Читать книгу "Репортаж об убийстве - Вэл Макдермид"

– Я уже много лет работаю журналисткой, – продолжала она, найдя, кажется, верный тон. – Я проводила несколько расследований, два из которых завершились арестами. Я достаточно компетентна в области английского и шотландского права, и мне очень хорошо известно, насколько тяжким бывает поиск улик. Не будь у меня этих знаний, ни одна газета не стала бы посылать меня на задания, касающиеся криминальных дел. Я далеко не так глупа, как вам могло показаться, инспектор. То же самое могу смело сказать о Корделии. Вот я и подумала, что, возможно, нам удастся обнаружить кое-какие факты, неизвестные вам и вашим помощникам. А это ведь очевидно, что людям легче будет разговаривать с нами, чем с суровыми полицейскими. А что касается нашей возни с опорами для строительных лесов, так это необходимо было для того, чтобы удостовериться в некоторых очевидных фактах, – объяснила она.

– Избавьте меня от длинных речей, – саркастическим тоном заметил инспектор.

Но Линдсей Гордон, будто не слыша его, продолжила:

– Я не особенно рассчитываю на то, что вы мне поверите, но знайте: целую неделю мне не давала покоя мысль, что я что-то упустила. Причем что-то очень важное; но я никак не могла вспомнить, что именно меня тревожит. И о том, чтоименно не давало мне покоя, я вспомнила лишь сегодня ранним утром.

Потом Линдсей Гордон коротко описала, что она видела неделю назад, а затем перешла к описанию утренних событий. Когда она подошла к концу повествования, вид у инспектора был абсолютно ошеломленный.

– Боже избави нас от дилетантов. – с горечью воскликнул он. – И сколько же отпечатков пальцев, следов обуви и прочих следов вы наоставляли утром в тех местах, которые упоминали? Кто, скажите мне ради бога, кто позволил вам брать на себя такую ответственность и действовать от имени закона?! Отвечай, о женщина!

– Не думаю, что вам удалось бы найти хоть что-то на строительной площадке, – пожав плечами, промолвила Линдсей. – В конце концов, там всю неделю работали строители. А что касается остальных ваших обвинений… Я почти уверена, что преступник действовал в перчатках. Думаю, вы согласитесь с тем, что это было запланированное и подготовленное преступление, а об опечатках пальцев в наши дни известно всем. Кстати, Крис Джексон двигалась очень осторожно и на оконной раме своих отпечатков не оставила. Впрочем, там их и до этого не было. Я говорю об этом с полной ответственностью, потому что утром, вспомнив наконец, что не давало мне покоя с субботы, сама убедилась в этом.

– Ваша глупость безгранична. – простонал инспектор Дарт. – И труп, который лежит сейчас наверху, – это своего рода кровавый памятник вашей глупости. Полагаю, вам ни разу и в голову не пришло сообщить нам, какую информацию вы добыли? Если бы вы это сделали, то – могу гарантировать – Сара Картрайт была бы сейчас жива. Нет, вместо этого вы упорно занимались не своим делом, и вот результат: бедная девочка превратилась в обезображенный труп. Вот вы говорите, что девушка солгала, сделав заявление в полицию. Она призналась в этом в своей записке. Но если бы вместо того, чтобы звонить ей и запугивать, вы позвонили бы мне, она бы сейчас была жива! Я знал ее, когда она еще под стол пешком ходила! Мало того, что теперь мне предстоит рассказать ее отцу, что его дочь – убийца, но и об этом кошмаре: она покончила собой по милости двух полоумных сыщиц-любительниц. – Инспектор покачал головой. – Примите мои поздравления, леди. Вы добились своего: ваша подруга будет освобождена из-под стражи. – Встав из-за стола, он направился к двери. Но, прежде чем выйти, Дарт обернулся: – Попрошу вас не уезжать из нашего города. Думаю, вам придется пересказать эту историю коронеру.

Женщины остались вдвоем. Линдсей невидящим взглядом смотрела в окно. Чуть погодя Корделия встала и обняла ее. Слабо улыбнувшись, Линдсей сказала:

– Полагаю, кому-то яз нас следует позвонить Джиллиан, пусть она поскорее предпримет все необходимое для освобождения Пэдди. Почему бы это не сделать тебе? Я… я просто не в состоянии этим заниматься. Ну почему, почему я тебя не послушала! Поверь, мне действительно очень жаль. Я и тебе не делала никаких скидок и поблажек, не правда ли? Не говоря уже об этой бедной, замученной девочке. Я слышала только себя, упивалась своими великими идеями. Это я заварила всю эту кашу – только я. От начала и до конца.

Корделия поцеловала Линдсей в лоб.

– Не изводи себя, – прошептала она. – Сара сама захотела убить Лорну и сделала это. Не ты заставила ее пойти на этот шаг. Похоже, все уже начали об этом забывать. А потом Сара предпочла убить себя, только бы не отвечать за последствия своего предыдущего поступка. Она отмалчивалась, а Пэдди тем временем страдала за совершенное ею преступление. И, несмотря на все сетования нашего дражайшего инспектора Дарта, я очень сомневаюсь в том, что они бы всерьез восприняли выкопанные тобою факты или подозрения. Скорее всего, они заявили бы, что ты понапрасну тратишь их драгоценное время. Так что не надо во всем обвинять себя, моя хорошая.

Глубоко вздохнув, Линдсей отвернулась.

– Я не могу… Я все равно чувствую, что только я в ответе за то, как все вышло… Причем такого же мнения придерживаются инспектор Дарт и мисс Овертон. А Картрайт… Как он все это переживет? Дочь была его единственной отрадой. Черт побери!… Ну почему все так получилось, так нелепо?…

Когда в воскресенье утром Пэдди Кэллеген вернулась в Дербишир-Хаус, ее встречали без шампанского. После того, как были выполнены все необходимые юридические процедуры, Джиллиан увезла Пэдди из тюрьмы. Корделия приготовила пряное индийское угощение, так что когда Пэдди вошла в свою комнату, ее, кроме объятий, поцелуев, слез и холодного пива, встретил еще и аромат восточных специй и карри. После этой пылкой встречи Пэдди отправилась в главный корпус: сообщить о своем возвращении Памеле Овертон. Директриса на радостях тут же собралась к ней в Лонгнор, а Линдсей, которой вовсе не улыбалось видеть ее надменный взгляд, воспользовавшись случаем, ускользнула в директорский кабинет, чтобы написать там заметку для «Клэриона» – об освобождении Пэдди. Заметка дополнялась пространным интервью с жертвой незаконного обвинения.

Продиктовав заметку стенографистке, Линдсей попросила позвать к телефону редактора.

– Дункан, привет, это Линдсей говорит. – поздоровалась она. – Через несколько минут тебе принесут мой эксклюзив о преступлении в закрытой школе для девочек. Я оставила номер телефона, на случай, если появятся какие-то вопросы.

– Мне только что принесли твою статью, детка. Ничего не скажешь, неплохая работа. Впрочем, ты так долго занималась этим делом, что просто обязана была написать хорошо. И когда же я снова увижусь с тобой?

– Взял бы меня на постоянную работу, тогда бы и спрашивать не пришлось. Ну да ладно… Я должна прийти в среду в час, вот тогда меня и жди.

– Тебя – на постоянную работу?! – картинно изумился редактор. – Да тогда я бы тебя вообще не видел. Мне пришлось бы платить тебе слишком много, судя по тому, что ты можешь себе позволить целую неделю колесить по всей Англии.