Читать книгу "Перед тем, как он ее застрелил - Элизабет Джордж"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Может быть, — ответил Джоэл. Он старался казаться непринужденным, хотя грудь сжало так, что каждое слово давалось с трудом. — Но она это делала ради тебя. Я имею в виду — ты сам-то по-другому не можешь.
— Эй, парень, — вмешался Кэл.
Джоэл понял, что зашел слишком далеко. Обратный путь отрезан — нужно переправляться на другой берег. Шаг назад — и его сочтут трусом. Джоэл не мог этого допустить.
— Она же добрая, Несс, — продолжал Джоэл. — Видела, что ты зря стараешься, вот и решила тебе помочь. К тому же, когда ты был сзади, она хоть на рожу твою не смотрела. И вам обоим было хорошо.
Блэйд молчал. Кэлвин невольно присвистнул. Никто не знал Блэйда лучше, чем Кэлвин Хэнкок. Кэл имел представление, на что способен Блэйд, если его довести:
— Ты вроде шел к своему приятелю на Шестую авеню? — заметил Кэл совсем другим тоном, который не имел ничего общего с прежним говорком забалдевшего курильщика травки. — Вот и иди себе.
— Ха, ты, кажется, защищаешь меня от этого выродка, Кэл? Очень мило. — Блэйд сплюнул и сказал Джоэлу: — А ну вали, исчезни отсюда. Кэл прав. Нечего об дерьмо мараться. Это касается тебя и твоей уродины сестры.
Джоэл хотел вставить еще словечко, несмотря на весь идиотизм такого поведения. Как молодой петушок, он рвался в бой, хотя и осознавал, что в этом бою ему победы не одержать. Но не мог же он уйти по приказу Блэйда. Поэтому Джоэл выдержал, глядя на Блэйда, долгие тридцать секунд; в ушах у него шумело, живот свело. Он дождался, пока Блэйд рявкнул: — Оглох, что ли?
За это время во рту у Джоэла набралось достаточно слюны, и он тоже плюнул на асфальт, после чего развернулся и заставил себя медленным шагом — не бегом — двинуться прочь от дома в сторону улицы.
Джоэл не оглядывался. И не ускорялся. Он шел небрежно, как человек, которому некуда спешить. Такая походка давалась ему без труда — ноги стали ватными, воздуха в груди осталось так мало, что мальчик едва не потерял сознание. Но он успел свернуть за угол прежде, чем его вырвало в лужу стоячей воды.
День, когда Несс Кэмпбелл предстала перед судом, начался неудачно, так же он и закончился. Из-за пробок Несс опоздала в суд, но это стало только первым звеном в цепочке неприятностей. Во время слушания положение Несс осложнилось ее поведением, а также былой дружбой с Сикс и Наташей.
Если бы Несс назвала имена соучастниц в попытке ограбления, Сикс и Наташу ожидали бы серьезные неприятности. Конечно, девушки могли бы заранее договориться с Несс, но никто из них не обладал навыками ведения переговоров. У Сикс и Наташи напрочь отсутствовало воображение, а также умение заглядывать хотя бы на шаг вперед и оценивать последствия какого-либо поступка. Обуреваемые страхом предстать перед судом и навлечь на себя родительскую кару, девушки выбрали тактику избегания Несс, словно та могла заразить их лихорадкой Эбола. Таким способом они хотели довести до сведения Несс, что их дружбе настал конец, а когда у них ничего не вышло, Сикс и Наташа открытым текстом заявили Несс, что она им вообще никогда не нравилась: «Ты воображаешь, будто самая крутая. А на самом деле просто тупая корова». Это, разумеется, подействовало.
Поэтому, когда Несс явилась в суд, она уже прекрасно знала, что ее подставили и бросили, что она осталась одна. С ней была Кендра, но Несс и в голову не приходило искать у тетки поддержки, равно как и у социального работника Фабии Бендер — Несс с ней наконец познакомилась, хотя и не рассказала ничего существенного. И вот, стоя на слушании, Несс демонстрировала настолько полное отсутствие смирения и раскаяния, что у судьи возникло желание запустить в девушку своими толстыми книгами.
Спасло Несс только то, что она впервые нарушила закон. Ее приговорили всего лишь к двум тысячам часов общественно полезных работ, хотя другую бы девушку, проявлявшую столько пренебрежения к суду, адвокату и собственной судьбе, отправили бы в борстал[18]— как упорно, со старомодной торжественностью, которая в иных условиях, возможно, выглядела бы очаровательной, именовал это заведение судья. Несс должна была трудиться под наблюдением ответственного лица, с предоставлением подробного отчета за его подписью. А также, заключил свою речь судья, с наступлением осеннего семестра мисс Кэмпбелл обязана посещать занятия в школе.
— Ты легко отделалась, Ванесса, — заметила Фабия Бендер.
Кендра Осборн согласно кивнула. Однако Несс представляла бесконечную череду часов, отданных общественно полезным работам, и ей казалось, что они будут тянуться до конца ее жизни. Несс была крайне недовольна приговором и убеждена, что мир вообще устроен несправедливо.
— Ага, легко, — буркнула Несс.
— Если тебе не нравится, назови имена и адреса своих подружек, — добавила Кендра.
Поскольку Несс не собиралась этого делать — даже при том, что Сикс и Наташа отреклись от нее, — ничего не оставалось, как приступить к исправительным работам. Ей объявили, что трудиться предстоит в Детском центре в Минвайл-гарденс. Даже близость этого заведения к дому не утешила Несс. У нее был вид человека, проданного в рабство, и она решила при первой же возможности объяснить это руководителю работ, с которым вскоре и познакомилась.
Прямо в день вынесения приговора некая Маджида Гафур позвонила и сообщила, что первая явка — сегодня же. Поскольку Несс живет на расстоянии пятидесяти ярдов от места прохождения работ, ей следует быть немедленно и ознакомиться с правилами.
— Правила? Какие еще правила? — удивилась Несс. — Это же не тюрьма, а работа.
— Работа, которая является обязательной по приговору суда, — напомнила Маджида. — Пожалуйста, будь вовремя. Жду десять минут, потом звоню инспектору по пробации.[19]
— Вот дерьмо!
— Фу, какое некрасивое слово! — произнесла Маджида с приятным восточным акцентом. — У нас в Детском центре не принято сквернословить, мисс.
Несс отправилась в своем обычном виде. Она пересекла игровую площадку и вошла в напоминающий сарай дом, предназначенный для игр и занятий детей от шести лет. Там Маджида вместе с воспитанниками мыла посуду после полдника, состоящего из молока и тостов с земляничным джемом. Женщина протянула Несс полотенце и велела вытирать чашки, предупредив: «Будь осторожна, за разбитую посуду придется платить».
Маджида Гафур, нестарая еще женщина, оказалась уроженкой Пакистана. Будучи вдовой, она нарушила национальную традицию и отказалась жить в семье одного из своих женатых сыновей. «Их жены — чересчур англичанки», — говорила она, хотя сама выбирала каждую. Внуков, которых было одиннадцать, Маджида находила славными, но непослушными. Она считала, что отцам пора за них взяться.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Перед тем, как он ее застрелил - Элизабет Джордж», после закрытия браузера.