Читать книгу "Это твоя жизнь - Джон О'Фаррелл"

И он ничего не сказал о юмореске, которую я только что исполнил. А слушал ли он вообще?

— Да, кстати, Джимми, половина твоих острот мне определенно знакома.

Блин! Все-таки слушал. Сейчас начнется.

— Хороши писатели, а? Помер Билли Скривенс, а они сразу же и думают: значит, ему это уже ни к чему, так что впарим-ка писанину по второму разу, а ну, давай, звони Джимми Конвею! — Он хлопнул меня по спине и загоготал.

— Ага, писаки чертовы! — согласился я. — Кому они нужны?

— Увы, нам! Ха-ха-ха!

Похоже, я вышел сухим из воды. Мой ум перебирал все варианты, все слабые места, которые надо прикрыть, и со всех сторон вдруг показалось, что все у меня четко. Я объявил себя другом покойного юмориста — и даже он мне поверил. Я вышел на сцену как настоящий юморист — и добился фантастического успеха. Ладно, шутки не мои, но теперь выяснилось, что и не Билли их автор. Писателям за них уже заплачено, так что они не станут поднимать шум и жаловаться, что лучший юморист Великобритании подарил их другу. Мне все сошло с рук, и к тому же я не ударил в грязь лицом. Я нашел свой стиль и стал настоящим артистом, а если не умею писать, это еще не значит, что нельзя нанять писателей, как делает Билли, чтобы они писали за меня.

Я достиг всего, чего желал. В приемной ошалевшие знаменитости обменивались впечатлениями о встрече с покойником. Каждый терпеливо ждал очереди, чтобы начать перечислять подробности своего переживания. Мне нужно было вернуться в гримерку и привести в порядок мысли, поэтому я подошел к штабелям с пивными ящиками за бутылкой особого чешского из упаковки в шесть бутылок, но почему-то прихватил всю упаковку.

С тех пор как я покинул эту маленькую норку, не прошло и полчаса, а я полностью преобразился. Я прилег на диван, выпил первую бутылку прямо из горла и принялся за вторую. У меня получилось! Я стал настоящим юмористом. От эйфории кружилась голова, я чувствовал, что вырос по крайней мере на метр.

А потом я вспомнил, что как раз перед выходом на сцену звонил мобильник Кому бы это понадобилось звонить мне в такое время? Ладно, еще глоток пива, и перезвоню, спрошу, смотрели ли концерт. Я включил телефон проверить, нет ли сообщений. Голос в записи звучал далеко и искаженно, но даже пусть мы не разговаривали уже несколько недель, я этот голос ни с каким другим не спутаю. Звонила Нэнси из Сифорда. Она говорила сквозь слезы. Тамсин беременна.

11

19, Стейшн-роуд

Сифорд

Суссекс

Дорогой Джимми,

Когда тебе было тринадцать, ты написал ряд писем себе, будущему, как бы телеграммы в капсуле времени, чтобы напомнить себе взрослому о своих планах насчет славы и богатства. Если помнишь, когда эти письма вернулись, тебе показалось, что жизнь не сложилась так, как ты рассчитывал. Ты счел себя неудачником и пошел на весьма необычные меры, чтобы исправить положение. Ну что ж, я пишу тебе это письмо уже после всех событий. Надеюсь, теперь я гораздо старше и мудрее, чем двадцать лет назад и даже чем двенадцать месяцев назад. Наконец-то я понял, что такое успех.

Мне кажется, процесс созревания заключается в том, чтобы научиться не слишком беспокоиться, что о тебе подумают. Подростка этот комплекс очень травмирует. И лишь лет в тридцать начинаешь наконец с огромным облегчением понимать, что нет большой разницы, если тебя кто-то не любит. Какое облегчение, когда тебя просят оказать необоснованную услугу и тебе хватает уверенности отказать.

