Читать книгу "Договор с дьяволом - Фридрих Незнанский"

– Они передадут тебе, Саня, все, что потребуется. Вез всяких отговорок.

– Понятно, опять, значит, я один. А Вячеслав как же? Он-то чего мучается? На фига ему ненужная информация? Или ты просто так, по старой памяти, за компанию?

– Не торопись. Твоя горячая забота о друге мне приятна. Найдется и Вячеславу работенка. И если ты не будешь некоторое время перебивать меня, я постараюсь объяснить… Дело в том, что, по мнению президента, которое он нам и высказал, причины катастрофы следует искать не столько в воде, точнее, под водой, сколько на грешной земле. И в этой связи он поставил вопрос так: есть ли у нас в Генеральной прокуратуре толковый аналитик? Если есть, надо и поручить ему это дело.

– Костя, я не могу! – воскликнул Турецкий. – Неужели вы в один голос с нашим генеральным выкрикнули мою фамилию?!

– Остряк! Ничего кричать было не надо. Генеральный сам назвал тебя. Он! А не я. Ты понял что-нибудь?

– А то! Вручить этому сукиному сыну Турецкому дохлое дело, и пусть он поскорее сломает на нем себе шею. И – никаких проблем! С треском провалил личное поручение самого президента! Да за такое!… Славка, у тебя, я слышал от соседских бабок, место управдома скоро освободится. Порадей за друга, а? Чистоту в подъездах и порядок на лестницах гарантирую!

– Нет, с тобой нельзя говорить спокойно! – рявкнул Меркулов. – Вячеслав, неужели удар башкой об асфальт может привести к таким последствиям?

– Бывает гораздо хуже! – засмеялся Грязнов. – Это еще не клинический случай. Костя, давай еще по рюмашке, глядишь, он и успокоится… Выпей, Саня… А ты твердо уверен, Костя, что наши коллеги станут охотно передавать все материалы? Это ж ведь что получается? Ежели рассудить принципиально? Это означает, что им всем, до последнего клерка, оказано высочайшее недоверие. И ничуть не меньше! Как же они должны после этого глядеть на Саню? Или у тебя есть свой способ убедить их?

– У нас есть генеральный прокурор, получивший четкие указания от президента России. Мало?

– Я бы сказал: немного, – вмешался Турецкий. – И вы знаете. Не надо лукавить. Мы, как ты иногда говоришь, Костя, давно уже не от конфирмации. Он укажет. Они внимательно выслушают. И все так же спокойно потянется дальше. А по каждому пустяку – с точки зрения высокой политики – ты ж не станешь бегать к самому президенту! Верно? То-то… Мы в своем ведомстве иной раз не можем понять друг друга, а ты про военных!… Да им дороже собственных лампасов ничего нет на белом свете!

– Я обещаю, – серьезно заявил Меркулов, – что по первой же твоей серьезной претензии выйду на президентскую администрацию. Президент и им дал поручение.

– Со всех сторон обложили, – тяжко вздохнул Турецкий. – Как серого волка. Кругом флажки… Ну что, Славка, будем соглашаться? Или сперва еще по рюмке выклянчим?

– Ну негодяй! – Меркулов захохотал и взялся за бутылку. – Нате, валяйте, нажритесь!… – Себя он, между прочим, тоже не забыл. Поднял рюмку. – Значит, приступаем. Ты, Саня, руководитель объединенной следственно-оперативной группы. Имеешь право включать тех, кто тебе понадобится, то есть и военных, и Федеральную службу безопасности. Вячеслав – твой заместитель. И я на вас очень надеюсь. Ну, быть добру!… Постановление о создании группы я уже, между прочим, составил и подписал, а наш генеральный санкционировал ее создание и утверждение руководителя в лице Александра Борисовича Турецкого.

А вот теперь захохотали Турецкий с Грязновым.

Глава четырнадцатая. СОПРОТИВЛЕНИЕ МАТЕРИАЛА

Выражаясь по-научному, материалы имеют свойство противодействовать изменению их форм. Без понимания этих свойств, или, говоря иначе, без учета прочности материалов, знания законов их сопротивляемости твоим усилиям, никакое строение не возведешь, даже собачью конуру. Но если ту же конуру человечество научилось строить, следуя нередко интуиции, основанной на исправлении главным образом ошибок предыдущих поколений любителей собачек, то стройное здание доказательств вины лиц, совершивших преступления – тоже ведь строительство! – приходилось возводить, преодолевая почти незаметное, однако жесткое сопротивление не только исходных материалов расследования, но и самих строителей, то есть людей.

Турецкий был уверен первоначально, что помогать не будут, так хоть не мешали бы!…

А они, то есть все те, кто уже несколько дней занимались расследованием причин катастрофы на Баренцевом море, вроде бы и не мешали, каждый находился при своем деле. Следователи Главной военной прокуратуры пребывали на флагманском крейсере, где располагался штаб военно-морских учений и откуда поступали все команды, и на базе подводных лодок под Североморском. Следователи военно-морской прокуратуры Северного флота работали на спасательных судах, добывая сведения от водолазов, обследовавших лежащий на грунте «Сокол». И по всем точкам, включая Главный штаб ВМФ, собирали свою скудную пока жатву сотрудники военно-морской разведки ФСБ. Практически каждая бригада стремилась работать автономно.

Отсюда и обилие версий. От цепи случайностей, приведшей к трагическим последствиям, до милой сердцу охотников за шпионами, самой элементарной диверсии, в которой явно просматривается пресловутый «чеченский след». И все это обсуждалось всерьез, строго нормированными дозами попадая затем в прессу. Вот и получалось: враг, как всегда, не дремлет, ну и мы – тоже. И авария на «Соколе» была необходима прежде всего натовским стратегам, чтобы заставить российское руководство прекратить свое присутствие, точнее, отказаться от его возобновления в Средиземноморье и районе Персидского залива. Все эти версии, а их набралось уже более десятка, предлагались Александру Борисовичу для дальнейшего расследования: хочешь – порознь, а хочешь – все вместе, но ни одна из них без существенных доказательств ее непригодности не должна быть отброшена. Это было понятно изначально.

Меркулов обозвал Турецкого «аналитиком», определенно намекая на то, что руководитель объединенной следственно-оперативной группы по своему статусу обязан сидеть на месте и «анализировать», в то время как члены группы должны бегать в поисках свидетельств и доказательств, высунув языки от усердия. Формула не новая, однако практика показывает со всей очевидностью, что хотеть – не вредно, напротив, вредно не хотеть. И Александр Борисович, с целью подбить хотя бы первоначальные бабки, обобщить уже известные, но пока еще не ставшие предметом более пристального внимания единого следствия факты, захотел собрать всех членов своей группы. О чем и отдал команду. Но оказалось, что почти у каждого следователя или оперативника нашлись собственные неотложные дела, которые мешали им немедленно выполнить указание нового руководителя.

– Костя, – с юмором заметил по этому поводу Александр, – как я и предполагал, складывается такая ситуация, при которой мы с тобой просто вынуждены, как выражаются профессионалы-собачники, или кинологи, купировать хвост у нашей псины. Иначе этот хвост будет продолжать вертеть собакой.

Меркулов понял. Он не стал рассказывать Турецкому, с кем из руководителей ведомств встретился и поговорил, но всех без исключения следаков и оперов, обосновавшихся на флоте, в штабах и на базе, словно ветром сдуло. В сторону Москвы, а точнее, зала заседаний Генеральной прокуратуры, ибо другое помещение просто не вместило бы этот разношерстный отряд правоохранителей и силовиков.