Читать книгу "Любительница острых ощущений - Марина Серова"

– А если они скажут, чтоб ты был один?

– Могут, тогда лучше не рисковать… Я до сих пор так и не пойму: кто именно за этим стоит? – озадаченно произнес Порываев. – Были кое-какие соображения, но они не подтвердились.

– Семен, я пойду, мне надо сводить Марселя к ветеринару. Он почему-то от еды отказывается.

– Опять ты про свою собаку! – возмутился Сэм. – Мне бы твои проблемы!

– Проблемы у тебя начнутся, если тебе выдадут трупы, – цинично заметил Андрей.

– Ты всерьез думаешь, что из-за двух недостающих миллионов они могут их?..

– Все может быть.

– Знаешь, у нас с Зоей не все было гладко, но вот ее вторые сутки нет, и я начинаю понимать, что именно такая женщина мне и нужна была, – разоткровенничался Семен. – Андрей, не смотри на меня так, я не виноват, что она выбрала меня, а не тебя.

Вскоре Юшков ушел. Конечно, мне надо было бы позвонить Семену, как-то напугать его, чтобы он за остаток дня подсуетился и раздобыл еще два миллиона, но я не стала этого делать. Мне было противно лишний раз общаться с ним, хотелось поскорее все закончить. Я поехала домой и начала готовиться к заключительной операции. Только когда стемнело, я набрала номер домашнего телефона Порываевых.

– Бабки собрал? – спросил компьютерный голос.

– Почти, не хватает немного… восьмисот тысяч, – запинаясь, произнес Сэм.

Я предполагала, что он заговорит о недостаче, но не думала, что она уменьшится за полдня.

– Черт с тобой! Сделаем тебе скидку.

– Дайте мне поговорить с женой! – потребовал Порываев.

Мне пришлось передать трубку Зое.

– Семен, прошу тебя, сделай все, как они велят, – прерывающимся голосом проговорила Порываева. – У меня закончилось лекарство от астмы, я задыхаюсь!..

Я взяла у своей «пленницы» мобильник и поднесла к нему включенный диктофон:

– Значит, так: пакуй деньги в мешок для мусора, садись в машину и езжай к старому кладбищу. Зайдешь – один – через центральный вход, пройдешь по главной аллее до двенадцатого участка, найдешь могилу Никодимова, положишь на нее деньги и заберешь бабу с мальчишкой. И чтоб без фокусов! Понял?

– Я деньги оставлю, а вы моих уберете как свидетелей? – засомневался Сэм.

Такой вопрос я тоже предусмотрела, поэтому ответ не замедлил себя ждать:

– С трупами возни больно много. Стартуй!

Еще днем я проверила, что от дома Порываевых до кладбища час езды – это с учетом пробок. Поздним вечером Сэм вполне мог добраться до места минут за сорок. Дорога из нашего поселка была длиннее, поэтому мы выехали из дома заблаговременно. Чтобы Зоя и Ванечка стали похожи на жертв похищения, им пришлось испачкать свою одежду, взлохматить волосы, вымазать лица сажей. Мальчик не понимал, зачем это нужно, но не сопротивлялся. Хорошо, что он толком не говорил, иначе отец узнал бы, как весело его сын провел это время в загородном коттедже. Что касается Зои, мы с ней придумали легенду, которую ей предстояло рассказать мужу.

