Читать книгу "Выстрел в зеркало - Виталий Романов"

– Вот и пусть старательнее работают на тренажере против крубаров, а не добивают полумертвых земных солдат!

Американцы шумно выразили одобрение. После, еще раз пожав всем руки, двинулись обратно в свой лагерь. Пройдя несколько шагов, Мэрфи остановился, будто что-то вспомнил.

– Владимир! – сказал он, неловко переступая с ноги на ногу, будто школьник, не выучивший урок. – А вам не кажется, что нам чересчур старательно прививают ненависть к крубарам? Вроде так, по всему выходит, что мы в плену у мваланов. Учат – мваланы. Показывают, как чужим звездолетом управлять, – мваланы. Знания в голову вливают – тоже мваланы. Может, и ненависть к крубарам не наша? От них идет?

– Мы думали об этом, – ответил майор Казаков. – Очень многое говорит в пользу такой гипотезы, Даниэль. Да пока неясно, что с нашими догадками делать. Выход простой: не верить тому, что крубары напали на Землю и уничтожают наши города. Не верить собственным снам. Заставить себя не думать о том, что видишь. Не относиться к этому серьезно, как если бы дело происходило в фильме ужасов. Знаешь, они с виду страшные, но пустые, как воздушный шарик. Хлоп! И нет ничего!

Американец подумал, кивнул и, улыбнувшись, двинулся в сторону казармы, возле которой на шесте по-прежнему болтался звездно-полосатый флаг.

Во сне майор Казаков снова оказался дома. Это получилось как-то неожиданно для него, против воли. Владимир думал: увидит крубарский космодром, путь от входа в звездолет до рубки управления. Мвалан еще раз зажурчит, зашелестит, объясняя, как поднять чужую машину в небо. А потом укажет дорогу к нужной планетной системе. Той самой, где находились объекты, которые должны были уничтожить земляне.

Вместо этого майор очутился возле своего дома. Причем в этот раз он не был прозрачным, воздушно-невесомым. Он вернулся домой именно как человек. Казаков ухватился за ручку двери, потянул. Дверь в подъезд скрипнула – обычно, буднично. Так было тысячи раз, наверное. Но не в два последних посещения, когда Владимир – дуновением ветра – проникал в холл через неплотно прикрытые створки.

В подъезде было темновато. Как обычно, лампочка на первом этаже отсутствовала. Если жильцы прочих этажей сами – не дожидаясь милости от жилконторы – регулярно ввинчивали лампы, то на первом этаже это было некому сделать. Квартиры начинались со второго, а тут размещалась дворницкая да недавно появившиеся «модерновые» почтовые ящики из блестящего металла.

Майор неторопливо, внимательно оглядывая каждую мелочь, поднялся по лестнице до третьего этажа. Если бы кто-то спросил офицера, почему он так задерживается возле любого грязного оконца, на каждой лестничной площадке, он бы, наверное, смутился. В самом деле, трудно объяснить тем, кто никогда не покидал Землю, что такое вернуться домой. Читать надписи на стенах, – и свежие, и уже покрытые краской, – оставленные бесчисленными поколениями дворовой шпаны. Вглядываться в чужие квартиры. С восторгом понимать – там люди. Люди. Родные. Свои. Не чужие.

Владимир Казаков, потоптавшись возле квартиры, в которой они с Людмилой прожили более десяти лет, позвонил. Ключей в кармане не нашлось. Потому он просто несколько раз вдавил кнопку, веря в то, что его ждут.

Дверь распахнулась, очень быстро, неожиданно для него. Людмила стояла на пороге.

– Здравствуй! – сказал Владимир. – Вот я. Вернулся…

Женщина не бросилась ему на шею, не заплакала. Как-то странно посмотрела на мужа, тихо, отступила назад:

– Входи!

И он вошел в собственный дом. Повозился в небольшой прихожей, стаскивая запыленные армейские ботинки, в которых прошагал десятки километров по «макетам» на чужой планете. Не стал надевать тапки и прошел в спальню. Квартира была небольшой: комната старшей дочери, Насти; общая комната, она же гостиная, где до поры до времени спала маленькая Вероника; и третья, в которой обитали Владимир и Людмила. Вернее, бо€льшую часть года – Людмила. Ведь главы семьи постоянно не было дома.

– Я долго? – спросил Казаков, когда жена примостилась у окна, на стуле.

Словно бы и не минуло бездны времени и событий с того момента, как группу спецназовцев в Грузии атаковало НЛО.

– Мы тебя ждали, – ответила супруга.

Никакой торжественности, театрального вскидывания рук, платочков у глаз. Оба давно привыкли к разлукам и неожиданным возвращениям, за многие годы супружеской жизни это стало нормой.

– Как дочки? – спросил Владимир.

– Старшая на дне рождения у подруги, – быстро ответила Мила. – Долго меня упрашивала, я разрешила до одиннадцати вечера. Скоро должна вернуться. Олег Мыскин, мальчишка из класса, обещал проводить Настасью до дома.

– Не рано ей? – строго спросил майор.

«Чего рано? – хотела переспросить Людмила. – До одиннадцати гулять? Или чтоб мальчик провожал?»

Но вслух сказала другое:

– Ей скоро тринадцать лет, Володя. Теперь молодежь по-другому жить привыкла, не так, как в наше время.

– Да, – помялся Владимир.

Возможно, он был чересчур строг. Время нынче и впрямь другое.

– А как Ника?

– Спит.

– Слушай! – оживился Казаков. – Ты не поверишь! Представляешь, там, где я находился последнее время, со мной была такая же игрушка, как у Вероники. Ну, точная копия!

– Знаю, – тут же ответила супруга. – Плюшевый котенок. Барсик.

Майор вздрогнул, выпрямился, провел ладонью по волосам:

– Мила! Откуда ты узнала?

– От Вероники, – объяснила жена. – Она говорит: взяв в руки котенка, видит тебя и твоих друзей. Потому что Барсик – он и тут, и там.

– А где я был, она не говорила? – спросил Владимир, плохо понимая, как ребенок мог видеть то, что не дано и взрослым.

– Говорила, – сцепив пальцы, положив их на колени, отозвалась жена. – У них.

Людмила произнесла «у них» таким странным тоном, что у Казакова все похолодело внутри, мороз пробежал по коже.

– У кого «у них»? – медленно спросил он.

– У них, – жена указала на нечто, располагавшееся за спиной офицера ГРУ. – У них, на корабле.

Майор вдруг понял: в комнате, кроме него и Людмилы, есть кто-то еще. Кто-то чужой. И этот чужак находится у него за плечами. Казаков медленно-медленно повернулся. В углу комнаты, возле бельевого шкафа, стоял крубар. Инопланетянин держал в руках лучевое ружье, его ствол был направлен точно на Людмилу Казакову.

Офицер ГРУ не успел ничего предпринять, несмотря на огромный опыт, несмотря на годы тренировок. Спецназовец прыгнул на врага, красноватый луч дрогнул, уперся в пол. Прошил его, как нож масло. Скользнул по вспыхнувшим занавескам, чиркнул по телу Людмилы.

Женщина дико закричала, и Владимир будто умер. Показалось, луч крубарского ружья разрезал на части не Людмилу, нет. Его. Майора. Офицера ГРУ. Который не успел добраться до ненавистного инопланетника.