Читать книгу "Кадеты Точка Ру. Книга 2 - Никос Зервас"

Нелля удивлённо подняла ресницы: что это значит? Лёгкий звон в голове мешал мыслить, а в груди было так сладко от ликёра, от Цветаевой, от приторных духов Стеллы Яновны, от мыслей о прекрасном Царевиче.

— Я открою тебе страшную тайну, Нелли. Только если эту тайну узнают другие, меня уволят из школы, — прошептала учительница.

— Я никому-никому! — насторожилась девочка и подставила ушко.

— Знаешь, кем я работала раньше, до школы? — сощурилась Стелла Яновна. — Знай, моя милая: я была профессиональным экстрасенсом.

— И Вы можете?..

— Я устрою это для тебя. По дружбе. Просто потому, что такому мальчику нельзя дать ускользнуть, понимаешь?!

— Но как?!

— Есть надёжные средства. Давай-ка допьём ликер, я тебе всё расскажу. Обещай, что будешь слушаться.

Ещё бы она не будет слушаться! Ради романа с самим Ца-рицыным она готова пойти на всё. Вот уж Еропкина будет злиться. Как славно! Как хорошо!

— Стелла Яновна, Вы такая чудесная!

— Слушайся меня, девочка моя. И через неделю вы будете гулять в Александровском саду под ручку, и Ваня будет читать тебе стихи собственного сочинения. Только будь осторожна, милочка. Эти офицерчики такие смелые, такие пылкие. Как бы не дошло до поцелуев!

Нелли покраснела.

Глава 11. Как затравить гусара

Живее играйте, музыканты! Не жалей, Фома, горилки православным христианам!

Н.В.Гоголь. Тарас Бульба

Как положено, офицер-воспитатель и дневальный глядели сквозь пальцы на шум в казарме третьей роты. Вечеринка по поводу Ванькиного дня рождения была в совершенном разгаре.

До отбоя оставалось целых сорок минут, а разгорячённые, радостные кадеты уже успели побиться на линейках, подушить друг друга подушками, пористаться на ристалище, пострелять в портрет Наполеона из рогатки — словом, радовались за именинника, который саморучно резал торт, раздавал дружеские подзатыльники и одновременно напевал про Вещего Олега.

Когда дневальный был выведен из строя куском торта, началось самое рискованное хулиганство, за которое в обычный день полагалось немедленное исключение из училища. Порог казармы переступил Жорка Арутюнов, весёлый выдумщик и неплохой поэт из второй роты:

— Ну что, третья рота?! У вас, я вижу, детский утренник?! Кефирчик пьёте?

Сказал и глянул дерзко очами чёрными.

— Внимание, — торжественно изрёк Лобанов, — объявляется тендер на право бить Арутюнову морду.

— Сначала Арутюнова заасфальтируем, — мечтательно улыбнулся кадет Телепайло, засучивая рукав. — А потом пойдём мочить вторую роту як класс.

Арутюнов ловким гасконцем скользнул меж тренированных товарищеских торсов, порхнул полами чёрной шинельки и, подлетев к имениннику, произнёс:

— Позор мундиру! Кто не пьёт, тот не офицер!

При этом присутствующие, включая дневального, отчетливо уловили характерное побрякивание, доносившееся из-под провокаторской шинели.

— Господа офицеры, — улыбнулся Царицын, — как известно, мы люди непьющие. Тем не менее, предлагаю немедленно обыскать и разоружить негодяя. Вдруг у него за пазухой бомба?

«Негодяй» был схвачен. Будучи вывернут наизнанку, мигом произвёл на свет две бутылки портвейна, купленного, судя по пыли и липким пятнам на бутылках, в ближайшей палатке у метро.

— Мы умрём, — вздохнул Лобанов, обречённо доставая из тайника штопор.

— Но не сдадимся! — нахмурился Телепайло. — Не тяни время, наливай трофейную гадость.

— За именинника! — возгласил Петруша, поднимая эмалированную кружку так пафосно, словно это был золотой кубок с адамантами.

— Виват кадет Царицын! — грянули радостно кадеты.

— Я хотел сказать несколько слов в честь юбиляра, — просипел Лобанов и, морщась от алкогольной гадости, полез на табуретку, намереваясь использовать её в качестве ораторского подиума. — Господа! Все знают тонкий ум и беспримерную доблесть корнета Царицына, и я лично…

— Долой! — заревела аудитория.

— Долой! — громче всех визжал Телепайло. — Господа офицеры! В связи с преждевременной кончиной оратора, речь скажу я. Да пустите меня на табуретку! Коллеги! Если уж говорить о сказочных достоинствах подпоручика Царицына, нужно в первую очередь упомянуть нечеловеческую харизму, которая позволяет ему…

— Позор! — засвистела развесёлая компания.

— Не хотим про харизму! — скаля зубы, на подиум громоздился следующий оратор. — Внимание, господа! Всем известна невообразимая моральная стойкость тостуемого штабс-ротмистра Царицына. Я бы хотел подчеркнуть…

Его тоже свалили. Ванюша, посмеиваясь, присел на кровать. Меланхолично развалившись, точно Лермонтов на убогом ложе в походной квартире, торжественно взял в руки гитару. Тем временем на подиуме витийствовал Жорик Арутюнов:

— Нечеловеческая неспиваемость и алкоголестойкость юбилярствующего фельдмаршала Царицына… я бы хотел предложить…

Тут он щёлкнул пальцами и, как фокусник, достал откуда-то чёрный полиэтиленовый пакет.

— Оживить нашу вечеринку глотком мёртвой воды. Да здравствует зелёный змий, господа!

В пакете была настоящая бутылка водки. Криминал. Такого не простят даже в день рождения.

— Телегин бы не одобрил, — шепнул Петруша и ткнул Ваню локтем в ребро.

Все уставились на именинника. Ванька улыбнулся:

— И так весело, зачем нам головная боль?

— Ура! — заорали морально стойкие. — Долой водяру! Да здравствует непьющий генералиссимус Царицын! На табуретку его!

— Господа офицеры! — Ванька закачался на табуретке, размахивая кружкой с недопитым красным. — Предлагается и впредь давить врагов России. Включая зелёного змия!

Он разрумянился от вина, а пуще от гордости.

— Кстати! Предлагаю всем брать с меня пример. На днях намерен раздавить ещё одного врага России. Известного продюсера Эрнеста Кунца! Приглашаю всех зрителями на нашу дуэль! Казнь господина Кунца состоится ровно через три дня.

Он не договорил. Дневальный, закашлявшись тортом, взвился и захрипел:

— Товарищи суворовцы-ы!.. Смиррр-но!

Кадеты залпом хлопнули остатки красного и вытянулись с позеленевшими от ужаса лицами, пряча кружки за спиной. Ванька неохотно спрыгнул с табуретки. В казарму вошёл офицер-воспитатель.

— От лица всех офицеров поздравляю суворовца Царицына с шестнадцатилетием! — ласково проурчал воспитатель. — Также вручается ценный подарок — общая тетрадь для овладения знаниями и набор фломастеров. Ура, товарищи суворовцы.

— Ур-ра!! — грянули зелёнолицые товарищи суворовцы.

— Ещё одна хорошая новость, — продолжил офицер. — Наконец нашёлся благотворитель, и завтра утром в вашей казарме начинается долгожданный косметический ремонт. Окна, стены, потолки. В связи с этим слушай приказ: кровати отодвинуть от стен на полметра, старые обои со стен ободрать своими силами. Срок — до отбоя. Выполняйте!