

— Он ищет тебя, это несомненно. Не могу сказать, сколь долгим будет его путь, но…

В его голосе звучало торжество. Похоже, он был горд, что сумел принести хорошие вести. Уинетт улыбнулась. Эйрик поднялся, предложил ей руку, и все вопросы сами вылетели у нее из головы. Через минуту они уже шли через двор, где в тени притаилась темно-синяя дверца.

За ней оказалась та самая каморка, залитая лазурным сиянием. Эйрик без лишних слов подвел Уинетт к водоему, нагнулся и как бы невзначай приобнял ее за плечо. Но Уинетт уже ничего не замечала. Ее взгляд был прикован к переливающемуся водяному кругу, глаза расширились, сердце билось надеждой.

— Что-нибудь видишь? — проговорил Эйрик, но его голос показался ей не громче плеска воды.

Сперва Уинетт видела лишь прозрачную воду. Но вот в глубине родилось мерцающее сияние, и блики стали складываться в образ — поначалу неясный, а потом все более отчетливый. Она удержала невольный возглас: ее взгляду предстала крытая повозка, окрашенная лазурью и запряженная четвериком. Повозкой правил мужчина с густой проседью в волосах, в простом наряде из бурой кожи, рядом восседала черноволосая женщина в лазурном одеянии Сестры, которое словно вторило яркой голубизне ее глаз.

— Герат! — воскликнула Уинетт.

— Герат?

— Старшая Сестра Эстревана, — напряженно глядя в водоем, Уинетт не расслышала, как Эйрик резко вздохнул. Все ее внимание было приковано к Герат и ее повозке. Вот Старшая Сестра обернулась и что-то говорит женщинам, сидящим под тентом. Одну Уинетт видела впервые, но по одежде поняла, что это Послушница. А другая… Золотистые волосы, лицо, так похожее на ее собственное…

— Эшривель!

И тут же по воде пробежала рябь, картина расплылась. Несколько мгновений Уинетт видела солнце, заливающее пыльную дорогу, и какой-то поток вдалеке. Она хотела приглядеться получше, но все растаяло, и перед ней снова переливалась вода, прозрачная и глубокая.

— Твоя сестра… — задумчиво проговорил Эйрик. — И Старшая Сестра Эстревана.

Уинетт смущенно кивнула.

— Почему… Почему я видела Герат и Эшривель?

Эйрик пожал плечами и сочувственно улыбнулся.

— Не знаю. Водоем показывает то, что считает нужным. Может быть, они ехали вместе с Кедрином?

— Я не видела Кедрина.

— Значит, их поездка как-то с ним связана, — Эйрик уставился на воду и замолчал.

— Эшривель была с нами на барке, — проговорила Уинетт, повернувшись к нему.

— Значит, она спаслась, — откликнулся Эйрик. — Это тоже добрая новость, правда?

— Конечно! Но я надеялась увидеть Кедрина, — Уинетт вдруг поняла, что говорит тоном избалованного ребенка, и смутилась. — Ты не мог бы вызвать его образ?

— Я не управляю водоемом, — Эйрик развел руками. — Я готов исполнить любое твое желание, но не могу заставить его показывать то, что хочется. Прости.

— Ну что ты, — пробормотала Уинетт. — Это я должна извиниться. Ты стараешься помочь мне чем только можно, а я капризничаю, как маленькая.

— Ничего подобного. Я понимаю твое разочарование.

— Может быть, позже…

— Может быть, — согласился он. — Приходи сюда когда пожелаешь. Мое присутствие здесь необязательно. Просто заходи сюда и смотри, сколько захочешь.

Уинетт недоуменно нахмурилась.

— Я думала, твое присутствие необходимо.

Эйрик покачал головой.

— Первый раз — может быть. Но теперь он знает тебя и будет откликаться. Чтобы помочь тебе, я должен выполнить кое-какую работу, и выполнить ее в одиночку, — он потянул ее к двери, тепло улыбаясь, словно желая утешить. — Это дело сопряжено с некоторой… опасностью, которой я не хочу тебя подвергать.

Уинетт хотела расспросить его поподробнее, но они уже вышли во двор. Эйрик подставил лицо солнечным лучам и сам просиял, как солнце, а потом предложил ей прогуляться за стенами. Прежде чем она успела ответить, он уже вел ее за руку к дальней двери, пылко описывая прекрасные сады, которые ей предстояло увидеть.

* * *

Менять лошадей в лесном краю не представлялось возможным, и Кедрин пустил скакунов шагом. Как ему хотелось дать шпоры и помчаться к Белтревану во весь опор! Но здравый смысл возобладал. Вороной жеребец бежал ровно, словно не чувствуя усталости.

Спустя какое-то время маленький отряд свернул из ущелья и начал карабкаться по кручам Лозин. Скрывать свое присутствие было бесполезно. Оставалось надеяться на то, что варвары увидят пучки красных и белых перьев, которыми Браннок в знак мирных намерений увешал уздечки и ножны, и на то, что лесные племена помнят договор.

Первые три дня путь проходил по крутым горным склонам, среди нагих скал, где лишь соснам удавалось удержаться, вдоль расселин, через опасные каменные осыпи. Тропка петляла, поднимаясь из лощин на кручу, за каждым подъемом следовал столь же головокружительный спуск. Не раз друзьям приходилось спешиваться и вести коней в поводу по узкому гребню горы. Браннок то и дело объяснял потерявшим терпение спутникам, что ведет их кратчайшим путем. Кедрин был уверен, что дорога вдоль течения Идре могла быть быстрее и уж во всяком случае спокойнее, но решил смириться. В конце концов, Браннок знал эти места лучше, чем они с Тепшеном, а излишняя спешка могла сослужить дурную службу.

Друзья ехали от рассвета до заката, останавливаясь лишь ненадолго — чтобы дать отдых коням и перекусить. Едва опускалась тьма, они располагались на ночлег. Сил хватало лишь на то, чтобы развести костер и поесть. Завернувшись в одеяло, путники засыпали до рассвета, а потом отправлялись дальше.

На четвертый день рельеф смягчился. Сосны росли чаще и уже не выглядели чахлыми. Тут и там среди скал торчали пучки травы — значит, в щели попала земля. Браннок долго вел отряд извилистой расселиной, прорезавшей склон. Наконец, подъем закончился, и они выбрались на небольшую площадку. Полукровка придержал коня и устремил взгляд вдаль. Его лицо расплылось в улыбке.