Читать книгу "Код Вавилона - Уве Шомбург"

Они спрыгнули с мостика в лифт и сбежали вниз по винтовой лестнице. Перепуганный лифтер сидел на корточках у панели управления, сжимая рукой правое плечо.

— Быстро вниз! — крикнул Крис, толкнув лифтера в спину. Тот нажал кнопку, и дверь в верхней части лифта сомкнулась. — Облом! — пробормотал Крис, глядя, как первый преследователь молотит рукоятью пистолета по стеклу.

— Что тут вообще творится? — забормотал лифтер, когда кабина уже скользила вниз. Он трясся всем телом, вперив взгляд в панель управления.

— А побыстрее нельзя? — крикнул Крис.

По разрушенной наружной стенке бассейна с неровными разломами проходила линия смерти. Рыбы и клочки человеческих тел висели на зубцах стекла, как на пиках. В зале о стены плескалась вода. Поверхность ее медленно успокаивалась, и колебания волн становились все тише. Скрюченные тела разбившихся ныряльщиков лежали на затопленном каменном полу.

Лифт остановился.

— Открывай! — прохрипел Крис, указывая дулом «корта» в сторону двери.

— Но вода…

— Не утонешь! — взревел Крис. — Открывай!

Дверь открылась, и вода с бульканьем хлынула в кабину лифта. Крис выпрыгнул в воду, высота которой уже едва доставала до икр, и двинулся вперед, нагнувшись; Рамона Зельнер брела за ним.

— Надо выбраться наружу! — крикнул он, направляясь к той двери, через которую они вошли в это здание.

Брызги фонтанчиком взлетели рядом с ним, когда две пули вонзились в воду, как мини-торпеды.

Крис поднял голову и заметил на мостике, на высоте 25 метров, голову и руку. Тут же сверкнуло. На сей раз пуля просвистела прямо у его лица.

Рамона Зельнер тоненько взвизгнула, когда следующая пуля ударила в воду перед ней.

— Быстрее! — Крис наконец добежал до ресторана и был за пределами незащищенной зоны зала.

Он оглянулся. Профессорша бежала за ним с побагровевшим от напряжения лицом. Крис бросился дальше; вода булькала и чавкала, вытекая через открытую дверь в проход и растекаясь там во все стороны.

Столы и стулья стояли в воде. Справа, в стороне Либкнехтштрассе, уже столпились первые зеваки.

— Налево! — крикнула Рамона Зельнер.

Крис обернулся. За ними гнался мужчина. Второй преследователь, спустившийся на пассажирском лифте.

Они побежали по проходу, в другую сторону от улицы.

— Направо! — крикнула она сзади, когда на следующей развилке он приостановился перед фонтаном. Обогнав его, она вбежала в переулок, на ходу раскрывая сумочку и роясь в ней в поисках парковочного талона.

У двери в подземный гараж она остановилась перед невысоким серебристым столбиком.

Крис нажал на дверь. Заперто.

Рамона Зельнер дрожащей рукой провела парковочным талоном через считывающую прорезь в столбике. Но ничего не изменилось.

— Черт! — крикнула она.

Преследователь бежал к ним со всех ног. Крис отскочил от двери и встал у него на пути. За три шага до Криса мужчина прыгнул. Крис дернулся в сторону и перекатился через плечо. Преследователь, пролетев мимо него, рухнул на мостовую. Крис одним прыжком очутился рядом с ним и ступней со всего размаху ударил его в подбородок. Тот, оглушенный, остался лежать без движения.

Рамона Зельнер еще раз провела карточкой через считывающий паз. С едва слышным щелчком запорное устройство двери разомкнулось.

Они прошмыгнули внутрь и побежали по бетонным ступеням вниз. Позади них стекло вибрировало от яростных ударов преследователя.

* * *

Крис припарковал «SL Кабрио» на площади Монбижу, не очень далеко от подземного гаража. Он сидел на водительском месте и нетерпеливо барабанил пальцами по рулю. Напряжение все еще не отпускало его, судорогой сводя живот, но он уже вернул себе способность ясно мыслить.

— Вы меня не убедили. Не сам же я себя подставил. Значит, под подозрением вы и священник.

Крис сидел босиком. Мокрые носки лежали на прорезях вентиляции и сушились на теплом воздухе отопления, включенного до отказа.

— Я не знаю, что мне вам еще сказать. По крайней мере, я не заинтересована в том, чтобы прикончить вас. Мне нужны таблички! — Профессорша курила сигарету за сигаретой.

Опять раздался вой сирены. Полиция и спасательные машины продолжали съезжаться к месту битвы.

— Не слишком ли мы тут близко? — Она вздрагивала при каждом звуке.

— А что? Кто-нибудь знает вашу машину? Им сейчас есть чем заняться помимо того, чтобы обыскивать припаркованные машины. Несколько минут у нас еще есть. Вот вы сказали, что уже была одна попытка продажи в двадцатые годы, и эта попытка сорвалась. И якобы кто-то подключил к делу церковь. Расскажите об этом подробнее.

— Мы не так много знаем. Почему? Как? Все сокрыто мраком. Кто? С кем?.. Фрагменты текста, которые Форстер прислал нам полгода назад, мы смогли частично идентифицировать и воспроизвести.

— Как это? Вы же сказали, что поиск в архивах церкви ничего не дал.

— Верно. Но мы нашли фрагменты одной копии в запаснике музея, в одном из ящиков. Раньше мы не обращали на этот ящик внимания.

— Как такое может быть?

— Такова немецкая реальность. Запасники музеев все еще полны необработанных находок — так во всех музеях мира. Многое дремлет, дожидаясь своей очереди, по темным углам подвалов. — Она сделала маленькую паузу. — И добавляется еще один аспект. Саймон, великий меценат берлинских музеев, был иудейской веры. Надо еще сказать спасибо, что в той ужасной драме тридцатых и сороковых годов не все было вывезено и уничтожено. В силу каких-то причин никто не заинтересовался его наследием.

Крис перебил ее движением руки, пристально глядя на старого и неопрятного мужчину, который с ухмылкой обошел вокруг машины, с любопытством их разглядывая. Он погладил рукой правое крыло, а потом сжал руку в кулак и с силой ударил по капоту. При этом он захохотал, а потом заковылял прочь.

— Скотина! — выругалась профессорша.

— Оставьте его. Дно жизни. И дальше?

— После войны музеи грабили русские, в конце пятидесятых пошла волна возвратов — между братьями-то по социализму. Но поначалу все сосредоточились на главном: на восстановлении. И опять многое так и осталось в запасниках.

По мере того как она говорила, напряжение отпускало ее. Концентрация на привычном и знакомом помогала преодолеть кровавый шок.

— И как вы натолкнулись на ящик с фрагментами?

— Мы давно готовили выставку о Колдевее, которую сейчас как раз показывают в музее к его стопятидесятилетию. Поэтому в последние годы мы обыскивали запасники, изучали документы, каталогизировали. Потом поступило предложение Форстера. По его копиям мы без труда определили, что текст написан уже давно.