Читать книгу "Мальтийская богиня - Лин Гамильтон"

Думаю, я немного напишу о том дне, когда вы посетили наш дом. Не уверена, смогу ли я передать вам, с каким удовольствием проводила каждый день по несколько часов в клубе, загородившись от мира розовой дымкой.

Каждый день я ходила туда на ленч. Я знала всех сотрудников и многих членов клуба в лицо, если не лично. Всякий раз я заказывала домашний салат. После я плавала в бассейне, расслаблялась в сауне, а затем облачалась в бледно-розовый банный халат и, свернувшись калачиком на удобной кушетке в гостиной, притворялась, что читала книгу. На самом деле я слушала, точнее подслушивала, случайные обрывки женских разговоров. Женщины говорили о детях, мужьях, парикмахерах, о различных методах лечения. Для меня это все не имело значения, только давало возможность узнать их жизнь — банальную, конечно, — этим безопасным способом.

В тот день я последний раз побывала в клубе. Одну из женщин, которая мне нравилась меньше всего, а если честно, которую я просто ненавидела, звали Роуз Девир. Она называла себя журналисткой, хотя в действительности вела рубрику бульварных сплетен. Лживыми намеками на свое якобы экзотическое происхождение она проникала в круг высокопоставленных людей, а затем, по-своему интерпретируя факты, писала в злобной и уничижительной манере о тех, с кем подружилась. По-моему, она была просто вульгарна.

В гостиной клуба был телефон. Роуз, конечно же, звонили по разным поводам, и я старалась не прислушиваться к ее разговорам, потому что они неизменно выводили меня из себя.

В тот день, в тот роковой день, ей, как обычно, позвонили, а я, в свою очередь, плотнее заткнула уши, чтобы не слышать ее голоса. Но одно слово привлекло мое внимание.

— Мальта! — воскликнула она. — Ты думаешь, что я сейчас все брошу и полечу с тобой на какой-то крошечный остров, о котором вообще-то мало что слышала! Почему я должна это делать?

Конечно же, мне не дано было предугадать ответ.

— Помочь тебе развлечь важных людей? Каких, например?

Наступила пауза. Видимо, человек на другом конце провода умолял ее поехать.

— Хорошо, но мне нужна новая одежда, — согласилась она наконец и повесила трубку. — Побежали, девочки: дела делать, людей встречать, платья покупать, — произнесла она, ни к кому конкретно не обращаясь.

Роуз торопливо вышла из гостиной, забрав с собой все: удовольствие, комфорт, безопасность, которые я искала и находила в этом месте.

Если быть честной, в тот момент я ничего не почувствовала. Я спокойно переоделась, попросила служащего подогнать машину и поехала домой. Я прослушала сообщения, записанные на автоответчик относительно предстоящего на следующей неделе вечера, и послание вашего грузоотправителя, сообщавшего, что приедет за мебелью до восьми часов. Я как обычно упаковала чемодан Мартина. Поскольку у Корали был выходной, он попросил приготовить легкую пищу перед полетом. Я накрыла ему за стойкой на кухне с особым старанием — Мартин любил, чтобы все было именно так, — и села в темной кухне ждать его возвращения.

Когда он пришел, я какое-то время ничего не делала. Если он и нашел что-то странное в моем поведении, то ничего не сказал. Я приготовила ему яйца с беконом и тост — все то, что он обычно ел, когда у Корали был выходной день. Я не могу похвастаться своей стряпней, но в ее отсутствие я всегда готовлю это единственное блюдо, которое Мартин любит… любил. За едой он сообщил, что собирается вылететь сегодня вечером на пару дней в Рим, чтобы узнать, как продвигается строительство по его проекту, при этом очень сетуя на отсутствие билетов первого и бизнес-классов. Затем он начал говорить о Мальте.

— Мне жаль, что ты не можешь поехать со мной на этот раз. Но это деловая поездка. Много скучных посиделок. Премьер-министр и пара чиновников из кабинета министров. Как всегда, будут только мужчины. Я знаю, что такое времяпрепровождение не для тебя. Ты находишь эти светские рауты тяжелым занятием. Но когда я вернусь, мы поедем на Карибы и отдохнем в нашем доме. Будем только мы с тобой. Представляешь, маленькая романтическая интерлюдия. Согласна?

Я попыталась ему ответить, но не смогла. Я почувствовала, будто весь воздух выкачали из комнаты, а мои легкие, вены и артерии сплющились до того, что глаза заволокла красная пелена.

Что я чувствовала? Страх? Гнев? Ярость?

На столе лежал нож. Я не перестаю спрашивать себя, что бы случилось, если бы его там не оказалось и если бы у Корали не было выходного в тот день? Может быть, мне следовало бы задать вопрос себе. Почему, спустя столько времени и зная его, как никто другой, я пошла на это?

Я пронзила его ножом с силой, о существовании которой не подозревала. Он умер не сразу. Напротив, в течение нескольких минут мы оба находились в оцепенении. Перед кончиной он посмотрел на меня с изумлением и печалью, а потом упал.

Крови осталось на удивление мало, чего я совсем не ожидала — всего лишь несколько блестящих красных капель на белом мраморе. Сила, с которой я так безжалостно вонзила нож в Мартина, все еще оставалась во мне, когда я запихивала его в дубовый сундук, вынимала из тела нож, порезавшись, а потом закрывала крышку.

Со странной методичностью я вытерла кровь бумажными полотенцами, которые потом сожгла, затем содрала вашу желтую маркировочную полоску с буфета, стоявшего в прихожей, и приклеила ее на его… гроб. Я плохо соображала и мне больно думать о том, на что я невольно обрекла вас.

Переодевшись, я собрала кое-что из одежды — только самое необходимое — в его чемодан, взяла его бумажник с авиабилетом, деньги и паспорт и, надев его перчатки, повела машину в аэропорт. Сознавая, что ваш грузоотправитель должен предварительно позвонить, я рассчитала, что он непременно состыкуется с обязательной Корали, обещавшей быть дома до его приезда. И действительно, не успела я доехать до конца улицы, как увидела выходящую из автобуса Корали, но не думаю, чтобы она заметила быстро пронесшуюся машину Мартина. По дороге в аэропорт я бросила нож и свою блузку с кровью мужа в большой мусорный бак.

Проходя регистрацию, я предъявила билет и свой паспорт. Вы когда-нибудь замечали, что сотрудники аэропорта практически никогда не смотрят на пассажиров? Никто не заметил, что Мартин Галеа является мистером, а не миссис. Таким образом, я ступила на борт самолета, в котором не было ни одного свободного места. Получилось так, что я заняла не то место, которое предназначалось мне, но подобный оборот был мне безразличен. Мне все было безразлично.

В Риме я не столкнулась с трудностями. Здесь меня едва удостоили взглядом. Во время перелета мне пришлось изрядно поволноваться по поводу заполнения туристической карты, но ее никто не потребовал. Таможенник одновременно разговаривал со своим коллегой и ставил печати в паспорте, ни разу не взглянув на меня.

А потом я просто исчезла. Не скажу вам, куда я отправилась и как я это сделала. Мне повстречались люди, которые помогли мне из милости, и я бы не хотела, чтобы они разочаровались, узнав, что помогали убийце. Могу только сказать, что полное растворение в толпе требует очень скромных денег и что сделать это на удивление легко.