Читать книгу "Талисман цесаревича - Сергей Юрьевич Ежов"

но прослышав о новейших веяниях в Петербурге, расширили первоначальный проект здания, наняли дополнительных преподавателей и отменили ограничения для учеников.

— Юрий Сергеевич, а не поспешили ли мы, с внедрением сей новины? Уравнение детей дворян с детьми черни… — как-то робко спросил предводитель Обоянского дворянства.

— Помилуйте, Модест Петрович! Вы совершили деяние величайшей государственной мудрости, и я непременно доложу о нём государю-императору. Заранее скажу, что Его величество будет премного доволен вами. Я же со своей стороны попрошу отметить ваше рвение и здоровую инициативу.

Мои гости радостно переглянулись и заулыбались.

— И ещё один щекотливый вопрос, Юрий Сергеевич. — поклонился мне предводитель дворянства — Ходят упорные слухи об освобождении крепостных крестьян… Вот и Вы по слухам, освободили всех своих крепостных, а их, опять же по слухам, двадцать тысяч душ!

— Если быть занудно точным, то двадцать одна тысяча семьсот пятьдесят три души. Полторы тысячи душ в прошлом году мне пожаловала светлой памяти императрица Екатерина Алексеевна. Да, я освободил всех, поскольку почитаю крепостное право несколько устаревшей нормой, ныне ставшей помехой в на пути развития нашего любезного Отечества. Но всего более меня убедили к сему поступку экономические расчёты.

— Какие расчёты? — изумился Сильвестр Гордеевич.

— Судите сами, господа: русский крестьянин, в подавляющем большинстве своём, беден. Даже у зажиточных селян лошади мелкие, слабосильные, и тому есть причина. Чтобы кормить сильную, породистую лошадь, нужно много овса. Однако, собрать столько зерна, чтобы пустить его часть на фураж для лошади, крестьянин не в состоянии. И тут мы видим порочный круг: чтобы получить сильную лошадь крестьянин должен вспахать много больше, чем ныне, а вспахать больше не позволяют силы лошади. Да и сам русский крестьянин, зачастую слабосилен, по той же причине: он с детства не докормлен. Я прав, господа?

— Пока в Вашей логике изъянов нет. — покивали мои собеседники.

— Земля, которую я для удобства обработки объединил с общинной, теперь обрабатывается не барщиной, а свободным трудом, поскольку все мужики имеют свою долю от урожая. Я закупил для работ породистый высокопроизводительный скот, лучшие сельскохозяйственные орудия и община пользуется ими на правах аренды.

— Я видел сие в Вашем старом имении, и был сильно заинтригован. — покивал исправник — Но чего же Вы добились этим?

— По результатам этого года я ожидаю увеличения доходов втрое. Расходы уже окупились.

— Хм… Мы бы желали того же и для себя. — переглянувшись с исправников сказал Модест Петрович — Но нет ли ошибки в расчётах?

— Вы легко можете их проверить, обратившись к моему управляющему в Ольшанке.

— Действительно.

— Таким образом, господа, крестьян необходимо освобождать с возможно большей скоростью, иначе они это сделают сами. Пугачёвщина отгремела совсем недавно.

— Но как быть тем помещикам, кто не в силах по Вашему примеру закупить мужикам скот и инвентарь?

— Пусть идёт служить, а не занимается глупостями. Сами понимаете, у такого хозяина просто нет способностей к сельскому хозяйству.

— И всё же.

— Отдав свою землю в аренду мужикам, он получит не меньше, чем получал до того, и

при этом перестанет мешать мужикам. Всем станет лучше.

— Справедливо, хотя и вызовет некоторое недовольство землевладельцев.

— Ходят туманные слухи, что правительства есть желание постепенно изымать земли у дурных хозяев, во всяком случае, все закладные на имения будут проинспектированы, и если помещик просто проматывает состояние, то будут изыматься и земля и деньги. Впрочем, вопрос далеко не решён.

— Если задуматься, в этом есть глубокий смысл. Но всё равно будет весьма много недовольных. — покачал головой исправник.

Предводитель дворянства на минутку задумался, и глаза его просто вспыхнули от гениальной мысли, что посетила его. Не медля ни мгновения, он спросил:

— Юрий Сергеевич, мы знаем, что Вы строите заводы по выделке сельскохозяйственной техники.

— Да, это так.

— Лично меня очень впечатлил Ваш пример с увеличением доходов с имения, при том, что мужиков Вы освободили. Я желаю для себя того же, и Сильвестр Гордеевич, я вижу, созрел для той же идеи. Я прав, Сильвестр Гордеевич?

— Истинно так, Модест Петрович! — истово закивал исправник и повернулся ко мне — Юрий Сергеевич, а нельзя ли нам получить орудия труда, и тогда мы тоже дадим мужикам вольную.

