Читать книгу "Вдовы по четвергам - Клаудиа Пиньейро"

— Они умерли, чтобы обеспечить свои семьи, разве в этом нет своего рода героизма?

Рони слушал, как они по очереди говорят одно и то же. Он не отвечал. Помешивал сахар в чашке с кофе и думал. Думал: «Я не был героем, я был трусом, или это они были трусами, но тогда кто же я — трус другого сорта? Или неудачник, как меня назвал Тано, неудачник, слишком привязанный к жизни? Или все вместе, или ни то ни другое?»

— Мы должны рассчитывать на твое молчание, — сказал Андраде твердо.

Рони оторвал взгляд от своей чашки и увидел, что Хуани стоит на лестнице и смотрит на него. Гости взглянули в том же направлении и тоже увидели его.

— И на молчание всей твоей семьи.

— Это нужно вдовам, мы не можем оставить их без гроша.

— Хотя бы для того, чтобы эта жертва была не напрасной.

Рони встал, насколько ему позволяла загипсованная нога. Он смотрел на Хуани на лестнице и на двоих мужчин, сидевших напротив.

— Мне ясно, что вы хотели сообщить, а сейчас я хочу отдохнуть, — сказал он.

— Значит, мы можем на вас рассчитывать.

Рони не ответил. Хуани спустился еще на несколько ступенек.

— Так мы можем спокойно идти, да?

Хуани подошел к своему отцу. Рони попытался встать на свою загипсованную ногу, чтобы проводить гостей к выходу. Он споткнулся, Хуани подхватил его. Гости не трогались с места.

— Идите, вы же слышали, что сказал папа? — сказал Хуани.

Андраде и Инсуа взглянули на него, а потом — на Рони.

— Подумай об этом, Рони, лишней болтовней ты ничего для себя не добьешься.

— Я ничего не хочу добиться для себя, мне кажется, этого вы никак не можете понять.

— Подумай об этом.

Гости вышли, никто их не провожал. Хуани остался рядом с отцом. Вирхиния смотрела на них из кухни.

Глава 48

Я посмотрела на мужа и сына, стоявших рядом. Спросила:

— Что мы будем делать?

— То, что мы должны были сделать, уже сделано, — ответил Рони.

— А если это была не вся правда? — спросил Хуани.

Мы его не поняли.

— Идемте наверх, я должен вам кое-что показать.

Мы помогли Рони подняться по лестнице. В комнате Хуани нас ждала Ромина, она сидела на подоконнике. Я не знала, что она здесь. В руках у нее была отцовская цифровая видеокамера. Хуани попросил нас сесть на кровать. Работал телевизор, в выпуске новостей сообщали о неизбежном нападении Соединенных Штатов на Афганистан, который считали ответственным за теракт во Всемирном торговом центре.

«Наши военные готовы к операции, и скоро мы снова почувствуем гордость за свою страну», — сказал их президент с экрана.

Хуани подошел с камерой к телевизору. За несколько секунд он отсоединил одни провода, присоединил другие, нажал на кнопки, и на экране вместо президента Соединенных Штатов возникло изображение, снятое камерой. Ромина помогала ему, подавала нужные провода. Я была так удивлена технической смекалкой собственного сына, что сначала не поняла, что они нам показывают. У меня бы такое переключение проводов заняло целый день, если бы я вообще с ними справилась. Рони уставился на экран телевизора и схватился за голову, и я тоже стала понимать, что вижу перед глазами. Было довольно темно, но не оставалось никаких сомнений — это бассейн у дома Скальи.

Снимали сверху, словно человек с камерой куда-то залез.

— Мы сидели на дереве, — объяснил Хуани, и тут я поняла, что прыгающие тени — это листья.

Мартин Урович уже был в воде, он лежал на спине, держась за поплавки. Одной рукой он держался за поплавки, а другой — за бортик бассейна. Тано устанавливал музыкальный центр на самом краю, у спуска в бассейн.

— Музыкальный центр, — сказал мне Рони, и мы оба поняли, что он имеет в виду.

По полу тянулся провод удлинителя, который присоединялся к розетке в коридоре. Тано убедился, что длины провода достаточно, чтобы дотянуться до бассейна, и оставил его лежать на полу, слишком близко к краю. Густаво сидел рядом с ним, опустив ноги в воду. С такого расстояния невозможно было утверждать, что он плачет, но сама поза, легкая дрожь, сотрясавшая его тело, почти незаметные судороги явно указывали на это. Когда Тано закончил устанавливать аппаратуру, он прыгнул в воду, а потом взял один из трех бокалов, стоявших на бортике бассейна, и выпил. Тут колыхнулась какая-то ветка и на миг заслонила объектив камеры. Затем снова появился Тано, он разговаривал с Густаво, не было слышно, что он говорит. Но Густаво отрицательно качал головой. Тано говорил все настойчивее, а так как собеседник по-прежнему отказывался, он грубо схватил его за плечо. Густаво вырвался. Тано снова попытался его схватить, и тот снова вырвался. Тано отчитывал его как мальчишку, не было слышно ни слова, но по выражению лица и по жестам все было понятно. Густаво согнулся и заплакал, закрыв лицо руками. Теперь его рыдания были отчетливо слышны. Он раскачивался вниз-вверх в такт всхлипам. Тогда Тано схватил его за шею и стянул вниз, в бассейн, и тут же воткнул вилку в розетку удлинителя. Урович по-прежнему лежал на воде. Густаво всплыл на поверхность, хотя Тано пытался свободной рукой удерживать его голову под водой. Но Густаво был моложе и сильнее, так что он в очередной раз вырвался и попытался добраться до бортика. Он до него даже дотянулся, но было слишком поздно, выбраться ему уже не удалось. Тано другой рукой, не той, которой он боролся с Густаво и пытался удержать его под водой, вытащил провод из удлинителя и опустил его в воду, рядом с собой. Три тела всплыли на поверхность, а затем опустились на дно. По воде разошлись круги. И наступила полная темнота. Отключились фонари у дома и оборвалась музыка. Камера начала показывать что-то невнятное, темные листья дерева, с которого спускались Хуани и Ромина, дорогу у них под ногами.

— Что нам делать? — послышался голос Ромины за кадром.

Снова черный асфальт, шум дороги, прерывистое дыхание. Темный экран.

Мы с Рони молчали, не зная, что сказать. Хуани и Ромина ждали нашей реакции.

— Мы могли бы спасти их? — спросил Хуани.

— Его убили, — в шоке пробормотал Рони.

— Могли бы? — снова спросил мой сын.

Я взглянула на Рони. Я знала, о чем он спрашивает, и сумела выговорить:

— Никто бы не смог.

Рони взглянул на Ромину:

— Твой отец видел это?

— Зачем? — ответила она. — Он бы захотел скрыть это, как и самоубийство, ведь вдова убийцы тоже не сможет получить страховку.

Мы снова замолчали, никто из нас четверых не мог отважиться сказать то, что думает.

— Что теперь делать, папа? — спросил Хуани. — Идти в полицию?

— Нам такого никогда не простят, — выговорил Рони.