Читать книгу "Удар кобры - Тимоти Зан"

Так оно и оказалось. Вспомогательная батарея сигнала тревоги занимала четверть всего объема ящика.

Потратив несколько минут на изучение расположения проводков, Пайер наконец разобрался в системе. Перерезав главный провод, снабжающий устройство током в этом месте, он запустил в действие батарею и, что было более важным, вспомогательное пусковое приспособление. Поскольку конструкция включателя батареи предполагала радиоуправляемый контроль, чтобы привести триггер в действие, ему придется придумать что-то другое. К тому времени, когда он уже покончил с предварительной подготовкой и перерезал провод, у него родилось одно из решений – вероятных.

Ему понадобилось еще почти пятнадцать минут, чтобы создать аварийный триггер. Потом, отерев со лба пот, он внимательно осмотрел местность. Офис мэра, по всей видимости, размещался в том здании. Осторожно обойти вокруг и найти крышу за ним, где можно было бы выждать…

Взглянув на часы, Пайер поморщился. Время работало не на него. С каждой потерянной минутой шансы, что квасамане убьют одного из своих заложников или предпримут активные действия против «Капли Росы», все возрастали. Спустившись вниз по стене строения, он беззвучно пустился бежать по пустынным улицам.

Наконец удача стала сопутствовать и ему. Пятнадцать минут спустя он уже находился на той крыше, которую присмотрел, и был готов к действию. В двух зданиях от него располагался офис мэра. По приглушенным звукам, достигавшим слуха, он мог судить о том, что вокруг него действительно сновали группы людей. В четырех кварталах отсюда оптические усилители Пайера различили прихваченный им ранее бинокль для ночного видения, стоящий на крыше ящика сигнала бололиновой тревоги. Сделав глубокий вдох, Пайер навел на бинокль прицел и, подняв левую ногу, послал в том направлении лазерный выстрел низкой интенсивности.

Лазерный луч в электронике светового усилителя бинокуляров вызвал импульс, который с помощью проводков был направлен Пайером не к линзам, а к системе экстренного включения сигнала тревоги…

И тишину ночи разорвала сирена.

Пайер уже был готов. Хотя случайный свидетель все еще представлял для него опасность, но услышать звук его приземления в данный момент никто не мог. Он приблизился к краю крыши и прыгнул, успев заметить заметавшихся внизу людей. Он приземлился на соседнюю крышу и стремительно пересек ее. И уповая на удачу, которая обычно сопутствует дуракам и пьяницам, снова прыгнул. Но не на крышу мэрии, а вниз, оттолкнувшись по пути от противоположной стены, чтобы смягчить удар при приземлении. Здание имело в высоту семь этажей, освещенные окна свидетельствовали о том, что внутри протекала кипучая деятельность, и Пайер знал, что предприняв прыжок на землю, пошел ва-банк. Сам офис мэра располагался на первом этаже, и Кобра мог поспорить, что паранойя квасаман непременно заставила их упрятать большую часть важных структур под землю.

Но вот он достиг земли, и времени для планирования или мыслей у него уже не было. Большая часть трех десятков людей, которых он видел, спешила в противоположном от него направлении в сторону ревущего сигнала тревоги, но те двое, что стояли по сторонам резной двери, оставались неподвижными, а застывшее на их лицах изумление не распространялось на их моджои. Но птицы не увидели извлекаемого из кобуры оружия, и их медлительные движения скорее выражали недоумение и любопытство, чем стремление атаковать. Пайер прицелился и на лету уложил их обоих. Когда наконец пришли в себя их хозяева, ему пришлось покончить и с ними. Преодолев три наружных ступеньки одним прыжком, он скрылся за дверью.

Тогда, когда команда Серенкова побывала в этом месте, он не обратил особого внимания на их маршрут, но сейчас, к счастью, оказалось, что дорога вела прямо. Пайер дошел по главному коридору до первого пересечения и свернул направо. На следующем перекрестке он, стремясь попасть в центр здания, повернул налево. Вот тут-то, примерно в десяти метрах от себя, он и увидел двух одетых в ливреи охранников, которые, насколько он помнил, охраняли вход в кабинет мэра.

Они изумленно уставились на него, и руки их поползли к оружию. Пайер ловким выстрелом выбил их обоих из-под моджои, а потом поразил и птиц, которые так и не успели разжать когти и выпустить эполеты, чтобы подняться в воздух. Мысленно собравшись с духом, он ударом ноги распахнул двери и вошел внутрь, держа руки наготове.

Его глазам почти без изменений предстала та сцена, которую он уже видел, благодаря сенсорам Джошуа, за исключением двух важных деталей. Дым благовоний, который ему, как и контактной команде при своем посещении, пришлось вдыхать, буквально сшиб его с ног. Он, едва не задохнувшись, резко остановился. На этот раз обитый подушками трон мэра был свободен.

Пайеру потребовалось несколько секунд, чтобы снова обрести дар речи и восстановить дыхание. Людям, сидевшим за низкими столиками, эти несколько секунд его промедления спасли жизнь. То ли благовония усиливали их мыслительные способности, то ли они были наблюдательными от природы, этого он не знал, но как бы то ни было, к тому времени, когда он обрел способность действовать, все они, без исключения, поняли, кто он такой, и теперь сломя голову убегали. Через несколько секунд комната опустела.

– Черт, – пробормотал себе под нос Пайер. Дым тоже, на его взгляд, имел странный запах. Включив на полную мощность аудиоусилители, он затаил дыхание, откуда-то из-за ниспадающих занавесей до него доносился шум поверхностного дыхания.

Значит, не все из них сумели удрать через запасной выход. Был ли этот задержавшийся человек вооружен? Вероятно, хотя никто из присутствующих пустить в ход свое оружие не попытался, а это влекло за собой некоторые интересные выводы. Но раз скрывающийся человек был так напуган, что боялся применить оружие, у Пайера тоже не возникло никакого желания пускаться за ним в погоню в этом лабиринте, руководствуясь только звуками его дыхания. Но был и другой способ. Если моджои действительно были так чувствительны к оружию, какими показались, когда контактная команда только ступила на землю Квасамы…

Приготовив левую руку к бою, правой он осторожно извлек позаимствованный у квасаманина пистолет.

Звук трения стали по коже кобуры в тихой комнате оказался довольно громким, последовавшего за ним хлопанья крыльев хватило Пайеру, чтобы установить точно направление. Бросившись вперед и налево, он завернул за полотно занавеса и почти нос к носу столкнулся со скорчившимся, вытаращившим от ужаса глаза человеком.

Секунду они молча взирали друг на друга. Основное внимание Пайера было приковано к птице квасаманина, но та, по-видимому, благоразумно решила, что попытка атаки будет самоубийством и оставалась на эполете без движений. Переведя взгляд на человека, Пайер выговорил единственное квасаманское слово, которое он знал:

– Киммерон.

Тот, по-видимому, неправильно поняв, дико затряс головой.

– Сиббио, – задыхаясь промямлил он и ударил себя ладонью в грудь. Глаза его при этом опустились на пистолет, который Пайер все еще сжимал в руке. – Сиббио.

Пайер поморщился и повторил попытку.