Читать книгу "Хождение за тридевять веков. Торговый гость из будущего - Юрий Корчевский"

Пираты были людьми опытными, прожженными и крови не боялись. Несмотря на потери среди своих собратьев, они стали перебираться по веревкам на каравеллу, зажав в зубах ножи и короткие абордажные сабли. Завязался кровопролитный бой.

Поскольку пираты на судно русских купцов внимания не обращали, решив из-за меньших размеров оставить его на закуску, Михаил взялся за арбалет. Выцелив рулевого, он попал ему болтом прямо в грудь.

Кормчий или рулевой – второе лицо на судне после капитана. Как правило, капитан командует абордажной командой, рулевой же знает акваторию – подводные скалы, узости, удобные бухты, может хорошо определить свое местоположение по характерным приметам на берегу. И при делении трофеев получает втрое большую долю против рядового пирата.

Выстрел в рулевого из арбалета остался пока незамеченным.

Михаил зарядил второй болт. Надо было целиться наверняка, болтов оставалось всего полтора десятка.

К Михаилу подошел Пафнутий:

– Надо бы помочь португальцу. Прикончат его команду – возьмутся за нас.

– Сам об этом думаю.

Один из пиратов на галере встал на палубе спиной к Михаилу и взмахнул саблей. Похоже – не рядовой, кто-то из главарей. Михаил не упустил момент и успел выстрелить ему в спину – болт угодил между лопаток.

И только тут пираты заметили Михаила. На пиратской галере, изрыгая проклятия, взревело сразу несколько глоток.

– Пусть команда будет готова! Трое людей на левый борт – пусть подгребают к галере.

Их судно стало медленно продвигаться на веслах к судну пиратов. Те сразу забросили на кораблик пару веревок с кошками и ринулись на палубу. Вот только, видно, не встречались они раньше с русскими топорами. Им даже не дали ступить на палубу – рубили ноги, руки, разрубали ребра и суставы. Палуба и борт окрасились кровью.

Галера оказалась сразу между двумя противниками, а пираты лишились свободы маневра.

Убив и покалечив несколько пиратов, команда Михаила и Пафнутия в азарте боя ринулась на галеру. Она была ниже их судна, и прыгать на нее было удобно.

Теперь бой кипел и на галере, и на каравелле. Кто-то из команды Пафнутия бросил вниз, к рабам, топор, чтобы можно было разбить цепи или сломать замки.

Вскоре из-под палубы галеры вырвалось несколько бывших гребцов. Схватив валявшееся рядом с убитыми оружие, они вступили в бой. Дрались яростно, отчаянно, вымещая на пиратах всю накопившуюся злость.

Поднялся легкий ветерок. На каравелле пиратов прижали к борту, окружив со всех сторон. Португальские и испанские моряки были известны во всем Средиземном море как бойцы умелые и упорные.

Внезапно с каравеллы на галеру упал и разбился горшок, из которого вытекла и мгновенно воспламенилась темная жидкость.

Михаил сразу оценил степень возможной опасности. У них в трюме ивовые сухие корзины, под ними – солома. Стоит одной лишь искре попасть в трюм через щель в палубе – быть большой беде, корабль не потушить.

– Русские! На судно! – закричал он.

И его услышали. Григорий и двое его людей по веревкам бросились на судно.

На галере горело только одно место – на палубе, где разбился горшок. Но большой пожар – всего лишь вопрос времени.

Пафнутий, до этого наблюдавший за боем с кормы, тоже стал окликать своих людей.

Когда последний из них взобрался на палубу, веревки, удерживающие кошками галеру у их судна, перерубили.

– Отталкивайтесь веслами от галеры, быстрее!

А на галере уже полыхала палуба, поднимался едкий дым.

Угрозу оценили и на каравелле – обрубили веревки и стали отходить, хотя бой на палубе все еще продолжался. Правда, было уже понятно, что минуты жизни пиратов сочтены.

Неожиданно на каравелле подняли косой парус на фок-мачте, и она медленно пошла вперед. Ветер был небольшой, но боковой, с берега. Для судна Михаила он был почти бесполезен: имея прямой парус, под таким ветром если и можно идти, то только в сторону африканского берега, в лапы пиратов.

От места боя надо было убираться, и как можно быстрее. Дым на море – признак бедствия. Скоро сюда, как стервятники к падали, могут собраться пираты, а каравелла вполне могла взять на буксир корабль русских купцов и поднять все паруса.

Она их и подняла – но уходила без русских. Проклятый португалец! Ведь они, помня договор, ввязались в бой именно из-за него. Однако теперь команда португальской каравеллы трусливо уходит. А ведь если бы члены русской команды им не помогли, еще неизвестно, чем бы закончился бой, – ведь команда русских купцов оттянула на себя часть пиратов. И двоих Михаил убил лично, причем не рядовых пиратов. И вот теперь они в полусотне метров от горящей галеры.

По палубе в поисках спасения металось несколько рабов в полуистлевших набедренных повязках. Потом один из них бросился в воду и поплыл к русскому кораблю. Ему опустили весло и помогли подняться.

Примеру этого раба последовали и другие. Но двое из них недооценили свои силы или же просто не умели плавать и пошли ко дну. На корабль взобрались только трое.

– Вот что, Григорий, надо убираться отсюда. Сдается мне – сюда, на дым от галеры, скоро пираты прибудут.

– Сам такожды думаю. На весла!

И встал к рулевому колесу.

– Оп-та! Оп-та! – начал он задавать ритм команде.

Гребли истово – речь шла о жизни. Уж тут кто кого опередит – пираты или купеческая команда.

Они шли вдогон уже довольно далеко ушедшей португальской каравелле. Капитан каравеллы знал курс, а у них не было даже карты, да и моря они не знали.

Через час четверо рабов с галеры знаками попросили уступить им место у весел. Судно шло, не сбавляя ход, но каравелла была быстроходнее, и вскоре вдали виднелся лишь парус.

– Скотина! – в бессильной ярости процедил сквозь зубы Михаил. – Встречу еще раз – убью!

– Самих бы кто не убил! – буркнул Пафнутий. – Пусть наши берут запасные весла, все быстрее будет.

Они пристроили еще пару запасных весел. Григорий, стоявший на рулевом весле, следил за уходящей каравеллой.

Через пару часов она и вовсе исчезла из вида.

– Так и будем идти, таким же курсом, – сказал Григорий. – Я полагаю, португалец идет к берегу.

– Встретить бы его на ночевке, – мечтательно произнес Михаил.

– Да что ты все об этом португальце! Верить никому из них нельзя: слабый народ, всё только о себе и думают. А что с этими делать будем? – Пафнутий кивком головы указал на сидевших на веслах гребцов со сгоревшей галеры.

Михаил пожал плечами.

– Как сами захотят. Могут на берег сойти, как на ночевку встанем, могут остаться. Я думаю, в плену они лиха хлебнули и второй раз попадать в плен не захотят. А потому драться будут отчаянно, не хуже наших.