Читать книгу "Святое дело - Виктор Суворов"

Стоит только нанести на карту приграничных районов СССР места дислокации мехкорпусов, как замысел предстоящей «Грозы» откроется нам во всем своем блеске.

Марк Солонин. Бочка и обручи.

Дрогобыч, 2004. С. 32

1

Вот на выбор судьба одного человека. В этой судьбе, как в капельке, отразились причины самого постыдного провала XX и всех предшествующих веков.

Родился он 5 июля 1921 года в селе Верхняя Любовша Орловской области. (Какое название! Я земной шар чуть не весь обошел, но такой романтики, как у нас на Руси, нигде не встречал.)

21 декабря 1939 года нашего героя призвали под знамена, и прямым ходом — в военное училище. Дальше он рассказывает о себе сам: «10 июня 1941 года я окончил военно-пехотное училище в Грозном и прибыл в Киевский особый военный округ. Определили в 41-ю танковую дивизию, штаб которой находился в приграничном городе Владимире-Волынском. До Западного Буга — нашей государственной границы было рукой подать… Меня назначили заместителем командира разведроты. В этой должности я и встретил войну. 22 июня в 3 часа 15 минут наш военный городок потонул в море огня…» («Красная звезда», 5 июля 2001г.).

Этот короткий рассказ состоит из одних только странностей. Начиная с 18 сентября 1925 года в Красную Армию призывали в возрасте 21 года. И призывали не всех, а только треть или даже четверть призывного контингента. В 1941 году война началась, как нам говорили, внезапно, как гром среди ясного неба. Раз войну не ждали, то этот молодой человек никак не мог быть в армии в момент германского нападения, так как в июне 1941 года ему было только 19 лет. Но случилось так, что он (почему-то) уже и в армии, уже и училище успел окончить, уже и офицер, заместитель командира разведывательной роты. Да не где-нибудь, а прямо на германской границе. Как же такое могло случиться?

Все просто. В августе 1939 года Сталин и Гитлер руками Молотова и Риббентропа подписали мир. Казалось бы, что после этого вообще никого призывать не надо — в Красную Армию брать добровольцев, а призыв отменить. Ан нет. Мир с Гитлером означал вовсе не мир, а нечто противоположное. Пакт «о ненападении» товарищ Сталин подписал и тут же призвал не четверть призывного контингента, как в предшествующие годы, и даже не треть, и не половину, а всех, кому исполнился 21 гол. И кроме того, всех, кому 20. И 19 тоже. Под знамена пошли и те, кому было больше 21 года, логика: ты же раньше не служил — теперь время пришло. Не забыли и тех, кому 18. Если среднего образования нет, пока подожди. А если тебе 18 и среднее образование получил, становись в строй.

Парень, о котором идет речь, как раз под эту статью подходил — 18 лет, 10 классов. И его загребли. Да не в полк, а в военное училище. Не так чтобы взял он и сам пошел экзамены сдавать. Нет. Справочники говорят о том, что в армии он оказался не по собственному выбору, а по призыву. И кто-то умный такие чудесные планы оставил, чтобы десятки тысяч молодых парней, призванных во второй половине 1939 года, прямо к началу июня 1941 года выпустить из училищ. И без отпуска — в войска.

Кто через это не прошел, оценить не может: был ты бесправным курсачом, муштровали тебя на уровне мировых стандартов и сверх того — огонь, вода да трубы медные, прессовали тебя и мордовали, вымачивали тебя в водах студеных, сушили солнцем палящим да морозом трескучим, испытывали тебя на растяг, на скручивание, на изгиб, на излом, и вот вдруг — мгновенное превращение из курсанта в офицера; ты внезапно попадаешь не просто в иной мир, а в иное пространственное измерение. И тут же получи первое офицерское денежное довольствие (оно же — денежное удовольствие). Не так чтобы месяц отпахал — и получи. Нет. Первая получка — просто так. В самый первый день. За то, что офицером стал. После курсантских грошей — состояние. Что первым делом? Правильно: расслабиться. Первым делом — выпуск и отпуск. Так всегда было заведено.

Да только в 1941 году от этого правила почему-то отступили.

Вот вам пример: наш герой окончил училище 10 июня, успел доехать из Грозного до Киева, в штабе округа получить назначение на границу, прибыть в дивизию, представиться, принять должность… Где же месяц законного, заслуженного, заработанного, долгожданного отпуска? Война должна была застать свежеиспеченного лейтенанта не на границе, а в селе Верхняя Любовша. Там он должен был до утренней зари под соловьиные трели хороводы водить. А в одно прекрасное воскресенье где-то к полудню его сонного растолкать должны были: Молотов говорит!

Но случилось чудо. Германского нападения не ждали, но десятки тысяч молодых офицеров выпустили досрочно без выпускных экзаменов и сразу после выпуска отправили не в заработанный и заслуженный отпуск, а в войска. Да не куда-нибудь, а на западную границу. К пограничным столбам. Если Гитлер — друг, зачем спешка? Почему лейтенантам отгулять положенное не позволили?

2

И вот наш знакомый за несколько дней до того рокового момента попадает в 41-ю танковую дивизию… Номер не с потолка. В нумерации советских танковых дивизий полный порядок был: от 1-й до 61-й. Гитлер во Вторую мировую войну ринулся, имея 6 танковых дивизий, а к его границам миролюбивый товарищ Сталин выдвинул и 41-ю танковую дивизию, и ряд других. Длинный ряд. На той же реке Западный Буг у пограничных столбов — 22-я танковая дивизия. 22 июня ее военный городок, как и многие другие, тоже утонул в море огня. Тысячи лейтенантов полегли, так никогда и не отгуляв свой отпуск. Из каждых ста до конца войны дожили трое. Накануне войны товарищ Сталин отправил к границам 70 тысяч молодых, только что выпущенных из училищ офицеров. Из них 3 процента пережили войну.

Оттого что погибли не все, оттого что выпустили их десятками тысяч, было после войны кому рассказать о случившемся. Их рассказы удивительно однообразны. В них единый стандарт: как только с Гитлером мир подписали, тут меня и загребли в офицерское училище, выпустили за пару недель до войны и — на западную границу, а 22 июня — гром среди ясного неба.

Каждый желающий таких рассказов может собрать в изобилии. Из множества однотипных повествований я выбрал именно это потому, что парень, о котором идет речь, после войны поднялся высоко. Очень высоко.

Он стал членом ЦК КПСС, первым заместителем Министра обороны СССР, начальником Генерального штаба Вооруженных 1 сил СССР, затем — Главнокомандующим Объединенными вооруженными силами государств — участников Варшавского договора. Звание — Маршал Советского Союза. Имя — Виктор Георгиевич. Фамилия — Куликов.

3

Утром 22 июня 1941 года в 41-й танковой дивизии, в которую попал лейтенант Куликов, было 415 танков. Кроме того, бронеавтомобили, орудия и минометы, артиллерийские тягачи, тракторы и мотоциклы, 682 автомашины и пр. и пр. Ни в одной германской танковой дивизии такого количества танков не было. И ни у кого в мире таких танковых дивизий тоже не было. Из пяти германских танковых дивизий, которые действовали против войск Юго-Западного и Южного фронтов, самое большое количество танков — в 19-й дивизии — 149. В остальных германских танковых дивизиях танков было и того меньше, а в моторизованных и пехотных дивизиях их вовсе не было.