Читать книгу "Непобедимый 2 - Алим Онербекович Тыналин"

Так и есть. На левой скуле синяк, слегка загримированный румянами.

— Все хорошо, говоришь? — вкрадчиво спросил я. — А это что такое? Упала с лестницы или ударилась о дверной косяк? Ну-ка, быстро выкладывай, что за парень у тебя там был вчера? Да, может, и сегодня тоже.

Оля не стала вырываться. Посмотрела на меня огромными глазами и только потом отвернулась.

— Тебя это не касается, Витя, — все так же глухо ответила она. — Не надо тебе лезть. Это не то, что ты думаешь, у тебя нет никаких причин ревновать меня, клянусь.

Я подавил усмешку. Давно уже прошли те времена, когда я верил девушкам на слово. Особенно, когда в ход идут такие громкие слова, как «Клянусь!». Опыт подсказывал мне, что девушки делают как раз именно то, что клялись никогда не делать.

— Ты не ответила на вопрос, что это за парень, — напомнил я. — Если не хочешь или не можешь говорить, не надо. Но я не думаю, что могу с тобой встречаться, если у тебя есть секреты от меня.

Оля подняла голову и опять посмотрела на меня. Опять печально кивнула.

— Хорошо. Давай пока не будем встречаться. Я тебе объясню потом, но не сейчас. Не могу, Витя. Прости меня, пожалуйста.

Ага, конечно. Я молчал, глядя на девушку, а Оля отвернулась, вытащила свой локоть из моей руки и пошла прочь по коридору. Она даже не ждала моего ответа.

Я тоже повернулся и поспешил в зал. Ох уж, эти девушки. Мне сейчас вообще ни к чему эти сердечные переживания.

Первым делом я зашел в спортзал. Оказывается, нет ни Степаныча, ни дяди Феди, а с детской группой занимается другой тренер, помоложе, крепыш лет сорока, с небольшой аккуратной бородкой.

— Сказали, что позже придут, — объяснил этот тренер, его звали, кстати Коля Невзоров. Я его до этого видел тут пару раз. — Не знаю, когда точно, но вечером точно будут.

Я подумал, как теперь быть. Сегодня я уже сделал тренировку утром, мне бы сегодня побороться со своими коллегами, чтобы поупражняться в развитии техники.

— Это они в связи с предстоящими соревнованиями ушли? — спросил я, хотя тут и так все понятно. Конечно, что же еще могло заставить наставников уйти так поспешно и без предупреждения?

Невзоров кивнул и закричал на распоясавшихся шкетов, которые воспользовались тем, что тренер отвлекся на разговор со мной и начали бегать по залу, устроив догонялки.

— Ну-ка, быстро, по двадцать, нет, тридцать отжиманий! — заорал Коля, собирая детей в ряд. — Быстро упор лежа!

Я смотрел, как ребятишки выстроились неровной линией на ковре и думал, как быть дальше. Уходить из стадиона просто так тоже не хотелось.

Что я, зря сюда бежал, что ли? Поэтому я пошел переодеваться, по дороге наблюдая, как отжимаются школьники. Некоторые делали это быстро и ловко, а некоторые сачковали, подняли вверх задницы и отжимались вполсилы.

— Выровняли быстро! — Коля проходил мимо них и хлестал скакалкой по выпяченным задницам. — Кто поднимает задницу, тот отжимается еще десять раз!

Выйдя из этого помещения для пыток, я отправился в раздевалку. Быстро переоделся в форму и вернулся в зал. Теперь школота уже отрабатывала зацепы ногой.

Я начал разминку, а когда хорошенько разогрел все мышцы тела, то посмотрел на вольников, тоже недавно вышедших на вторую половину зала тренироваться. Так, а раз тут у меня пока нет соперников, почему бы не выйти с коллегами из другого вида борьбы? Чисто для разминки.

Коля Невзоров полностью увлекся школьниками, теперь он не кричал, а терпеливо поправлял ошибки пацанов. На меня ноль внимания. Ну раз так, тогда я отправился к вольникам.

Они как раз отрабатывали перевороты обратным захватом дальнего бедра. Я подошел к тренеру, постучал по плечу.

Тренер крепкий мужик лет тридцати, бородатый, но с проплешиной на макушке, в красной футболке и спортивных штанах, подозрительно посмотрел на меня. Борцы и вольники иногда общались между собой, я уже знал пару-тройку парней отсюда, и помнил, что тренера зовут Вениамин Павлович. Фамилию не знаю.

— Можно с вашими ребятами побороться? — дружелюбно спросил я, хотя тренер смотрел на меня, как на попрошайку, подошедшего, чтобы вымолить у него червонец. — А то я сейчас остался без партнеров, они вечером придут.

Вениамин Павлович смерил меня взглядом с ног до головы, быстро оценил и спросил:

— А ты у нас давно ходишь на самбо? А то я тебя что-то не помню. Опыт есть? А то тебя сейчас бросят вверх ногами, а ты руки-ноги сломаешь или чего похуже.

Все верно спрашивает. Если он поставит против меня слишком сильного борца, тот меня сломает одним махом. А слишком слабого ему ставить не хотелось, чтобы тот не проиграл мне. Для боевого духа борцов это, конечно же, нежелательно.

— Опыт есть, — лучезарно улыбнулся я. Не стал говорить, что я тут всего пару месяцев. — Выступал на соревнованиях, уже взял второе место. Так что, давайте ребят посильнее.

Мне и самому хотелось попробовать себя с сильными соперниками. Тут не соревнования, работать будут вполсилы, так что мне ничего особо не грозит. Если проиграю, то мой позор тоже особо никто не увидит.

— Ладно, — хмыкнул тренер. Оглянулся назад, на своих парней. — Ну-ка, давай, поработай с Виталей. Если сможешь его положить, это будет интересно.

Он позвал одного из парней. Тот сразу выскочил к нам, мускулистый, приземистый, с длинными руками. При ходьбе он слегка клонился вперед. Одет в белую футболку и черные короткие шорты.

— Виталя, поработай с самбистом, — сказал тренер. — Только несильно, не сломай ему чего-нибудь. А то у них соревнования скоро, ему еще выступать.

Виталя посмотрел на меня и ухмыльнулся. Видимо, не признал за достойного соперника.

— Хорошо, Вениамин Павлович, обещаю не обижать, — сказал он и махнул в сторону ковра. — Ну пошли, самбо, поборемся.

Другие борцы продолжали отрабатывать перевороты, но несколько человек заметили меня и остановились, рассматривая, чего мы собрались делать. Негромко переговаривались между собой: «А чего это тут будет, а?».

Мы тем временем встали в стойку. Пожали друг другу руки.

Я наклонился вперед совсем немного, еще и выставил правую ногу, чуть больше, чем обычно. Мол, давай, хватай меня, я даже не готов к этому. Состроил из себя этакого дурачка, едва знакомого с борьбой.

Виталя наклонился гораздо ниже, хищно выставив руки перед собой и