Через сорок пять минут после звонка «похитителей» около центральных ворот кладбища остановился черный «Мерседес». Порываев вышел из машины и, озираясь по сторонам, вошел на территорию кладбища. В конце главной аллеи маячило несколько фигур, среди которых стояла Зоя со спящим сыном на руках. На головах у Люси и Васи, которые ее сопровождали, были мешки с дырками для глаз. Они медленно двинулись навстречу Семену, в чьих руках был мешок с деньгами. Когда Порываев поравнялся с двенадцатым участком, его отделяло от жены и сына метров десять. Бомжи «приказали» Зое остановиться. Сэм свернул направо и начал искать могилу Никодимова. Она находилась недалеко от кладбищенского забора. Найдя ее и положив на нее мешок с деньгами, Семен направился обратно к аллее. Тем временем я пролезла через дырку в заборе, забрала мешок и осветила мобильником его содержимое – мне показалось, что оно не тянет на ту сумму, которую озвучил мне Порываев, но деваться было некуда. Я достала свисток и дунула в него, дав знак Люсе с Васей, что можно отпускать «заложников». Бомжи легонько подтолкнули женщину с ребенком вперед и растворились в ночной темноте. Порываев обнял жену и сына. Я добежала до «Мини Купера», села в машину, немного поколесила по городу и вернулась в коттеджный поселок.

Сэм действительно меня обманул – в сумке было семь миллионов восемьсот семьдесят три тысячи. После ухода Юджина он не добавил туда ни копейки.

* * *

На следующий день я заехала в городской комитет ФСБ и составила фотороботы Чука и Грека. Оба оказались жителями областного центра, причем неоднократно судимыми. Как выяснилось позже, они успели засветиться в среде бомжей не только в Горовске, но и других райцентрах. И повсюду после их появления бесследно пропадали лица без определенного места жительства. Только в нашем городе бомжам удалось сбежать. К сожалению, доказать причастность Федора Пилявского к «Русской рулетке» не удалось, но нервы ему фээсбэшники попортили изрядно.

Я оказалась права – Краснихина сбежала из хосписа, как только у нее появились колеса, но при этом она не забыла взять у главврача справку, что она занималась таким благим делом, как уход за неизлечимо больными. Наверное, хотела ею улучшить свою изрядно подпорченную репутацию.

Эпилог

Семен, хоть и был зол на жену из-за того, что ему пришлось пожертвовать ради нее и сына немалыми деньгами, старался вести себя сдержанно. Тем не менее Зоя подала на развод. Муж претворил в жизнь свою угрозу – попытался лишить ее родительских прав. По моей рекомендации Крючков взялся защищать ее интересы в суде и столкнулся с определенными сложностями. Судья в приватной беседе дала Женьке понять, что на нее давят свыше, поэтому ей придется принять решение в пользу Порываева. Мне пришлось подключаться к решению этого вопроса. Благодаря прослушке я знала имена-отчества тех, кому Порываев «помог» с инвалидностью, и я передала этот компромат своему бывшему однокласснику, Антону Ярцеву, корреспонденту газеты «Горовск сегодня». Он не побоялся написать обличительную статью о руководителе горовской ВТЭК. Номер с этой сенсационной публикацией расходился как горячие пирожки. Статьей заинтересовалась прокуратура, во врачебно-трудовой экспертной комиссии начались проверки. К уголовной ответственности Порываева не привлекли, но с должности сняли. Его могли бы посадить за похищение ребенка, но Ольга попросила меня не предавать гласности их давнюю историю, чтобы Танечке не пришлось переживать заново те кошмары. Когда Семен Александрович стал безработным, Зоя вновь обратилась в суд с заявлением о разводе и разделе имущества. Квартира на улице Горького перешла в собственность Зои, фирма «Адреналин» тоже осталась за ней. Порываеву досталась квартира в областном центре и машина. Ванечка остался с матерью.

Я предложила Зое лично поделить деньги, полученные в качестве выкупа. Пять миллионов она решила отдать Захаровым, полтора миллиона – Юшкову, который ради нее продал свою машину и отдал все свои сбережения. Зоя хотела компенсировать ущерб Колосковым, но родители Александра были людьми не бедными, поэтому они от денег отказались. А вот родственники других жертв экстремального досуга согласились принять разные суммы в качестве компенсации ущерба. Фирму «Адреналин» Зоя закрыла. Андрей сделал ей предложение руки и сердца, но она ему отказала. Семен уехал в областной центр, Ирсен последовала за ним. Я могла только догадываться, что Порываев наверняка втянет Краснихину еще не в одну криминальную историю.