— Да-да, Юрий Сергеевич, предложенная Вами метода представляется очень действенной.

— Хорошо, господа. Для начала маленький вопрос: вы приехали в Петербург с семьями или в одиночку?

— Разумеется с семьями.

— В таком случае сделаем следующим образом: сейчас вы отправляетесь к семьям и сообщаете им, что послезавтра вы в полном составе явитесь на приём к Их величествам. Приглашения вам доставят завтра в полдень, там и будет указано точное время вашей аудиенции.

— Господи боже мой! — ахнул предводитель дворянства — Мы с семьями будем иметь счастье лицезреть Его Величество и Её Величество?

— Я много им рассказывал о вас и о вашем ко мне участии, господа. Государь и государыня выражали желание познакомиться с вами, вот всё и случится ко всеобщему удовольствию.

— Но наши жёны измучают нас вопросами, что же им надеть?

— Это вы точно подметили, Сильвестр Гордеевич. Отвечайте, что приём будет малый, можно сказать семейный. Императорская чета весьма скромна в быту и на такие малые приёмы следует одеваться скромно и со вкусом. Ваши супруги, как я помню, в полной мере обладают и первым и вторым качеством.

Взбудораженные неожиданными перспективами мужчины ушли, а я отправился к Лизе.

* * *

Через день состоялся обещанный визит.

Павел Петрович и Наталья Алексеевна очень заинтересовались моим рассказом о старых друзьях моего отца, оказавших мне немалую помощь.

— Пусть приезжают к послеполуденному чаепитию. — сказал Павел — У меня есть мысли как использовать твоих друзей во внутренней политике государства.

— Они будут счастливы, оказать Вам любую услугу.

— Нисколько не сомневаюсь.

В точно назначенное время во внутренний двор Зимнего Дворца въехали два автомобиля. Из открытых дверей вышли Модест Петрович, Сильвестр Гордеевич и их семейства: жёны, и старшие сын и дочь. Малолетних детей они, должно быть, оставили дома, в Обояни. Мне из окна второго этажа ясно были видны лица приехавших — восторг от поездки в невиданном экипаже, на котором ездило царское семейство, восторг от вида роскошного двора, и ещё больший восторг от предстоящей встречи с властителями величайшей в мире империи.

К приехавшим подошел сержант Павловского полка, и учтиво поклонившись, пригласил следовать за собой. А я отправился в семейную гостиную Павла и Натальи.

— Приехали? — повернулась ко мне Наталья Алексеевна.

— Уже поднимаются по лестнице.

Я встретил гостей у двери, и, подвёл к стоящим около стола Павлу и Наталье:

— Ваши императорские величества, имею честь представить вам друзей моего покойного батюшки, много сделавших и для меня лично. Предводитель дворянства Обоянского уезда Курской губернии, Модест Петрович Гундоров, его супруга Аделаида Авксентьевна и сын Андрей Модестович. Старший их сын ныне служит в войсках фельдмаршала Румянцева, и насколько я знаю, числится на хорошем счету.

Предводитель дворянства признательно глянул на меня и почтительно поклонился царю.

— Исправник Обоянского уезда Курской губернии Ломакин Сильвестр Гордеевич, его супруга Зинаида Константиновна и их дочь Елизавета Сильверстовна. Старший их сын также служит, но по артиллерийской части, в Кронштадтской крепости. Недавно я имел разговор с адмиралом Грейгом, и Самуил Карлович отозвался о старшем лейтенанте Ломакине очень хорошо. Хочу порадовать его родных известием, что за успешное освоение экспериментальной крепостной пушки ваш сын и брат представлен к новому чину, капитан по артиллерии.

— Весьма рад принять столь достойных людей. — приветливо склонил голову Павел — Если позволите один вопрос, Модест Петрович.

— Сколько угодно Вашему величеству!

— Князья Гундоровы вам не родичи?

— Мои предки является побочной ветвью этого достойного рода, к сожалению пресекшегося.

Павел Петрович ничего не ответил на эти слова, только уважительно покивал, пожал руку мужчинам, включая и подростка, а дамам поцеловал ручки.

Наталья Алексеевна расцеловалась с дамами и подала ручку для поцелуя мужчинам.

Модест Петрович произнёс небольшую, но весьма прочувствованную речь, на что Павел милостиво улыбаясь, разрешил обращаться запросто, без чинов.

— Прошу за стол. — пригласил Павел, и занял своё место во главе стола.

Все последовали его примеру, а когда рассаживались, подошла Луиза. Снова последовала процедура представления, после чего все заняли свои места. Сначала поговорили на общие темы, потом пришел черёд серьёзных речей.

— Юрий Сергеевич сообщил, что вы, при известных