Читать книгу "Калинов мост - Алексей Гравицкий"

— Спокойно, Степик. Это свои.

Уже не дергающегося, ошалелого Степу оттащил в сторону, назад за спины обороняющихся. Остановился, встряхнул приятеля за плечи. Тот включился, словно кнопку внутри нажали.

— Олег? — переспросил слегка ошарашено, словно сам не видел, а если и видел, то глазам не доверял. — Ты чего тут делаешь?

Милонег усмехнулся.

— Хотел бы я тебя тоже самое спросить. Вот что, Степыч, разворачивайся и дуй отсюда по быстрому. Здесь сейчас тебе находиться не стоит.

Волна защитников подалась назад, не в силах удержать напор и Милонег вместе со Степой оказались в гуще боя. Степа по старой каратистской привычке замахал руками-ногами. Милонег выхватил пару ножей, крутился, как учил оборотень, работая двумя руками. Ни одного лишнего движения. Каждый удар в цель. Рядом мелькнула намокшая от пота белая рубаха, засверкал меч.

Мужик, что рубился сейчас рядом, был огромен. Не столь высок, сколь широк в кости и крепок. Степа почувствовал себя рядом с ним жертвой Освенцима.

— Милонег, — голос у мужика оказался под стать фигуре: мощный, раскатистый. — Снова с нами. Никак опять помер?

— Жив пока, — отозвался Милонег.

С другого бока крутанулся Степа. Он подобрал откуда-то обугленную с одного конца дубину и ловко орудуя ей пытался отмахаться от парочки балахонов.

— Беги отсюда, — крикнул ему Милонег, рубя одного из степкиных противников. — Возвращайся.

— А ты? — озорно отозвался Степа.

— Я задержусь.

— Ну так и я задержусь. Если сейчас уйду, где тебя потом искать?

Милонег еще раз рубанул переключаясь с нападавших на него на нападающих на Степу и снова возвращаясь к своим противникам.

— А зачем меня искать?

— А кто мне кроме тебя объяснит, что тут, черт подери, происходит? — вопросом ответил приятель и шарахнул своей дубиной по нападающему.

— Путь кекусинкай? — усмехнулся Милонег, глядя как раскинулся охреначеный дубиной противник.

— Путь Степка-сенкай, — весело отозвался тот.

Милонег отступил чуть назад, на безопасное расстояние, насколько это было возможно, вытащил пистолет и сунул другу.

— Хрен с тобой, оставайся. Если что стреляй, и это… от меня ни на шаг. Нам отсюда еще уйти надо будет.

Степа благоговейно принял пистолет, но только за пояс сунул. Какой толк от пистолета в такой кутерьме да против такой оравы? Дубина — она понадежнее.

Президент сидел злой и невыспавшийся. Увидь кто главу государства в таком виде, да щелкни фотоаппаратом, президентский рейтинг грохнулся бы на заметное количество процентов. Юрий Яковлевич такого президента тоже видел и знал, что хорошего сейчас ждать от него не стоит. Собственно, глава МЧС ничего хорошего и не ждал. Сидел тихо, ежился зябко, как будто на дворе зима и в президентском кабинете не топят.

— Что с мостом? — мрачно спросил президент.

— Ничего хорошего, — озвучил собственные мысли главный спасатель, спохватился и торопливо принялся отчитываться: — Попытки высушить или разогнать туман аномалии никакого результата не дали. В аномальную зону прорвались трое гражданских. Их пытались перехватить пятеро человек из моей личной охраны, следом увязался дежуривший возле аномальной зоны врач.

Президент подался вперед. Юрий Яковлевич замолк, не зная как в сухой форме объяснить все остальное.

— И что? — надавил президент.

— Ничего хорошего, — снова повторил глава МЧС. — Девять человек попали в зону аномалии, больше их не видели. Ни с одной ни с другой стороны моста.

— Мысли.

Юрий Яковлевич не ответил, просто выразительно пожал плечами.

— Значит, будем вводить войска в зону, — задумчиво произнес президент.

— Нельзя. Мы не знаем что там. Сколько человек уже пропало без вести.

— То люди, а то профессионалы. Несколько взводов спецназа это не отряд ОМОНа, справятся.

Глава МЧС в задумчивости потеребил губу.

— А если не справятся?

— У тебя есть реальные предложения? — пристально посмотрел на главного спасателя президент.

— Нет, но…

— Вот именно, — глава государства вскочил вдруг на ноги и заметался из стороны в сторону, словно лев в клетке, которого дразнили и закидывали камнями. — Вот именно «но». Мыслей нет, но если мы это сделаем, то могут погибнуть люди. Но, если мы этого не сделаем, то может погибнуть государство. Эти на западе только того и ждут, когда возможность появится сюда сунуться. А тут повод такой, что…

Президент застыл, оборвав себя на полуслове, и сел. Запал кончился, словно завод в старых часах.

— Не посмеют, — усомнился Юрий Яковлевич.

— Уже посмели, — отмахнулся президент. — Первыми Штаты. Только-только свой доллар приподняли, еле-еле из жопы вылезли, а уже хвост задирают. А Евросоюз их поддержал. И арабский мир нас не спасет. И не поддержит. Джихады и прочая исламская тряхомудия конечно сильны, но там тоже не дураки сидят. Они подождут пока мы тут друг другу глотки перегрызем, а потом как неверных добьют оставшихся. И будет глобализация по-восточному. Так что, если других предложений нет, будем вводить в аномальную зону войска.

Ведущая бодро смотрела с экрана. Улыбалась так, словно рассказывала о хорошей погоде и улучшении курса отечественной валюты одновременно. Репортаж же с бодрым настроем никак не клеился.

— Продолжает свое развитие ситуация на Крымском мосту. Соединенные Штаты обеспокоены положением в России. Только что Белый дом выступил с официальным заявлением.

На экране появилась серьезная рожа американского президента с вечной обиженно оттопыренной нижней губой. Создавалось впечатление, что у главы США вид просительный, извиняющийся. Но вопреки своей физиогномике извиняться или просить этот человек ничего и ни у кого не собирался. Наоборот, норовил подловить момент и поиметь противника, будь то хоть человек, хоть страна со всем народонаселением. Может, именно за это качество впервые не американец стал президентом США. Что еще раз доказало истинно демократическую сущность американского народа, который за деловую хватку граничащую с наглостью готов был простить своему избраннику даже плохой английский.

— The anomaly threatens not only Russia, although it is located on Moscow, — заговорил глава Белого дома. — It's a potential menace to entire world community. If Russians can't deal with this threat, we have full authority to take charge of this problem. Let me stress that this is challenge not only for Russia, but for all humanity.[4]