Беда в том, что эволюция пока еще не нашла способа спрямить эту кривую, чтобы человек сразу мог заботиться о том, что о нем подумают. Где-то в середине жизни находишь верную степень, но неумолимо движешься по той же траектории, пока не станешь пенсионером, которому все до лампочки. Иначе как объяснить, что некогда зеленый жилет Дорин Катбуш превратился в неряшливую серую тряпку, засаленную собаками, или что старик в хлебном магазине на вопрос, порезать ли ему хлеб, отвечает: «Отвали!» Можно даже слишком наплевательски относиться к тому, что о тебе подумают.

Поэтому я адресую себе, пожилому Джимми, только один совет: постарайся сохранить осколки тщеславия, физического и социального, делай усилие, чтобы не бормотать под нос нецензурные слова, стоя в очереди на почте. Ах да, и если у тебя на лице растительность пошла вверх и на скулах торчат здоровенные седые клочки, то неплохо бы их сбривать.

Но что еще важнее, когда тебе в старости случайно попадет в руки это письмо, засунутое между бесплатными купонами на кошачий корм и зубным протезом, который ты потерял, не пытайся произвести впечатление на остальное население дома престарелых, жульничая в кегли или подделывая письма с рисунками от воображаемых внуков. Ты преуспел; никому ничего не надо врать. «Будь верен сам себе. Тогда, как вслед за днем бывает ночь, ты не изменишь и другим».[64]И, кстати, признаюсь: «Гамлета» я не читал — цитату я видел на спичечном коробке.

Искренне свой,

Джимми.

Повторный просмотр того шоу в видеозаписи одновременно захватывал и успокаивал. Прежде всего, должен сказать, это был один из самых памятных концертов на телевидении, которые я когда-либо видел. За вечер зрительский рейтинг взлетел до небес: люди звонили друзьям и знакомым — напомнить о том, что идет по Первому каналу Би-би-си. Я понял, что обо мне скоро забудут на фоне ошеломляющего возвращения Билли Скривенса, чей статус ведущего артиста Великобритании был теперь вне всяких сомнений. Би-би-си согласилась заключить с ним пятилетний контракт помимо договоренностей, достигнутых до его «кончины», а особый рождественский выпуск совпал с выходом автобиографии Билли, которую он написал за год отшельничества.

Громадная бутафорская церковь стала идеальной декорацией, на фоне которой Билли явился публике. Под трогательный хор ангелов залу показали главные события карьеры Билли, а кульминацией стал выпуск новостей о его безвременной кончине. Зрителям напомнили о дне смерти Билли, и из глубины сцены вынесли гроб, поначалу едва видимый в клубах дыма и брызгах ярких огней. Когда музыка и печальный киномонтаж довели публику почти до слез, гидравлический механизм поднял гроб в вертикальное положение.

Хор пропел особую аранжировку позывных программы Билли, и вдруг взорвался фейерверк, Билли выскочил из гроба и запел: «Привет, привет, я рад вернуться к вам». Камеры показали реакцию ошеломленной публики: люди в неверии закрывали рот руками, а Билли бегал между рядами, чтобы люди убедились, что это именно он. Одна пожилая женщина встала на колени в проходе, целовала свой крестик и благодарила Господа.

Билли постепенно разогрел публику, объяснив, как к нему пришла эта идея. Любая его шутка вызывала фантастическую реакцию, потому что публика была почти в истерике. Билли сказал, что хотел, чтобы этот вечер звезд запомнился надолго, и пошутил, что никто не занимался возвращением с того света уже пару тысяч лет. Он поблагодарил группу лиц в правительстве, полицию Суссекса, врачей и патологоанатома в Брайтоне, которые помогли ему с фальшивой кончиной, зная, что их сотрудничество поможет собрать большие средства на благотворительные цели. А потом якобы заговорщицким шепотом сообщил, что в театре десятки знаменитостей, которые еще не в курсе этой маленькой тайны, и что когда эти звезды выйдут сегодня на сцену, их ждет небольшой сюрприз.