Читать книгу "Алые звезды Прованса - Ксения Баженова"

– Видеть тебя не могу. – Потом посмотрела на ее повисшую руку и сняла колечко. – Чуть не забыла! Давай к мосту.

Они подъехали вплотную к пролеску, через который Тони много раз ходил домой. Ливень разразился такой, что дворники не успевали вытирать стекло.

– Повезло нам с погодой, – улыбаясь, сказала Мари. – Все сидят по домам и офисам. А мальчик наш, я надеюсь, играет.

Жан молча тащил Таню на плече.

– Чего ты хмурый такой?

– Тяжело.

– Ну ладно. Не хочешь разговаривать, не надо.

Они дотащили Таню до моста и скинули в реку.

– Надо было пару булыжничков привязать. Но она такая толстая, что сама ко дну пойдет.

Уже через мгновение вода над Таней сомкнулась, и река понеслась дальше, как ни в чем не бывало.

– Ну все, мне надо успеть к мадам, пока она будет ждать, звонить и ругаться, ублажать и уговаривать этих говноэкспертов. Мне небось тоже оборвала телефон. Позвоню из дома, скажу, что его там забыла. Ну, ты чего такой мрачный? – пихнула она Жана в плечо. – Я, кстати, не меньше твоего по кустам шарилась. Спасибо, что и привез, и встретил, – съерничала она.

Секретарше Мари как бы между прочим сказала, что у нее забарахлила машина и ей пришлось идти пешком. Потом отметила, что у нее работа с важными документами, и просила не беспокоить. Затем прошла в свой кабинет и через какое-то время выпрыгнула из окна. Кралась по кустам до дороги, чтобы никто не заметил. Там ее встретил Жан и отвез домой. Машину, кстати, на самом деле пришлось с утра отогнать в автосервис, для пущей правдивости, однако в ней, естественно, никаких неисправностей не обнаружили, и вот она уже крадется за бегущей на важную встречу дурочкой Таней.

Из дома Мари позвонила мадам. Та была в гневе:

– Почему ты не берешь трубку? Ты куда делась? Где была?

– Мадам, я телефон дома забыла.

Та хотела что-то еще сказать, но ее кто-то прервал, и она только вякнула:

– Ладно, потом поговорим.

Чуть позже они встретились в доме Аннет, но та уже перекинулась на другие проблемы и с Мари вела себя по-доброму.

Мари опять вспомнила, что все это время Аннет встречалась с отцом, и гнев снова овладел ею. Она взяла телефон и набрала отца:

– Ты убил маму, чтобы встречаться с этой шлюхой?! – рявкнула она на его взволнованное: «Мари!»

– Мари, – снова повторил он, – за тобой приехала полиция. Я сказал, где ты находишься.

– Чертов предатель! Ты чертов предатель и всегда им был! Я вас всех ненавижу! – Мари швырнула трубку о стену, и та разлетелась на куски.

Сдал! От всех избавился! Чтобы встречаться с этой потаскухой! Мари сделала большой глоток коньяка и разрыдалась. «Что теперь будет? Меня посадят, а все они с восторгом будут наблюдать за моим унижением. Голубки поженятся, русская дура станет любимицей старухи, папаша будет абсолютно свободным и получит возможность беспрепятственно радоваться жизни, а Жан найдет себе покладистую тихую француженку. Только не это!»

– Никогда, никогда, слышите вы, уроды! Никогда не доставлю я вам такого удовольствия, – закричала Мари и стала крушить все, что находилось в пределах досягаемости. Потом она остановилась, вытерла слезы, залпом допила коньяк, давясь и подавляя тошноту. Надела куртку, засунула в карман бутылку виски и вышла из дома в темноту, освещаемую только светом из окон. Старая лодочка, на которой они с мамой когда-то ловили рыбу, стояла, приткнувшись к стене. Мари потащила ее к берегу. Лодка оказалась тяжелой. Приходилось часто останавливаться, чтобы передохнуть. Наконец, ей удалось спустить лодку на воду. Начавшийся дождь быстро смыл след на песке. Мари еще немного протащила суденышко по воде, залезла в него и оттолкнулась веслом. Сквозь струи дождя были видны постепенно отдаляющиеся, светящиеся окна домика. Когда желтые огни, последнее, что связывало ее с этим миром, растаяли и все погрузилось в шумящую волнами и дождем тьму, она бросила весло и легла на залитое водой дно лодки, приподнимая голову только для того, чтобы глотнуть из бутылки. Лодку болтало, но дождь почему-то был теплым и мягким, несмотря на свою силу. Или, может, это виски так действовал. Вот ее настоящая жизнь – тьма. Здесь ни за что не надо бороться, ничего никому не надо доказывать, плести интриги и услуживать тем, от кого зависят твоя стоимость и значимость. Здесь не надо избавляться от лишних человечков, суетливых тараканов, которые портят все, чего ты достигала с таким трудом. Здесь тепло, спокойно и никто тебя не видит за завесой воды и плотной мглы. Она села в лодке, джинсы и куртка прилипли к телу и стали тяжелыми. Даже рука поднимается с трудом, когда она делает еще один глоток. Бутылка опустела. Мари кинула ее в темную бездну и огляделась. Ничего. Пустота. Мира, наполненного уродами и переживаниями, больше нет. Впереди свобода. Дождь немного утих. Она легла на дно лодки будто в колыбель, качаемую заботливой и любящей матерью, и, улыбаясь, стала проваливаться в сладкое забытье, сливаясь с чернотой.