Читать книгу "Дом у последнего фонаря - Анна Малышева"

Толкнув калитку, Александра поспешила по дорожке к дому. Спиной она чувствовала взгляд парня, который вышел из машины и курил. Александра была счастлива, что с нею есть хоть кто-то.

«А вдруг в доме никого не окажется? — спросила она себя, поднимаясь на крыльцо, и тут же ответила: — И прекрасно, я предпочитаю ошибаться. Если Бафомет предсказал будущее за сутки, как в случае с кражей, то я успею предупредить Лизу».

Дернув дверную ручку, женщина убедилась, что дверь заперта.

— Никого? — крикнул таксист.

— Похоже на то, — обернулась Александра.

— Едем обратно?

«А что еще можно сделать?» Спустившись с крыльца, художница окинула взглядом фасад дома, темное оголенное окно в мансарде.

— Мы едем или как? — крикнул парень, выбросив сигарету. Его явно что-то тяготило. Александра заметила, как нервно он озирается.

— Едем. — Скрепя сердце, она вернулась в машину.

Такси тронулось в обратный путь. Александра накинула на голову капюшон куртки и мрачно смотрела в окно. В рассветной синеватой мути проплывали темные заросли по краям дороги. Она чувствовала себя ужасно, как человек, сгоряча наделавший массу глупостей.

«В этот час я должна была появиться на Невском! Меня ждет клиентка. Опять ехать в Питер? А где гарантия, что я доеду на этот раз и меня не собьют с толку видения, которые насылает талисман… Он, вероятно, настоящий, раз обладает подобной силой. Неужели Лыгин является отдаленным потомком Жака де Моле? Даже он сам не осмеливался этого утверждать! Но если допустить, что это так… Если подвеска, выкраденная из хранилищ Ватикана, непостижимым образом вернулась к своему законному хозяину? Тогда лицо, похожее на лицо Лизы, не подделка и не случайность. Тип внешности мог наследоваться из поколения в поколение…»

Таксист спросил о чем-то, но Александра, глубоко задумавшись, не сразу расслышала.

— Что? — переспросила она, очнувшись.

— Не тот самый дом, говорю? — повторил парень.

— Тот самый… в каком смысле? — Александра поняла вопрос, но предпочла принять недоуменный вид.

— А похоже, что тот дом, — настаивал таксист. — Я сюда впервые возил, но примету знаю. Дом у последнего фонаря, где профессора пришили! Товарищество — то, фонарь — последний. А дом, вот ведь интересно получается, другой?

Александра сдалась под напором его аргументов:

— Хоть бы и тот. Какая вам разница?

— А вы туда зачем стучались? — Таксист казался очень взбудораженным. — Кто бы вам открыл, спрашивается?

— Какое вам дело до этого? — повторила женщина. — Привезли-отвезли.

— А вот я возьму, и вас отсюда прямо в полицию доставлю!

— С ума сошли? — У Александры даже голос сел. — Что-то много на себя берете!

— Нас, местных, вдоль-поперек потрошат из-за этого убийства, а кто из Москвы замешан — поймать не могут! Вот бы с вами поговорили!

— Уже говорили, — отрезала художница. — Я близкий друг покойного. Только он не был профессором, если на то пошло.

— А я вас все равно сдам куда полагается!

Александра в бешенстве распахнула дверь, несмотря на то что машина двигалась:

— Остановите, я здесь сойду!

— Довезу! — мрачно пообещал парень. — Сиди!

Внезапный переход на «ты» покоробил ее и внушил самые дурные опасения. Раскрыв сумку, она выхватила кошелек и достала двести рублей:

— Вот деньги, остановите! Или я на ходу выскочу! Покалечусь, ответите! Скажу, что вы меня из машины выбросили, ограбить хотели!

Крепко выругавшись, таксист все же притормозил. Александра швырнула скомканные деньги через спинку переднего сиденья и, не слушая ругани, выскочила на дорогу. Она угодила прямо в глубокую лужу, но сгоряча не почувствовала, как ледяная влага заливается в короткие голенища сапожек. Женщина побежала в обратную сторону, к поселку, видневшемуся вдали на опушке леса. Она очень боялась услышать шум разворачивающейся машины, но таксист то ли остыл, то ли побоялся застрять, маневрируя на неудобной узкой дороге, с двух сторон стиснутой залежами бурелома. Машина поехала дальше.

Женщина обернулась, провожая взглядом алые габаритные огни, тлеющие в млечных рассветных сумерках. Ее душили гнев и чувство, похожее на стыд. «Я испугалась. Испугалась грубого недалекого парня, который наивно думал сдать преступницу в полицию, чтобы местных, невинных жителей оставили в покое. Я испугалась, потому что мне нечего сказать в свое оправдание, когда следователь снова начнет задавать вопросы. И еще потому, что подвеска до сих пор при мне!»

Она стояла на дороге, не решаясь двинуться ни в одну сторону, ни в другую. Если бы Александра отправилась в город пешком, через час она оказалась бы на автобусной остановке. Возвращаться в поселок было совершенно незачем. И все же она стояла неподвижно, ощущая растущее притяжение дома, о котором с таким суеверным страхом говорил таксист. Дома у последнего фонаря.

«Толпа, в сущности, не изменилась за минувшие века, — рассуждала про себя женщина, с каким-то отстраненным удивлением наблюдая за тем, как ее ноги двинулись в сторону поселка. Смотреть под ноги приходилось, чтобы не споткнуться в очередной выбоине и не зачерпнуть новую порцию воды из лужи. — Та же толпа ревела от удовольствия и страха, когда сжигали Жанну Д’Арк и Жака де Моле. Так же шептались впотьмах о талисманах и эликсирах бессмертия, о ведьмаках и вурдалаках, так же ни черта не понимали во всем этом и рады были донести властям на подозрительного чужака. И хотя этот таксист знает законы механики лучше самого просвещенного средневекового ученого, в голове у парня все та же вековая мгла. Потому что не набор знаний поднимает человека над толпой. Лишь свобода мышления… Свобода, которая во все времена кажется крамолой!»

Медленно, едва заметно приближался поселок. Вдалеке, на востоке, скрытом безлиственным черным лесом, постепенно светлело, край неба побледнел до прозрачности. Где-то близко каркали проснувшиеся вороны. На женщину вдруг снизошел покой. Она вновь совершала странный поступок — шла в необитаемый поселок, вместо того чтобы вернуться в город. Но на душе у нее было легко. Ее не покидало сознание собственной правоты.

Вот и длинная улица, уже знакомая ей так, словно она сама тут когда-то жила. А вот — проулок, засыпанный мокрым гравием. Знакомое ощущение острых камешков под тонкой подошвой. Калитка, сваренная из железных прутьев. Дорожка, ведущая к крыльцу.

«А сигареты я забыла купить», — вспомнила женщина, войдя во двор и остановившись. Мысль была будто чужая, на самом деле ей вовсе не хотелось курить. Александра наблюдала за тем, как ссорятся вороны, прыгающие по плоской крыше сарая на углу участка. Птицы наскакивали друг на друга, растопырив крылья, хрипло ругались и вдруг все разом слетались в одно место, ожесточенно расклевывая нечто невидимое с земли.

«И в тот день, когда нашли Лыгина, ворона что-то там клевала…» Александра смотрела на сборище взбудораженных птиц, пытаясь понять, какие ассоциации они у нее вызывают. «Почему вообще вороны слетаются сюда? Что они там клюют?»