Читать книгу "Клятва на огне - Ирина Игоревна Голунцова"

или комитет безопасности, он не оставит Наги. Он найдет способ спасти ее, даже если придется подставиться под удар. Чего бы это не стоило.

* * *

Хотелось с непоколебимой уверенностью заявить, что организм собрался убить меня от обезвоживания. Мало того, что хотелось в туалет, так еще и распухший от сухости язык прилип к небу. И это первое, что я почувствовала по пробуждении. Попытка пошевелиться принесла не менее отвратительное чувство боли — мышцы ныли, кости скрипели, а кожа чесалась. Из-за дикой слабости я с трудом перевернулась на бок, и я никогда бы не подумала, что разлепить веки окажется столь проблематичной задачей.

Полумрак. В углу горел одинокий светильник, разливая желтый свет на комнату в японском стиле. Одеяло футона давило на плечи, словно мешок с камнями. Вообще ничего не понимаю. Не помню. Не похоже на дом Тодороки. У них другой интерьер.

Справа стоял стакан с водой и бутылка, при виде которых сухость во рту только усилилась. Сделать глоток живительной влаги оказалось еще той проблемой, из-за трясущихся рук разлила половину содержимого на татами, и все же утолила жажду.

В голове каша. Ничего не помню. И не понимаю, что происходит, как я здесь оказалась и по чьей вине. В том, что это чья-то вина, уверенность оставалась непоколебима. Надо хоть посмотреть, где я нахожусь, что лежит за стенами этого дома, да только встать на четвереньки было задачей не из простых.

— Двенадцать часов и семнадцать минут, все как по часам. Даже удивительно. Невероятная точность причуды.

Застыв на мгновение не столько от неожиданности, сколько от испуга, перевела напряженный взгляд в темный угол комнаты, где на подушке сидела Аямэ. Не обращая на меня внимания, она что-то внимательно изучала на экране своего телефона, может, переписывалась. Лишь пару секунд спустя отложила устройство и сосредоточилась на мне. От ее взгляда мороз пробежал по коже.

— Что ты… что я тут делаю? Где я? Что произошло?

— Восстанавливаешься после обращения у меня дома.

— Чего?

— Я в точности ответила на все три вопроса. Не такого я, конечно, ожидала, и я сама не рада, что тебе пришлось это пережить. Но прошлого не воротить… и это в каком-то смысле упростит нам задачу.

У меня, наверное, на лице так и написано «какого хера?». Последнее, что я помню… что я помню… блин, я ничего не помню от слова совсем. Вроде работала, да, точно, был выходной, а Старатель потащил меня на задание к черту на рога, но перед этим хотел встретиться с Ястребом. Это еще как-то укладывалось в голове, но что потом?..

От попытки напрячь воображение мозг словно прострелило невидимой стрелой, перед глазами вспыхнула картина. Ослепило не только глаза ярким голубым светом, за короткий миг я вспомнила жуткую боль по всему телу, запах горелой плоти. Чувство, словно хватаешь раскаленный утюг голыми руками, но не можешь отпустить и терпишь, как металл слизывал кожу. По всему телу.

Вздрогнув и завалившись лицом на подушку, застонала от ноющей боли.

— Что со мной? — прохрипела я, пытаясь вновь приподняться на руках. — Что ты со мной сделала?

— Ничего. Лично я — ничего. Память обычно возвращается в течение двух-трех часов после пробуждения. Скоро ты и сама вспомнишь, но чтобы не мучить тебя, сообщу как есть. Старатель больше не твой хозяин. Цербер теперь принадлежит Даби.

Она произнесла это со столь умиротворенным выражением лица, что я не поверила. Ни тени сожаления или грусти, обычная констатация факта, при которой девушка не спускала с меня взгляда, ловя мимолетную реакцию.

— Ты шутишь что ли? — у меня даже не нашлось, что еще спросить. — Я не верю… я этого даже не помню! И где этот Даби, если… если ты говорила, что не допустишь этого!

— Я не знала, что вы встретитесь там. Поэтому особо не следила.

— Да иди ты! Я не верю в это! Просто скажи, что твои люди меня похитили, накачали чем-то или…

— Высеки искру. Убедись в этом сама.

Если бы все можно было и дальше отрицать. Но стоило мне только опустить взгляд к рукам, душа в пятки ушла. Со мной действительно было что-то не так, жуткая слабость и жар внутри. Но Аямэ не стала бы врать, для нее в этом нет резона. Ни малейшего. Поэтому, приготовившись к худшему, щелкнула пальцами и увидела, как вспыхнул голубой огонек. Сказать, что мир разорвало на «до» и «после», это ничего не сказать.

— Я… как? — обессиленно упав на футон, с трудом удержалась в сидячем положении, не переставая смотреть на дрожащую руку. — Нет… нет-нет-нет… не может быть.

— В этом можно найти и положительный момент. Ты, наконец, освободилась от порочной связи с убийцей наши семьи.

— Поло… ты… издеваешься? — думала, сил не хватит повысить голос, но злость во мне вспыхнула от услышанных слов не хуже, чем голубой огонек мгновение назад. — Положительный момент?! Меня, блять, заживо сожгли! Положительный момент?! Положительный момент только в том, что я не помню этого. Но, видимо, вспомню!..

— Наги, хватит кричать. Прости, — переведя дух, Аямэ продолжила: — Я понимаю твою злость, но теперь послушай меня. Я старалась не вмешиваться, видя, что ты хочешь стать героем, и меня разрывало от одной мысли, что ты приняла Энджи Тодороки. Это…

Руки, лежащие на коленях девушки, сжались в кулак, откровенно демонстрируя ее эмоции. Аямэ едва не трясло от злости, она, в отличие от меня, никогда не позволяла себе даже задуматься о том, чтобы отпустить ненависть. Герой, не герой — не важно, для нее Старатель — убийца наших родных. И он отнял у нее не только наших родителей и брата, но и меня.

— Я сдерживала себя, чтобы не вмешиваться. Не передать словами, насколько я зла, Наги. И не на Энджи Тодороки, а на тебя.

— Меня? — удивилась я.

— Ты простила его, позволила управлять собой, унижать себя. Защищала его детей… Решила стать героем, вдохновившись примером, а еще сблизилась с его сыном. Это называется предательством, Наги, ты предала наш клан, нашу семью, просто смешала имя родителей с грязью.

— Я не!..

— И после всего этого!.. — повысив голос, перебила она меня на полуслове, отчего всякое желание возражать отпало. — И после всего этого я сдерживалась, позволяя тебе жить так, как ты захочешь. Потому что я люблю тебя, потому что ты единственная, кто остался из Юмемия, помимо меня. Я пошла на такие жертвы, просила помощи у Всех-за-Одного, стала работать с Лигой злодеев, чтобы восстановить власть, возродить Юмемия. Ты не представляешь, на какие