Читать книгу "Мрачные тайны Луарвига - Лариса Куницына"

достав из ножен кинжал, стиснул затянутой в перчатку рукой удобную рукоятку. На мгновение задержав дыхание, он вошёл в темноту. Его слух обострился, и глаза, быстро привыкнув к темноте, выделили смутные очертания предметов, какой-то рухляди у стен, смутный блеск грязной земли под ногами. Прислушиваясь не только ушами, всей кожей, как учили его в десанте, он шёл вперёд, готовый ко всему.

Там, куда он направлялся, уже светлели более яркие очертания покосившихся стен и сорванной, едва держащейся на одной петле двери. В чёрном проёме что-то мелькнуло, и он ускорил шаг. Выйдя во двор, он замер, вглядываясь в тёмный прямоугольник впереди, и чуть не упустил странный мягкий звук наверху.

Плотное чёрное полотно накрыло его с головой, он почувствовал ту самую жуткую неживую энергию, услышал хриплый сосредоточенный шёпот и холод у горла, а потом боль от вонзившихся в его шею зубов. Он уже успел собраться, но внезапное оцепенение мешало ему. Ноги приросли к земле, а руки отяжелели. До боли стиснув зубы, со стоном, едва не с криком, он разжал занемевший локоть и не ударил, а скорее вдавил остриё кинжала в чёрную упругую темноту.

Оглушительный визг на высокой ноте заставил его рухнуть на колени и зажать уши ладонями. Но визг стих и что-то чёрное кучей тряпья упало на землю рядом с ним. Нащупав возле колена кинжал, Хок рывком поднялся и пошёл к дверному проёму, где видел смутное движение. Идти было трудно. По шее на грудь стекала кровь. Уже войдя в подъезд дома, он внезапно пошатнулся и прислонился к стене, переводя дух. Перед глазами потемнело, и это была не просто темнота. Он чувствовал, что вот-вот потеряет сознание, но смутный шорох наверху, заставил его очнуться. Посмотрев наверх, он увидел замусоренную лестницу, несколькими пролётами поднимавшуюся на верхние этажи. С силой оттолкнувшись, он начал взбираться по ступеням, опираясь одной рукой на стены, а другой - сжимая кинжал.

Подниматься на Килиманджаро было легче. Он шёл, с трудом переставляя ноги, а перед глазами голубело небо, и белел чистейший снег. Маячила яркая куртка идущего впереди товарища, и чей-то смех звучал в ушах. И он сам смеялся… Только ноги вдруг одеревенели, и он привалился к стене, упершись в ветхую деревянную дверь. Толкнув её, он увидел несущиеся на него тучи. Ветер швырнул в лицо пригоршню ледяных капель. Казалось, он прилип к стене, словно она была намазана клеем. С трудом отодвинув её от себя, он шагнул на крышу, запнулся и кувырком покатился вниз, по скользкому пологому скату.

Удар о кромку крыши и боль в плечах. Он почти инстинктивно уцепился за край ограждения и повис над улицей. Его руки ещё лежали на мокрой растрескавшейся черепице, немеющие пальцы намертво вцепились в холодную перекладину, к которой когда-то были приварены перила. Он держался. От ощущения опасности и холода он снова пришёл в себя и понял две вещи: он потерял кинжал и выбраться на крышу он уже не сможет.

Подняв глаза, он измученно взглянул на бегущие по небу тучи, чувствуя, как нудная боль растекается по мышцам, и слабеют заледеневшие пальцы. Он опять проиграл.

- Ах, Рауль… - раздался сквозь вой ветра и стук капель по крыше негромкий печальный голос. – Сколько раз тебе говорили, Кратегус – не твой противник. Тебе никогда не победить его.

МакЛарен показался из темноты и остановился на краю крыши, сунув руки в карманы. На нём была тёмная куртка с поднятым воротником, и он так же, как Хок недавно, ёжился от холода. Осторожно опустившись, МакЛарен присел на мокрую черепицу боком к Хоку, который с ненавистью смотрел на него, но уже ничего не мог сделать.

- Я вернусь снова… - прорычал Хок сквозь стиснутые зубы.

МакЛарен покачал головой.

- Боюсь, что нет. Ты сделал то, что должен был сделать. Круг завершён. Рауль де Мариньи по прозвищу Ястреб закончил свою работу и может умереть. Навсегда… Возможно, ты вернёшься, но ты уже ничего не будешь помнить. Ты будешь другим, Рауль. Может быть, будешь другой… Я в чём-то завидую тебе. Иногда хочется покоя и забвенья…

Хок застонал, почувствовав, как дрогнули и заскользили по холодному металлу немеющие пальцы.

- Печально… - вздохнул МакЛарен. – Как жаль, что я не знал тебя раньше. Всё могло быть иначе… Это так несправедливо.

Он пристально всмотрелся в бледное лицо Хока и огляделся по сторонам, словно искал что-то, потом безнадёжно покачал головой.

- Я не могу помочь тебе. Понимаешь, Рауль, существует закон, согласно которому, если ты должен что-то совершить, то тебе придётся это сделать. Не увильнешь, не спрячешься. Даже смерть не освободит тебя от обязанности исполнить твой долг. Раз за разом судьба будет выставлять тебя на ристалище… Но если ты всё сделал, ты имеешь право на покой, на спасение души и начало новой жизни. Без прежней боли, без обязанности платить за прошлые грехи и ошибки. Раньше я думал, что именно так должно быть. Я злился, что мне отказано в этом. А теперь я смотрю на тебя и думаю: может, я был не прав? Может, продолжать жить, это не проклятие, а что-то другое? Может, это надежда?

Хок стиснул зубы и застонал. Пальцы предательски дрожали.

- Тебе придётся умереть, - проговорил МакЛарен, с жалостью взглянув на него. – Это по правилам. Перестань сопротивляться, и твои мучения закончатся. В этом высшая справедливость… Но чёрт возьми, это несправедливо!

С последними словами, он вдруг ухватился одной рукой за перекладину и, резко нагнувшись, вцепился другой в ослабевшую руку Хока именно в тот момент, когда тот готов был сорваться вниз.

Рванув его наверх, он с удивительной лёгкостью вытащил отяжелевшее тело на крышу. И Хок, уже теряя сознание, почувствовал глухой удар о битую черепицу.

Он очнулся минуту спустя и, открыв глаза, увидел застывшие над ним тучи, среди которых вдруг мелькнул огонёк. Звезда, маленькая, белая, неузнаваемая, но прекрасная и далёкая, как его Космос, Космос который всегда манил его. Хрипло вздохнув, он с нежностью смотрел на маленькую белую точку, как на последний привет своей самой великой любви…

Тучи сомкнулись, и он устало вздохнул. Он лежал на спине возле покосившейся надстройки на крыше. МакЛарен стоял рядом с ним на коленях и, нагнувшись, осматривал его шею. Заметив, что его глаза открыты, он опустил плечи и присел на пятки. Покачав головой, он проговорил:

- Прости, но у тебя нет шансов. Наверно, ты действительно завершил круг. Ты потерял чересчур