Читать книгу "Полуденный демон - Наталья Солнцева"

Марианна выглядела поникшей и безучастной. Смерть садовника и очередной визит следственной бригады оказались тяжелым испытанием для нее. Либо она действительно подавлена случившимся, либо ловко притворяется.

Лавров склонялся к последнему. Возможно, садовник был неугодным свидетелем, и от него решили избавиться. Мать и дочь могут быть сообщниками, и тогда их взаимное алиби – липовое.

До этого Лавров успел побеседовать с журналистами, которые слетелись в Рощу, как мухи на мед, и с местным участковым. Журналисты оказались редкостными пронырами. Благодаря их любознательности он выяснил, что между гибелью садовника и приездом криминалистов прошло около двух часов. По предварительному заключению эксперта, Борис был убит примерно в полдень.

Точно установить, кто из трех присутствовавших в доме женщин чем занимался в это время, не представлялось возможным.

Клавдия утверждала, что полезла в подпол за соленьями, у нее там сильно закружилась голова, и она сидела, пока ей не полегчало настолько, что она смогла подняться по лестнице наверх с трехлитровой банкой овощного ассорти в руках.

Марианну и ее мать она застала во дворе возле сарая. Пожилая дама лежала на траве в обмороке, потом пришла в чувство… и они с хозяйкой решили перенести ее в дом, так как на улице было душно. Позвали Бориса… но тот не откликался. Тогда Клавдия отправилась за ним в сарай, где и увидела его мертвым в луже крови. Она закричала. На ее крик прибежала Марианна…

Госпожа Кравцова, если верить ее словам, приехала в Рощу на электричке и с вокзала шла к дочери пешком. Электричка прибыла на станцию в одиннадцать. Антонида Витальевна ходит медленно из-за одышки и больных ног, поэтому брела долго и, когда именно добралась до дома Ветлугиных, сказать не может. На часы не смотрела. Зачем?

Мать с дочерью якобы собрались обедать, но не могли дождаться кухарку, и Кравцова отправилась ее искать. Почему она заглянула в сарай? Да просто так. Подумала, вдруг кухарка любезничает с садовником вместо того, чтобы заниматься своей работой. Зашла… а там… У нее потемнело в глазах от увиденного, и больше она толком ничего вспомнить не может. Очнулась, лежа на траве… над ней – лицо дочери…

Марианна повторила почти то же, что рассказала Антонида Витальевна. На часы она не смотрела, ибо в этом не было необходимости. Но обедать она привыкла в половине первого, и у Клавдии в это время обычно все уже готово. Значит, мать пришла раньше, раз стол еще не был накрыт. Либо кухарка задержалась в подполе и опоздала с подачей обеда. Мать с дочерью немного поболтали, и Антонида Витальевна отправилась разыскивать Клавдию…

Обдумав показания трех женщин, Лавров пришел к выводу, что каждая из них имела возможность прикончить садовника. Однако никаких доказательств тому нет, равно как и улик. На сей раз «призрак» оставил орудие убийства рядом с трупом. Видимо, нести его с собой было слишком рискованно…

Марианна сообщила ему одну деталь: в день убийства садовника калитка позади дома, которая выходила на лесную тропинку, оказалась открытой. Вернее, прикрытой, но без замка. Получается, любой мог проникнуть во двор, забраться в сарай и убить Бориса. А потом скрыться тем же путем.

– Днем калитка обычно закрыта? – уточнил Лавров.

– Когда я ходила на прогулки в лес, то оставляла ее открытой. Но потом закрывала. Так же делал муж.

– В день, когда убили садовника, вы гуляли?

– Нет. Я была дома.

– Ключи от калитки у вас?

– У меня и у Бориса… были у Бориса, – поправилась она. – Он иногда выносил что-нибудь за забор. Состриженную траву или срезанные ветки.

– Словом, растительный мусор?

– Да.

– А в тот день он выносил мусор через калитку?

– Я не видела, – покачала головой Марианна. – Я читала книгу в гостиной, он косил газон…

– Косой?

– Газонокосилкой. Она громко шумела, и я попросила садовника выключить ее. У меня разыгралась мигрень. Тогда он принялся сгребать скошенную траву. Потом приехала мама, и все закрутилось…

– Она вошла через переднюю калитку?

– Конечно.

– Кто ей открывал?

– Я, – ответила Марианна. – У нас установлен домофон с видеокамерой, если вы заметили. Обычно открывает Клавдия, но ее не было в доме.

– Почему вы так решили?

– Если бы она была, то услышала бы звонок и открыла. А так мне пришлось.

– Вы заранее договаривались с матерью, что она приедет?

– Нет… мама приехала без предупреждения.

– Значит, вы ее не ждали?

– Не ждала, – слегка замешкавшись, подтвердила Марианна.

Она смирилась с тем, что обязана отвечать на вопросы Лаврова, но ее терзали сомнения, правильно ли она поступает. Она не знала наверняка, кто он и с какой целью выуживает у нее подробности случившегося.

– Я хочу помочь вам, – он приложил руку к груди и посмотрел ей в глаза. – Второй труп – это не шутки. Вы уверены, что не появится третий?

Марианна содрогнулась от холода, хотя в сарае было тепло. Казалось, приторный запах свернувшейся крови все еще витает здесь.

– Давайте выйдем отсюда, – выдавила она, зябко поеживаясь. – Мне страшно.

Они вышли и медленно направились по дорожке к саду. Солнце светило сквозь листву вишневых деревьев, чирикали пташки. На клумбах цвели тюльпаны, и не верилось, что над всем этим великолепием реет мрачная тень смерти.

– Кто вас нанял? – спросила Марианна, не поворачиваясь и глядя перед собой.

Она вспомнила о заступнике, которого обещала мать, и подумала, что Лавров выполняет его поручение. В принципе это так и было.

– К сожалению, я не уполномочен давать пояснения, – сухо произнес он. – Кстати, а где коса, которой…

– Полицейские забрали, – вздохнула Марианна.

Глупый вопрос. Будто Лавров сам не знал, что орудие убийства – это вещдок, подлежащий исследованию. Впрочем, он был уверен: отпечатков преступника на нем нет. Он далеко не прост, этот «оборотень».

Марианна остановилась у искусственного прудика, похожего на черное зеркало. В нем отражалась ива, раздробленная мелкой рябью.

– Красивый водоем, – отметил Лавров, желая разрядить обстановку.

– Здесь все обустраивал мой муж…

– У него был оригинальный вкус. Вода кажется черной, хотя погода солнечная.

– Трифон обожал черный цвет.

Лавров ни слова не сказал Марианне ни о своей поездке в Липецк, ни о Сухомлининых.

– Вы кого-нибудь подозреваете? – спросил он.

Она подняла на него васильковые глаза с красными от бессонницы веками. В них застыло изумление, которое Лавров посчитал напускным. Его оперативный опыт подсказывал, что вдова чего-то недоговаривает. Он ей не верил.