Читать книгу "На всех хватит! - Андрей Уланов"

В первый момент я решила, что звук выстрелов мне просто приснился — и, пробормотав что-то нецензурное, покрепче обняла избранный мной в качестве подушки тюк. Миг спустя тюк неожиданно решил поменяться со мной ролями, что и проделал под аккомпанемент жуткого металлического скрежета, свиста пара, грохота падающих вещей и воплей пассажиров.

Дремавшего напротив меня ап Хайтела завалило сразу тремя мешками. Впрочем, на то, чтобы выбраться из-под них, у здоровяка-валлийца ушло не больше секунды. Я же, припомнив последние мгновения сна, торопиться не стала — и мои мрачные предчувствия не замедлили сбыться. Грохнул выстрел, и пуля, зазвенев разбитым стеклом, проделала аккуратное круглое отверстие в противоположной стене вагона. Вот, к слову, еще одна причина, по которой я не люблю поезда — эти хлипкие деревянные конструкции навылет пробивает даже, рогатка.

— Что это было?

— Кто-то сорвал стоп-кран, — предположила я из-под тюка.

Еще два выстрела, и снова звон разбитого стекла. Эти мексиканские бандиты прямо как дети — им непременно нужно насладиться зрелищем разлетающихся осколков. То, что они сыплются прямо на головы их распластавшихся на полу вагона соотечественников, никого не волнует.

— Я говорю про выстрелы! — возмущенно отозвался сэр Хьюго. — Они ведь могли кого-нибудь убить!

— Как заверил меня один хороший знакомый, — отозвалась я, — мертвецов проще обыскивать.

— Этот ваш знакомый случайно не был разбойником с большой дороги? — язвительно осведомился крестоносец.

— Никоим образом. Он числил себя принадлежащим к почтенному сословию пиратов и контрабандистов.

— Прекратите! — Маккормик, прижавшись к вагонной стенке, осторожно выглянул в окно. — С этой стороны человек двадцать. Вей, что с твоей?

— Шестнадцать, — из голоса китайца волшебным образом испарился дурацкий акцент.

— Но, — озадаченно произнесла Гвендолин, — в поезде же были солдаты…

— Солдаты, а не герои, — сказала я. — Судя по тому, что мы не слышим больше выстрелов, — рядом с соседним вагоном гулко громыхнуло, — то есть ожесточенной перестрелки…

— Они сдались, — перебил меня Алан. — И бросают оружие.

— Что ж, — уже успевший извлечь из поклажи своего многоствольного монстра Дэйв любовно провел ладолью вдоль пучка стволов и, аккуратно заправив ленту, с лязгом захлопнул крышку ствольной коробки. — Тем больше останется на нашу долю.

— Ты серьезно?

— Полагаю, — прогудел из глубины натягиваемой кольчуги де Танвилль, — нам следует напасть на них первыми — это даст нам преимущество.

— Какое еще, к орку, преимущество при соотношении сорок против шести?!

— Нет, — спокойно сказал Маккормик. — Подождем, пока они пойдут по вагонам. Тогда часть банды не сможет сразу вступить в бой.

— Замечательно. А кто, интересно, помешает оставшейся части изрешетить наш вагон вместе с нами?

Последовавший затем скрежет заставил меня болезненно скривиться — это сэр Хьюго, упершись ногой в скобу, взводил арбалет. Удобная штука против вампиров — полуметровый осиновый кол с серебряной шляпкой если и не успокоит их навечно, то хотя бы приколотит к чему-нибудь, но тратить столько серебра на каких-то бандитов, на мой взгляд, было явным расточительством.

— Пока, — добавил шотландец, указывая на мешки и тюки наших соседей, — соорудите из этого баррикаду!

Дэйв и китаец с энтузиазмом ринулись исполнять этот приказ, не встречая при этом особых возражений со стороны владельцев вещей — те были озабочены лишь желанием как можно быстрее отползти от сумасшедших гринго, не отрываясь при этом от пола.

— Алан! — крестоносец вспорол ножом обвязку продолговатого свертка, и перебросил Старшему нечто узкое, оказавшееся на поверку мечом в потертых кожаных ножнах. Клинок самого де Танвилля оказался чуть короче и шире.

Я закончила распихивать по карманам рубашки запасные обоймы к «снарку» и, обернувшись к Гвен, с удивлением обнаружила, что она продолжает спокойно сидеть на краю скамьи.

— А у тебя оружия нет?

В принципе, я могла бы попытаться найти свой «винчестер» — его чехол был погребен где-то под скамьей. Расставаться же со «снарком» не хотелось, а совладать с отдачей Старшего Брата, кроме меня, смог бы разве что ап Хайтел.

— Мне не нужно оружие, — улыбнулась доктор, и я с ужасом увидела коротко блеснувшие полоски выпускаемых клыков. — Я — сама себе оружие.

— Эй, гринго! Стоять!

Окрик самого пузатого из трех ворвавшихся в вагон бандитов, вне всякого сомнения, был адресован нам. Равно как и все находившиеся в их руках стволы были направлены именно на нашу группу. Слева направо — двуствольный дробовик с обрезанным стволом у обычного с виду, если не считать крест-накрест перечеркнувших грудь патронных лент, пеона в домотканой рубахе, «Миротворец»[19]с двенадцатидюймовым стволом у толстяка и новенький «винчестер» у юнца в черном сомбреро.

Лично мне в этой компании наиболее опасным представлялся пеон — его темные, жилистые руки уверенно сжимали ружье, а двух картечных выстрелов вполне хватило бы на то, чтобы накрыть всех нас. Закусивший же губу юнец никак не мог определиться, на кого именно следует нацелить ствол, что же касается толстяка, то самую длинноствольную модель фирмы «Кольт» он явно выбрал для того, чтоб скомпенсировать недостаток в другом месте.

Маккормик медленно развернулся.

— Это ты мне говоришь? — вкрадчиво произнес он.

— Тебе-тебе, — подтвердил толстяк. — Тебе и твоим приятелям.

— Мы, — с нажимом произнес Маккормик, — посланцы Святого Престола, действующие по личному указанию Его святейшества… — запнувшись на имени наместника Петра, шотландец осенил себя крестом. Примеру Алана последовал бандит с дробовиком, убрав при этом правую руку от ружья — и это было последнее, что он успел сделать в жизни. В следующий миг осиновый кол из арбалета де Танвилля отбросил его на три ярда назад и пришпилил к перегородке.

Прежде чем оставшиеся бандиты успели осознать произошедшее, Маккормик уже был рядом с ними. Тонко блеснула сталь — юнец в черном сомбреро, выронив «винчестер», отлетел к стене, поперек его груди быстро вспухала карминная полоса, а толстяк, дернув локтем, с удивлением уставился на пол, где, все еще продолжая сжимать револьвер, лежала его собственная рука. Затем он начал раскрывать рот, явно готовясь издать свой лучший в жизни вопль, — а еще миг спустя безголовое тело, мазнув алой струей по потолку, покачнулось и рухнуло в проход между скамьями. Маккормик к этому моменту уже скрылся в тамбуре, и, судя по донесшемуся оттуда дикому воплю, у него нашлось там занятие.