Читать книгу "Закон джунглей. Книга 10 - Василий Михайлович Маханенко"

и особенности нахождения в воздухе, так что всё, что оставалось Вилее — вставить ноги в меч и активировать управляющие контуры. Причём сделать это в правильной последовательности. Зарычав, прогоняя нерешительность, Вилея вставила ноги в зажимы. Послышался щелчок, и моя жена воспарила в метре над землёй. Причём так резко, словно всю жизнь только этим и занималась. Заметив странное выражение лица, я хотел было подлететь к ней, чтобы подбодрить, но этого не потребовалось. Меч моей жены неожиданно резко пошёл ввысь, после чего устремился куда-то вперёд. Причём всё это происходило на огромной скорости, неподвластной Батончику.

Пока я взлетал, пока разворачивался, пока набирал скорость, Вилея резко развернулась и подлетела ко мне. Глаза моей жены горели от счастья. В них не было ни ужаса, ни страха, ни других каких-то негативных эмоций. Возбуждение, счастье и необычная для демона радость.

— Получается! — радостно закричала Вилея. — У меня всё получается, Зандр! Почему мы раньше не пользовались мечами? Это же так удобно! Смотри, что я могу!

Вилея вновь ускорилась. Отлетев от меня на сотню метров, она начала вытворять в воздухе что-то невозможное. Кружиться, поворачиваться, резко бросать себя из стороны в сторону, умудряясь при этом не терять концентрации и устойчивости. На фоне того, что творила Вилея, мои манёвры выглядели чем-то детским и не серьёзным.

— Ты скоро? — девушка вновь оказалась рядом. — Чего тащишься, как черепаха? Летим, муж! Так мы сможем добраться до Иллаона не за месяц, а всего за две недели! Небо зовёт!

Никогда не думал, что в Вилее спит такая страсть к скорости и безумству. Да, я летел значительно быстрей Батончика, не говоря уже о его передвижении по земле, но моя скорость даже близко не стояла с той, с которой двигалась Вилея. Она носилась, как угорелая. То отлетит, под подлетит, то сделает кульбит, то пятое, то десятое. И всё это с комментариями в мой адрес относительно того, что я слишком медленно двигаюсь. Первые сутки полёта стали для меня настоящим вызовом — как сохранить спокойствие, когда рядом с тобой летают такие эмоции? Однако постепенно воодушевление покидало Вилею. Пришло неприятное осознание, что отныне работать придётся и ей. Так, как она привыкла в Батончике, уже не поспишь. Всё время нужно стоять на ногах. Постоянно держать на себе духовную броню, чтобы мелкие частички грязи, летающие в воздухе, не оставили на лице неприятных следов. В общем, уже на следующий день Вилея летела рядом со мной, даже не думая ускоряться. На третий день вся радость испарилась. Уже к концу дня, когда нам пришлось приземляться (летать по ночам мог я, но не Вилея), моя жена пришла с уникальным предложением:

— Давай завтра на Батончике? Нам же не нужно спешить так, словно за нами все сектанты двух миров бегут? Можно же спокойно, размеренно, не торопясь. Наслаждаясь природой, а не глядя на неё сверху.

— Надоело летать?

— Ты что? Летать — это круто и здорово! Это свобода! Это скорость.

— А также работа по двенадцать часов в день, однообразие и невозможность поспасть, — закончил я, отчего Вилея рассмеялась.

Собственно, если мы что-то и выиграли по времени, то буквально сущие мелочи. Дальше поехали на Батончике, двигаясь не по общим дорогам, а по бездорожью, проезжая практически вплотную к болоту с оримальными жабами. Духовное зрение показывало, что болото успокоилось. Даже несколько отчаянных охотников попалось, что двигались за жабами в весьма странной одежде. Герлон рассказывал, что она состоит из стекла, не пропускающего концентрированный яд оримальных жаб, потому является весьма громоздкой и неповоротливой. Однако без неё выжить в суровых условиях болота невозможно.

— Зандр? — нахмурилась Вилея, когда я резко остановился. В нескольких сотнях метрах от нас в трясине развалилась крупная жаба, размерами, наверно, с хорошую собаку. Таких у нас имелась целая горка, которую Герлон постепенно оприходовал. Он разделывал по одной-две жабы в день, извлекая из них ценнейшие ингредиенты и яд.

— Нам предстоит сражаться с серебряным зародышем бога, что является координатором червоточин, — произнёс я, наблюдая за тем, как жаба забавно шевелит лапками. Она почувствовала чужаков и, невзирая на нашу ауру, уверенно гребла к нам всеми лапами, желая плюнуть.

— Герлон уже подготовил абсолютные артефакты, — парировала Вилея. — Выпустим из через аномалию и серебряного зародыша бога не станет.

— Тот Вершитель, что следил за нами у базы сектантов, находился в скрытности и не ожидал атаки. К тому же это был всего лишь заместитель Турона. Ты уверена, что у главы контрабандистов не будет брони, состоящей из тех же абсолютных артефактов? Или он не успеет среагировать? Есть у меня подозрение, что, если я атакую Безымянного, тот сумеет вывернуться, даже если выход из аномалии открою вплотную к его телу. Не забывай — это зародыши бога. Там скорости и реакция находятся на запредельном для нас уровне. У нас будет, по сути, всего один удар. Второй нанести не получится. Промажем — умрём.

— Зандр, ты же уже придумал решение. Почему постоянно задаёшь мне вопросы, ответ на который я дать не в состоянии?

— Герлон, где можно достать противоядие от яда оримальных жаб?

— Только у лидеров банд в Кайраде, — ответил кровный брат без задержки. — Насколько мне известно, рецепт противоядия хранится в головах лидеров преступных группировок и является причиной того, почему они до сих пор ещё живы. Когда-то мне приходилось пересекаться с преступниками, не могу сказать, что это самые приятные знакомые. У меня есть подозрение, что у Турона точно должно быть противоядие. Причём личное — среди добычи, вытащенной из хранилища контрабандистов, флаконов с таким содержимым не обнаружилось.

Мои ученики, да и сам Герлон, потратили немало времени, структурируя всё, что притащила наша марионетка. Всего за одну ночь наша группа стала богаче большинства домов четвёртого пояса. Про третий я уже не говорю — здесь у нас конкурентов просто не существовало. Полагаю, в четвёртом только дома Пао и Ли могут поспорить с нами в объёмах накоплений и их ценности. Все остальные будут далеко позади. Так вот, несмотря на многочисленные ценные предметы, противоядия от яда оримальных жаб среди добычи не обнаружилось. Либо это действительно была такая ценность, которую выдавали