Читать книгу "Водный мир. Осада - Александр Павлович Быченин"

не подточит. И в этом даже вайгожэнь отдают себе отчёт. Просто потому, что они себе не враги.

Так что есть шанс, есть. Главное, самому не сорваться раньше времени. Ну и не упустить момент, когда придётся-таки действовать по основному плану. Да-да, тому самому, который мы с батюшкой вчера битых три часа обсуждали. А потом я остаток дня к нему готовился, потому что пришлось привлекать узких специалистов. Того же Агуэя, к примеру. Ну а сегодня с утреца, где-то в девять по времени Новоахтарска, Илья Фаддеевич отправил многоуважаемым господам Вэнь Сяолуну, Ма Фэньхуа и Цзян Тэнфэю униженную просьбу о переговорах. И те, что характерно, ждать себя не заставили, откликнувшись буквально в течение четверти часа. Я сначала не поверил своим глазам, когда их каменные рожи сформировались в «дополненной реальности», но факт оставался фактом: все три главы не только нашли время, чтобы уделить нам внимание, но ещё и в жалкие пятнадцать минут уложились. Это ли не звоночек, я вас спрашиваю? Ладно, можете не отвечать — он и есть. Ждали они этого. И не просто ждали, а ещё и надеялись. Я бы даже сказал, отчаянно, хоть и постарались ни словом, ни жестом этого не продемонстрировать. Просто молча пялились на нас с отцом, и даже не мигали.

И это тоже неудивительно, поскольку именно такой стиль поведения им диктовала сложившаяся ситуация. Ведь в качестве просителей выступаем мы, Елагины, значит, нам и просить. Как полагается, униженно. Нас даже не поприветствовали в ответ, когда отец, наступив на горло собственной песне, пожелал «уважаемым господам» здоровья и процветания. Они и до кивков не снизошли. Но это было вполне ожидаемо, поэтому Илья Фаддеевич невозмутимо продолжил:

— Благодарю, господа, что так быстро откликнулись на нашу смиренную просьбу! Полагаю, даже самый худой мир лучше доброй драки, а потому готов выслушать ваши требования к клану Елагиных, выполнением каковых рекомый клан смог бы удовлетворить претензии альянса в лице уважаемых глав!

— А как же «пошли вы в жопу»? — не сдержал ехидной ухмылки Цзян Тэнфэй.

На правах самого младшего из троих вайгожэнь он это мог себе позволить. Плюс именно ему, если следовать дипломатическому протоколу, предстояло выступить переговорщиком от альянса. И да, это ещё одно унижение, пусть и относительное.

— Я погорячился, и приношу свои глубочайшие извинения, — не изменившись в лице, произнёс отец.

Скала! Кремень! Уж я-то знаю, какие у него внутри сейчас бушевали чувства, потому что испытывал ровно то же самое. Но мне хватило выдержки промолчать, а отцу — опыта и самоконтроля, чтобы не послать наглых вайгожэнь повторно. Пусть их. Ведь, как известно, месть — это блюдо, которое подают холодным.

— Этого мало, — покачал головой Цзян. — Вам придётся пожертвовать чем-то большим, нежели просто потеря лица в приватной обстановке. Гораздо большим!

Ого! Да это он, никак, на ритуальное самоубийство «оньоми» намекает? А что, вполне в их стиле! Хорошо хоть, до отрезания пальцев, сиречь юбицумэ, не додумались, как ниппонские якудза. Впрочем, сейчас они могут предъявлять всё, что им вздумается, нам главное, чтобы они повелись и согласились принять переговорщика на своей территории.

— Я готов, если это позволит избежать больших жертв! — с достоинством склонил голову Илья Фаддеевич. Правда, не слишком низко, чтобы жест за поклон не сошёл. — Вы ведь не станете требовать незамедлительной сатисфакции, господа?

— Не станем, — кивнул Цзян. — Это было бы преждевременно. Но это условие войдёт в окончательный список.

— Что ж, вы в своём праве! — сохранил спокойствие отец. — Я правильно понимаю, что вы согласны начать переговорный процесс? Если да, то просто назовите время и место, нас устроит любой вариант.

— Нам нужно посоветоваться! — отрезал Цзян Тэнфэй. — Ждите!

Связь со стороны вайгожэнь прервалась, мы же с отцом переглянулись — естественно, в «дополненной реальности» — и одновременно с облегчением выдохнули: купились! Мы ведь не зря столько лет подвизались на дипломатическом поприще, да ещё и конкретно в Протекторате Чжунго, так что своих оппонентов изучили с ног до головы. И если нас сразу же не послали, причём в категоричной форме, то… ну, вы поняли.

И мы оказались правы: часа не прошло, как поступил входящий вызов. А вот дальше возникли трудности — нам с отцом пришлось несколько минут созерцать две молчаливые рожи и одну говорящую голову, изо всех сил сдерживая эмоции. Весьма, надо признать, противоречивые. С одной стороны, всё, что изрекал Цзян Тэнфэй, было предельно унизительным для бедного, но гордого клана, а с другой — целиком и полностью соответствовало нашим же прогнозам.

Впрочем, Цзян зашёл довольно издалека:

— Итак, Илья Елагин, глава клана Елагиных! Мы посоветовались и решили, что переговоры на данном этапе конфликта всё ещё возможны, но при следующих условиях. Первое. В качестве переговорщика мы желаем видеть Ивана Елагина, твоего сына и наследника. Принимаешь ли ты это условие?

— Принимаю, — кивком подтвердил батюшка.

— Возражения со стороны переговорщика? — перевёл на меня взгляд Цзян.

— Никаких, — мотнул я головой.

— Хорошо! — довольно улыбнулся вайгожэнь. — Второе. Переговоры будут проходить на транзитной станции «Иддия-4». Доставка переговорщика ложится на клан Елагиных. И это не должен быть военный корабль, иначе он будет уничтожен на подходе. Принимаешь ли ты это условие?

— Принимаю, — с трудом сдержал торжествующую усмешку отец.

Впрочем, от внимания наших оппонентов данный факт ускользнул — они не знали Илью Фаддеевича настолько же хорошо, как я. Что и немудрено.

— Гарантом выполнения достигнутых договоренностей выступишь ты, Илья Елагин, как глава клана Елагиных! — продолжил Цзян. — Принимаешь ли ты это условие?

— Принимаю.

Всё, успокоился отец. Видимо, окончательно уверился, что всё идёт по плану. Крайне сомнительному, предельно авантюрному, но, как только что выяснилось, вполне реальному.

— В качестве дополнительной гарантии выполнения достигнутых договорённостей выступит твой сын, Иван Елагин, который останется в статусе заложника до выполнения всех согласованных пунктов и ещё в течение трёх месяцев сверх этой даты! Принимаешь ли ты это условие?

— Принимаю! — скрежетнул зубами мой родитель.

Ну