Читать книгу "Пленники темной воды - Александр Уваров"

Из коридора долетали обрывки спора между Катей и её супругом:

«Да хватит тут скрытничать!..»

«Ты за яблоками приехал? Вот и иди собирать! Мы сами разберёмся…»

«Чего скрытничать-то?»

«Да тебе и так наплевать на мою семью! Только свои интересы…»

«Кать, вот только без истерик. Я тебя прошу…»

«Иди, ради бога, не мешай. Потом позову, если надо будет».

«А сейчас, значит…»

«Илюша, выйди! Я прошу!»

Зять, недовольно пробурчав что-то, вышел.

Катя зашла в кухню и села рядом с матерью.

— Мам, ну что там? Скажи же наконец.

Зинаида Васильевна повернулась к дочери и взяла её за руку.

— Кать, дед-то наш совсем рехнулся на старости лет…

— Дед? — переспросила Катя. — С отцом что-то?

— Собрался, — и Зинаида Петровна снова всхлипнула, вчера вечером… Представляешь, Катьк? На ночь глядя! Говорит: «Ехать надо!» Куда ехать-то? На пенсии уже, сидел бы тихо… Так ведь сорвался. Штаны свои с рубахами побросал в чемодан — и побежал. Деньги вон у меня из кошелька выгреб… Я вот только утром обнаружила. Рехнулся ведь! Рехнулся!

И Зинаида Васильевна, забыв о спящем внуке, стукнула по столу пальцем:

— Полвека ведь прожили! И чего он мне тут представления устраивает? Бегает как мальчишка какой… Ведь что делается?

Катя от такого потрясения молчала минуты две.

Потом спросила:

— А ты думаешь — куда он? Может…

И, собравшись с духом, закончила:

— …Может, бабу себе нашёл? Знаешь, бывает ведь.

— Да где бывает! — прикрикнула на неё Зинаида Петровна. — Хватит тебе на отца такое говорить! И молодой от меня не бегал, а теперь и подавно не стал бы!

— Седина в бороду… — предположила Катя, но без особой убеждённости.

— Дружки у него, — и Зинаида Васильевна повертела пальцем у виска. — Я тебе одно скажу, Катьк. Лучше б он бабу какую завёл, чем таких дружков.

— Да ладно тебе! — Катя недоверчиво усмехнулась. — Придумаешь тоже. Какие там дружки? Рыбаки-пенсионеры?

— Пен-си-он-еры, — передразнила её Зинаида Васильевна. — Ты слушай, что мать говорит. Я то его гоп-компанию получше тебя знаю. Видала их… на машинах всяких приезжали. Прямо лакированных. И этот… Симаков, чёрт непутёвый. Тоже всё о чём-то с ним шушукались. Вот и дошушукались! Дела, говорил, делаю. Детям наследство будет… Деловой, тоже мне! Куда он теперь сбежал? От них ведь прячется, не иначе. Вот дед делов понаделал, разгребай теперь.

— У него же денег никогда не было, — удивлённо произнесла Катя. — Нам сроду рубля лишнего не давал. Не говоря уж о кроне.

— А мне давал?! — возмущённо крикнула Зинаида Васильевна. — Тоже прятал ведь. А теперь сам вон…

— Баба! — раздался из спальни голос Андрюши. — А что, мама приехала? Да?

— Ну вот, — вздохнула Нина. — Разбудили мы его с тобой, мать.

Зинаида Васильевна встала и, шаркая по полу старыми вязаными тапочками, пошла в спальню.

— 35 —

23 сентября, 1994, пятница, 08.57, Таллинн, пассажирский терминал

— Не подводит. Точно по расписанию.

Он поправил камеру и настроил изображение для дистанционной видеосъёмки.

Потом включил портативную рацию.

— Объект вижу. Приближается. Входит в акваторию порта.

Он немного приблизил изображение.

— Через несколько минут будет швартоваться…

— Есть сообщение с борта, — отозвалась рация. — К закладке готовы. Держи нос в кадре.

— Понял.

Он немного подвинул камеру.

Паром сбавлял ход и белые буруны у носа судна, так хорошо заметные на серо-стальной воде, стали заметно меньше.

Брызги сыпались на влажно блестевший корпус судна и в кадре прыгали блики даже от слабого, туманного утреннего света.

— Чуть ниже яркость, контраст выше, — шептал он сам себе, пытаясь удержать чёткое изображение в кадре.

И невольно замер на мгновение, чёрной рамкой видоискателя поймав надпись

BALTIA

на борту судна.

— «Балтия», — произнёс он.

Словно первое слово в грозном колдовском заклинании.

— Ну, давай… Заходи.

Надвинул капюшон, защищаясь от задувающего с моря ветра.

Глянул мельком на часы.

— Заходи, «Балтия».

— 36 —

23 сентября, 1994, пятница, 12.20, Таллинн

— Слишком много следов оставляем…

Михайлов прочертил на бумаге линию.

— Вот так вот мы теперь видны. Не тропинка даже…

И он прочертил вторую линию параллельно первой.

— …Вот такая дорожка к нам тянется.

— Тоже мне, Малевич! — Лебедев отмахнулся и демонстративно отвернулся от стола. — Даже обсуждать не хочу. Следы мы убираем, чтоб ты знал! Так что…

Он встал и обошёл стол, подойдя к Михайлову.

— Ну-ка, дай ручку, авангардист хренов!

И размашистыми штрихами перечеркнул всю линию. От начала до конца.

И усмехнулся, довольный картинкой.

— Вот что мы теперь имеем.

Потом вернулся на место и сел.

— А теперь, — продолжил он. — Давай по пунктам.

— Давайте, — согласился Михайлов. — Давайте, Владимир Михайлович, по пунктам.

— Дачник отдыхает, — сказал Лебедев и загнул большой палец на левой руке. — Так?

— Так, — согласился Михайлов.

— Белый тоже, — и Лебедев загнул указательный.

Михайлов кивнул.

— С Маратом его ты сам разберись, — заметил Лебедев. — На него я палец тратить не буду… Кто ещё?

— Завхоз исчез, — напомнил Михайлов.

— И хрен с ним, — ответил Лебедев. — Сейчас он нам не помеха. По «Аргументу» он не работал. Название парома ему не сообщали.

— Был перехват, — возразил Михайлов.

— Если при перехвате упоминался паром, — жёстко сказал Лебедев, — я все пальцы загну, чтобы мозги тебе выбить. Упоминался?

— Никогда, — ответил Михайлов.

— То-то, — удовлетворённо заметил Лебедев. — Так, что ещё… Счетовод?

— Растворился в вечности, — сказал Михайлов и криво усмехнулся.

Лебедев загнул ещё средний палец, придавив его большим.