Читать книгу "Уроки куртизанки - Дженна Питерсен"

Виктория пристыжено опустила голову.

– Я тоже так думала. Сегодня я узнала правду. Его дела тут вовсе ни при чем. На самом деле он пытался защитить своих близких, поступить по чести.

– Честь? – Мара хмыкнула. – Этот человек ничего не знает о чести.

Виктория напряглась всем телом.

– Ты глубоко ошибаешься. Джастин мог столько раз поступиться своим словом с тех пор, как мы приехали в Лондон. Мог найти десяток способов избавиться от меня, не утруждая себя поисками Хлои. Но он этого не сделал. – Она натужно вздохнула. – А теперь… теперь он знает правду о ребенке, которого я потеряла. И боюсь, он никогда не простит мне того, что я скрыла это от него.

Мара, сбитая с толку, долго стояла молча, а потом крепко обняла Викторию и принялась гладить ее. И все чувства, вся боль потери, которые она испытала сегодня, хлынули наружу. Вцепившись в Мару, Виктория наконец-то позволила себе потерять самообладание; Очень долго единственное, что она могла делать, – это плакать.

– О, Виктория, – тихо проговорила Мара, когда рыдания утихли, – а зачем ты вообще рассказала ему про ребенка?

Виктория в ужасе отшатнулась.

– Он имеет полное право знать. Это был его ребенок. Скрывая от него правду, я поступала неправильно.

Мара вздохнула:

– Полагаю, он не очень хорошо перенес эту новость.

Виктория закрыла глаза. Образ Джастина все равно стоял перед ее внутренним взором. Его лицо с печатью ужаса в тот момент, когда он понял, что зачал ребенка, которому не суждено было появиться на свет.

– О, Мара, жаль, что ты не видела Джастина, когда я призналась ему. Его глаза… Даже когда я пыталась объяснить ему, в каком положении оказалась, они были полны неверия. И такие холодные. Если я и стала ему небезразлична, хотя бы чуточку, сегодня я убила это чувство в нем. Убила… и, возможно, вовсе его не заслуживала.

Мара покачала головой:

– Не говори так! Ты заслуживаешь всего, о чем мечтала. Но может быть, так будет лучше. Ты же знаешь, что Джастин никогда не даст тебе того, что тебе нужно. Когда мы найдем Хлою, то вернемся домой и ты сможешь наконец забыть о нем.

– Я его люблю, – глухо проговорила Виктория.

Ну вот, эти слова в конце концов сказаны вслух.

Сколько ни пыталась она это отрицать, как ни боролась с этим чувством – с того самого вечера, когда увидела Джастина в бальном зале, – ей пришлось это признать. Это даже не казалось ей чем-то шокирующим, наоборот, обычным явлением наподобие дыхания.

Правда, в отличие от дыхания это совершенно бессмысленное занятие, которое ничего, кроме боли, ей не приносит.

Слова замерли у Мары на губах. Она вскочила на ноги.

– Нет! Виктория, нет, только не это! Ты не можешь так говорить. Не путай наслаждение с любовью.

Виктория взглядом одернула подругу. Мара такая молоденькая. Она никогда не испытывала желания, страсти или любви к мужчине, таких ярких и горячих, что, казалось, они способны поглотить весь мир.

– Я ничего не путаю. Мои чувства – печальная реальность. – Виктория покачала головой: ей очень хотелось объяснить Маре. – После того как мы приехали сюда, между нами возникло нечто большее, чем просто наслаждение друг другом. Долгие годы я воображала себе, что за человек мой муж. Но образ оказался неверным. В моем сознании он представлял собой квинтэссенцию распутства. Похотливый любовник. Жестокий: хозяин поместья, который решил избавиться от меня, как от проштрафившейся служанки. Но, приехав сюда, я поняла, что он совсем другой.

– Он бросил тебя, он ранил тебя! – хмуро подчеркнула Мара.

Виктория кивнула:

– Да. Он это сделал. Но, услышав, как обошелся с ним мой отец, я начала понимать, почему Джастин взбунтовался против нашего брака. Не могу сказать, то на его месте я поступила бы иначе.

– Ты никогда не была так жестока, как он, – возразила Мара.

Виктория прошлась по комнате, припоминая все стычки с Джастином.

– Но и он, – признала он, – никогда не был так жесток, как мог бы быть. В первую брачную ночь он обращался со мной предельно нежно, хотя мог бы излить весь свой гнев на мое тело – в качестве мести. А когда я прибыла в Лондон, он соблазнял меня, но ни разу не причинил боли. По сути дела, он предложил мне помощь и поддержку. Чем больше времени я проводила с ним, тем яснее понимала, что Джастин Толбот – совсем не такой, как его репутация заставляла меня считать. – Виктория грустно покачала головой и прошептала: – И я люблю его.

Это было чувство, которого она так отчаянно пыталась сначала избежать, а потом подавить. Джастин с самого начала не желал ее, а после того, как узнал ее тайну, вряд ли когда-нибудь пожелает.

Любовь к нему – это не дар. Это рана, которая никогда не затянется.

Мара смотрела на нее с состраданием. Даже ее суровая подруга понимала, что это чувство ей не в радость.

– И что ты будешь делать? – мягко спросила Мара.

Виктория пожала плечами. Она уже давно задавала себе этот вопрос. Ее жизнь, некогда казавшаяся такой упорядоченной и вполне выносимой, встала с ног на голову. Все смешалось. Мысль о том, чтобы вернуться в Бэйбери и сделать вид, что ничего не произошло, иссушала ее.

Но разве у нее есть выбор?

– Я сердцем чую, что мы близки к разгадке исчезновения Хлои. И Джастин, каким бы он ни был, не станет… – Она запнулась, вспомнив его гордое и разгневанное лицо, когда он открывал ей семейную тайну. – Он не откажется от поисков. Он слишком высоко ставит честь.

Мара презрительно фыркнула, но ничего не сказала.

– И потому мы сделаем все возможное, чтобы найти ее, а потом… – Виктория вздохнула. – Потом мы с тобой и, я надеюсь, с Хлоей вернемся домой. Да, будет нелегко, но я вернусь к хозяйственным делам. Мне будет чем заняться, чтобы не думать о грустном. А Джастин продолжит ту жизнь, которую вел до моего вмешательства. А я постараюсь… забыть о своих чувствах.

Их взгляды встретились. Виктория видела, что Мара не верит в такую возможность. Впрочем, сама она не верила тоже. Теперь, когда она открыла свое сердце и жизнь ее изменилась, все не будет так, как прежде – когда Джастин был лишь далекой мечтой. Она навсегда сохранит в сердце те моменты, которые они провели вместе. И до последнего дня жизни она будет смотреть на мир через призму этих воспоминаний.

Дверь позади них распахнулась, и Виктория встала, почти довольная тем, что кто-то прервал цепь этих размышлений. Но когда она обернулась и увидела того, кого приняла за слугу, она в шоке попятилась. В дверях, закрыв проем огромным телом, стоял Дариус Эвенвайс.

– Мистер Эвенвайс?! – ахнула Виктория и, не думая, заслонила собой Мару. Та в ужасе вцепилась ей в юбку при упоминании имени новоприбывшего.

– Добрый вечер, Рия, – проговорил он, растягивая гласные, вошел в гостиную и закрыл за собой дверь. – Или мне называть вас Виктория?