Читать книгу "Западня Данте - Арно Делаланд"

— При малейшем промахе венецианские львы обрушатся на вас и порвут в клочья. И я не стану их останавливать, а, наоборот, пришпорю всем своим авторитетом.

Ну что ж, дож не солгал. Но ведь и Пьетро не обманул. Мог ли он действовать быстрее? Больше рисковать? В чем он виноват на сей раз? Под давлением совета Лоредано был вынужден в очередной раз публично им пожертвовать, чтобы восстановить спокойствие. И Пьетро был наивен, думая, что все могло повернуться иначе. Наивен? А разве у него имелся выбор? Мог ли он поступить иначе? Нет! Такова горькая правда. Пьетро мог понять, под каким давлением находился дож. В данных обстоятельствах самым простым политическим решением было избавиться от столь неудобного человека, как Виравольта. Что же до признательности… Разве Пьетро рассчитывал хоть на малейшую признательность от Венеции? Неужели он действительно питал такую иллюзию?

Ландретто вернулся часа через три. В руке он держал письмо, написанное Виндикати. — Дела усложняются, друг мой, — сообщил ему Виравольта. — Это всего лишь отсрочка на день-два, не больше. Но я уже вижу себя снова в тюрьме. А это невозможно, Ландретто. Организуй нам лошадей. В крайнем случае сбежим из этого города, воспользовавшись сей краткой отсрочкой. Он вскрыл письмо.

«Пьетро!

Не могу встречаться с тобой иначе, как в сопровождении вооруженных охранников, как ты и предполагал. Я еще не получил официального приказа вернуть тебя в тюрьму: дож, как бы то ни было, чувствует себя неловко. Однако я тебя не брошу, мой друг. Дела наши идут плохо, но я знаю, как много ты для нас сделал. Встретимся в базилике Сан-Марко после полуночи. Не пытайся бежать — это худшее, что можно придумать. Я постараюсь выступить в твою защиту, как только страсти слегка поутихнут. А пока момент не самый подходящий, нужно, чтобы о тебе забыли. Мы выработаем стратегию нынче же ночью, особенно в отношении Оттавио. Еще не все потеряно. Я снова говорил с сенатором Кампьони. Ты знаешь,

что я пока не слишком ему доверяю, но он собирает своих, как и обещал, и сумеет встать на твою защиту, когда придет время. Не будем терять надежду. И вот еще что: я получил благодаря Кампьони новые сведения.

Э.В»

Черная Орхидея поднял глаза от письма и нахмурился.

— Послушай, Ландретто. Я должен уйти сегодня вечером. Нужно встретиться с Виндикати, быть может, в последний раз и во что бы то ни стало убедить его спрятать Анну Сантамарию. Теперь это моя единственная цель. Если вдруг дела пойдут не так, как я надеюсь, мы сами за ней отправимся и уедем отсюда. Устрой лошадь и для нее на всякий случай и будь готов. Ландретто, друг мой, помоги мне отвлечь солдатиков у дверей. Я вылезу в окно и уйду по крышам. Вернусь на рассвете…

Пьетро вздохнул.

— Во всяком случае, надеюсь…

Песнь XV Стигийское болото

Проблема зла

Андреа Викарио, член Большого совета

Влияние зла. Гл. XVII

Было бы неправильно полагать, что зло — вечный продукт плохих намерений. Самое большое зло зачастую является следствием самой благой идеи. И называется она утопией, исходит из чистейших побуждений, и путь к ней усеян трупами. Зло исчезнет лишь вместе с человечеством: оно есть извращенное воплощение мечты, которую каждый носит в себе, и средств ее достижения. И это вынуждает меня задаться вопросом: если зло, как я утверждаю, является частью человека и его разбитых мечтаний, но при этом источник зла выше человеческого разумения, быть может, тогда и его воплощение, Люцифер, тоже всего лишь плод мечты? Мечты Бога. Проклятая мечта, кошмар Всемогущего, чью незапятнанную чистоту отринуло Творение в тот самый миг, как она возникла из пустоты, чтобы затеряться навечно в хаотичном течении истории.

Выходка Ландретто, изобразившего пьяного и устроившего ночной тарарам, отвлекла внимание сторожей, и Пьетро успел удрать по крышам. Он уже привык к такого рода акробатике, а в окружающей неразберихе даже бдительность солдат, явно не справлявшихся с ситуацией, была на руку. Пьетро направился, как и просил Эмилио, в базилику Сан-Марко. Здесь хранились мощи сирийского евангелиста, привезенные из Александрии знатными купцами, спрятавшими при транспортировке тело святого под свиными тушами. Останки святого Марка с той поры были неразрывно связаны с историей и судьбой Венеции. Здание восстановили в XI веке. Крестовокупольная пятиглавая базилика была построена по константинопольскому образцу, украшена восточной мозаикой, а купола покрыты свинцом. Здесь смешались византийский, мусульманский, готический стили и стиль эпохи Возрождения, придав строению гармоничности и элегантности, свойственные венецианской архитектуре. Каждый год дож, стоя на верхнем этаже базилики, присутствовал на проходящих на площади церемониях, под знаменитыми бронзовыми конями, привезенными из Константинополя во время Четвертого крестового похода. С балюстрады открывался вид на четыре сцены, произведшие на Пьетро, когда он приблизился к входу в базилику, весьма странное впечатление: «Снятие с креста», «Спуск в лимб», а также «Воскрешение» и «Вознесение».

Записка Эмилио весьма заинтриговала Виравольту. По правде говоря, он все больше и больше беспокоился. «И вот еще что: я получил благодаря Кампьони новые сведения». Естественно, на предстоящей встрече Пьетро хотел решить и свою проблему, и позаботиться об Анне. Но если глава Совета десяти тайно вызывал его в базилику в столь поздний час и вопреки всему, то это весьма тревожный признак. Какие сведения получил Эмилио? Может, узнал личность Миноса или Дьявола? Или выяснил, какую роль играет во всем этом Оттавио? При нынешнем раскладе Пьетро мог готовиться лишь к худшему. И он подозревал, что его часы сочтены. Однако и речи быть не могло, чтобы снова оказаться в Пьомби.

В столь поздний час в базилике никого не было. По идее в это время она вообще должна быть закрыта. Однако Пьетро стоило лишь трижды постучать в двери, чтобы одна створка перед ним распахнулась как по волшебству.

Он вошел и на миг остановился, давая глазам привыкнуть к темноте.

Во мраке странно мерцали мозаичные полы. Картины Дампьера, протеже посла Франции, стояли в притворе. Судя по всему, открытие прошло без сучка без задоринки. Должно быть, днем сотни посетителей смогли посмотреть творения художника. Едва Пьетро вошел в просторный вестибюль, как тут же ощутил опасность. Насторожившись, он замер, готовый выхватить пистолеты. В глубине базилики, в алтарной части, сиял золотой алтарь — композиция из восьмидесяти икон в золотых окладах, украшенных драгоценными камнями. Потрясающей красоты мозаики являлись грандиозной иллюстрацией Библии. Они казались отлитыми из золота с серебром, создавая эффект «божественного мерцания», придававшего им уникальную глубину и яркость. Хотя базилика была почти целиком погружена во тьму, Пьетро различил две человеческие фигуры и немедленно насторожился. Он вдруг понял, что его встревожило — тяжелый запах, весьма характерный и с некоторых пор отлично ему знакомый.

И тут его осенило:

«Это ловушка.