Читать книгу "Книга нераскрытых дел - Симона Сент-Джеймс"

Ты меня никогда не любила. Я тебя ненавижу. Ты одна виновата во всем, что со мной случалось.

Я не знала, что делать, оправдывалась Мариана. Я тебя так любила, Лили. Больше всех на свете. Но не знала, что делать.

Все закончилось как всегда. Лили ушла, хлопнув дверью. Мариана, уже полупьяная, снова потянулась к бутылке. К тому же она принимала таблетки. Интересно, какие? Стимуляторы? Транквилизаторы? И давно ли она их начала принимать? Мать всегда была очень скрытной, особенно с Бет.

Возможно, Бет сумела бы удержать мать от выпивки, не позволила бы ей мешать алкоголь с лекарством. Возможно, так и следовало сделать. Но при виде затуманенных глаз Марианы и ее мокрого от слез лица в мозгу у Бет звенела единственная фраза: Я любила тебя больше всех на свете. И Бет пошла спать.

Посреди ночи она услышала, как мать вышла из спальни и двинулась по коридору к лестнице, что-то бормоча себе под нос. Бет встала, последовала за матерью и стала смотреть, как Мариана, точно в бреду, выходит из парадной двери и садится в машину. Потом слушала удаляющийся рокот мотора, но не сдвинулась с места.

Я любила тебя больше всех на свете. Эти слова продолжали звучать в голове Бет.

Через час Марианы уже не было в живых. Лили не позвонила и не приехала, и Бет осталась совсем одна.

– Иногда мне кажется, что это я ее убила, – сказала Бет, проворачивая нож в ране сестры. – Но, с другой стороны, она не смешала бы таблетки с алкоголем, если бы ты не заявила, что она тебя бросила. Что ты ее ненавидишь.

– Это ложь, – возразила Лили.

– Повторяй это себе, если хочешь. – Рука Бет, сжимавшая телефонную трубку, была скользкой от холодного пота. – Из нас двоих сумасшедшая ты, а не я.

– Тебе приятно считать меня сумасшедшей? – Голос Лили звучал резко. – Чувствуешь себя умной? А ты уверена, Бет, что ты в своем уме?

Завораживающий голос. Убедительный. Бет потерла лоб. Да, из них двоих именно она в своем уме. Она никого не убивала. Если не считать Марианы. В ту ночь, когда Бет стояла и смотрела, как уезжает мать.

Если не считать всех остальных, потому что Бет не остановила Лили, даже имея такой шанс.

– Когда ты узнала, что она погибла? – спросила Бет. – Ты же уехала. Сколько времени прошло?

Еще одна короткая пауза, после которой Лили наконец сказала правду:

– Через три месяца. Но в глубине души я знала. Жила так, словно ее уже нет. Потом стала искать некролог в старых газетах – и нашла. Но я знала. Поэтому и начала искать некролог.

На мгновение Бет почувствовала сквозь треск помех в тюремной телефонной линии, как ее боль смешивается с болью сестры. Рана еще не затянулась, даже теперь. Мариана при всех своих недостатках была единственным человеком, который был нужен им обеим. Любили они ее? Знали вообще, что такое любовь? И кстати, знала ли Мариана?

Да, Мариана знала. Я любила тебя больше всех на свете.

Любила ли Бет Лили? Возможно. Но ее чувства к Лили скорее напоминали те, которые она испытывала к себе самой. Ненависть, жалость, страх – и злость. Сильную злость.

А Лили… Вряд ли Лили способна любить.

Тем не менее Бет уже открыла рот, собираясь признаться. Наша мать все еще в доме, хотела она сказать сестре. Иногда я ее слышу. Она хочет открыть дверь спальни. Может, безумна именно Бет. Хотя не исключено, что Лили ее поймет.

Но Лили опередила ее.

– Это ты виновата, – привычно и злобно обвинила она сестру, тотчас развеяв у той ощущение общности их горя. – Той ночью ты позволила ей умереть. И ты это знаешь.

Момент был упущен, и признание стало невозможным.

– Я выберусь отсюда. Ты это знаешь, правда?

– Вероятно. Тебе всегда удавалось избегать неприятностей. Думаю, они потом еще и извинятся, что арестовали тебя, а не меня. Но мне тебя не жаль. Приятно видеть, как ты теперь страдаешь.

Бет знала этот тон. Лили торжествовала, чувствовала себя непобедимой. И как раз в такие моменты делалась уязвимой.

– Как только я выйду отсюда, я дам тебе столько денег, чтобы ты смогла уехать – навсегда. И мы больше никогда не увидимся.

– Я наконец получу свою половину? – Лили явно заинтересовалась.

– Все что угодно. – В голосе Бет проступило отчаяние. – Все что захочешь. Только чтобы со всем этим покончить.

– Тогда выбирайся оттуда быстрее, глупышка. Я жду.

– Как мне тебя найти, когда я выйду?

– Никак, – ответила Лили. – Я сама тебя найду.

Бет поднялась со стула, чтобы вернуться в камеру, следя, чтобы лицо ее оставалось бесстрастным. Потому что охранница наблюдает за ней и, вернувшись домой, расскажет мужу, что отродясь не видывала таких бесчувственных женщин, как Бет Грир, знаменитая Леди Киллер. Потому что даже победа в этой игре с Лили ничего уже не исправит.

Но теперь это не имело значения – а может, и никогда не имело. После того ноябрьского утра, много лет назад, когда она увидела надпись на стекле, все стало неизбежно. Лили тоже это знала, все эти годы. А теперь приблизилась развязка. Наконец-то.

Бет молча вернулась в камеру и снова принялась за «Моби Дика».

Глава 36

Октябрь 2017

ШЕЙ

Конверт от Рэнсома Уэллса оказался настоящим сокровищем. Мы с Майклом поняли, что за столиком в кафе, где я встретилась с ним после работы, всю открывшуюся информацию нам не осилить.

– Мне нужен ноутбук, – сказал Майкл. – Я должен это проверить.

Так мы оказались в его квартире. Вдвоем, наедине. Я нарушила еще одно свое правило, но это не имело значения. Я должна была прийти сюда, изучить эти документы.

Все в квартире Майкла свидетельствовало о том, что это разведенный парень, перебравшийся сюда в спешке. Диван подержанный, явно купленный после переезда, а телевизор – большой и новый. Вне всякого сомнения, Майкл забрал его как свою долю имущества. В холодильнике было полно продуктов, но разнообразием они не отличались. У одной стены высилась пирамида нераспакованных коробок, зато на другой, над диваном, красовалась большая фотография в рамке: океан с чайками высоко в небе и с белыми барашками волн, складывающимися в бесконечный завораживающий узор. На приставном столике стояла фотография поменьше – Майкл в полицейской форме рядом с двумя мужчинами, очень похожими на него, очевидно с отцом и дядей.

– Тут беспорядок, не обращай внимания, – смущенно сказал Майкл, заметив, что я осматриваю его жилище.

Он подошел к захламленному письменному столу в углу – явно из «Икеи»,