Читать книгу "Атропос - Алексей Вишневский"

чувств по отношению к Аль Тани.

«Шейх спас мне жизнь. Подумать только, до чего хороший благородный человек. Надо будет отблагодарить его при встрече»

— Спасибо, Жень, я твой должник.

— Должник не должник. Я тебя не для того тащил, чтобы долги тебе записывать. Ты лучше расскажи мне, что там с тобой случилось.

— Я не помню, — честно ответил Шэнли. В его памяти образовался массивное бельмо. Он не помнил, как и для чего оказался в спальне шейха, и что там с ним случилось.

— Ладно, тебе просто нужно отдохнуть. Потом расскажешь, и тогда будем в расчете. Отдыхай.

Шэнли отдыхал следующие несколько дней. Ребята поделили между собой его обязанности и позволили ему восстановиться. Вот только это не дало никакого результата. К нему вернулось все способности, кроме долговременной памяти. Несколько дней он провел в постели, роясь в своих воспоминаниях и пытаясь понять, кем он был и кем он стал, но не помнил ничего до того момента, как он полез в тоннель и сел в армейский джип, что привез их ко входу в бункер. Он не помнил ни детство, ни юношество, ни зрелые годы, вообще ничего. Судя по сохранившимся воспоминаниям, он провел всю свою жизнь под землей, занимаясь уборкой помещений. Другой жизни он не знал. Его память очистилась и вместе с тем в его жизнь пришла некая легкость и безмятежность. Ему казалось, что у него была очень даже хорошая жизнь. С утра и до вечера он был занят полезным делом, а по вечерам проводил время в компании своих друзей, они много смеялись и разговаривали. Чего еще от жизни нужно?

Женя сначала воспринял происходящее, как шутку, но после нескольких дней понял, что Шэнли не шутил. Он и, правда, все забыл. Восстановить его воспоминания не получилось даже рассказами о его прошлом. Женя несколько раз пытался напомнить ему, как тот прилетел к бункеру на парящем доме, о всех тех историях из его летного опыта, которыми он с ним поделился когда-то, но тот только отнекивался:

— Я на парящем доме? Да я высоты боюсь. Никогда выше лестничного пролета не поднимался. Ты это выдумываешь.

— Ничего я не выдумываю. Все так и было. Саша тоже может это подтвердить, он был там вместе со мной.

— Да он был в машине, это я помню.

— А как ты добрался до этой самой машины, не помнишь? Ты подумай. Вход в бункер находится у основания Эвереста. Вокруг одни леса и уничтоженные войной земли. Как, по-твоему, ты дотуда добрался?

— Это же очевидно — пешком. Так обычно люди ходят в горные походы, на своих двоих.

— Ну, каким пешком, Шэн, ну что ты такое говоришь? Вокруг горы не осталось ни одного целого клочка Земли, все было изничтожено. Ты бы не смог там пройти.

— Но я же прошел, вот я здесь сижу с тобой. Значит я смог.

Женя только постучал себя по голове. Это было бесполезно. Вместе со своими воспоминаниями Шэнли утратил способность мыслить здраво. Его мозг цеплялся за самые простые и казавшиеся очевидными объяснения, и не видел в них ничего противоречивого.

Несколько недель к ряду они с Женей беседовали в конце рабочего дня и пытались выяснить хоть что-то из его прошлого, но это так ни к чему и не привело. Шэнли это, в конце концов, стало только злить, и они решили остановиться.

Однажды вечером Шэнли обратил внимание на нейрокнигу, спрятанную у него под матрацем. Он повертел ее в руках, открыл наугад на какой-то странице и с удивлением обнаружил: он понимал, что там было написано. По вечерам он читал сказки и в этом находил успокоение после долго рабочего дня. Он узнал множество интересных историй, но вздрагивал каждый раз, когда представлял себе что-то опасное. Вся его смелость, которая была продуктом упорных тренировок и преодолений, выдохлась. Если он когда-то и был отважным капитаном ВВС Китая, то теперь он был самым обычным человеком, уборщиком в черном комбинезоне, который только и должен был знать, как работать шваброй и какое средство применить, чтобы вычистить до блеска туалет. С лошадьми в конюшне он перестал работать. Их дикая сила и необузданный вид вызывали у него беспокойство, он ничего не мог с собой поделать и просто отказывался подходить к ним ближе десятка метров.

Со временем, как это обычно и происходит, все позабыли, что Шэнли побывал за гранью жизни и привыкли к переменам в его характере, как если бы он всегда таким и был. Один только Женя изредка поглядывал на него с тоской и сожалел о том, что потерял в его лице интересного собеседника. Не было больше ни военных историй, ни каверзных случаев со службы, ни интересных размышлений о мире, людях, явлениях. Шэнли как будто стал обрезанной версией самого себя, и от этого менее интересной. Так или иначе, он сохранил в себе доброту, честность, порядочность, спокойный нрав и оптимистичное отношение к лишениям и невзгодам жизни, поэтому с ним все продолжали дружить, как и прежде.

Мятежный дух был потушен, так и не успев разгореться в сердцах людей. Мозговые манипуляторы выполнили свою работу на отлично. Все плохие мысли в сторону шейха жестоко наказывались, и думать о нем плохо ни у кого не было никакого желания. Каждый для себя даже находил положительные черты в шейхе. Некоторые так и вообще его откровенно уважали и говорили о том, что он хороший и порядочный человек. Поспорить с этим все равно никто не мог. Так и жили, тянули свою лямку с утра до вечера, день за днем, месяц за месяцем. Пока любимый конь шейха не выкинул очередной фокус, в результате которого шейх выпал из седла и выбил себе коленную чашечку. Вот это был день! Полный боли, слез и соплей, намотанных на кулаки. 49 человек оплакивали его боль, как свою собственную. Все, кроме одного.

В то утро, когда это случилось, Женя и Шэнли чистили бассейн. На коленях, со щетками в руках, они ползали по кафелю и тщательно надраивали его. После них кафель блестел так ярко, словно бассейн освещало само солнце. Когда с чисткой плитки было покончено, они прочистили вкруг все фильтры, взяли специальные пылесосы для бассейна и полезли в воду. Им