Читать книгу "Хозяйка почты на улице Роз - Анна (Нюша) Порохня"

понимаете в постоялых дворах, и для вас это дело в новинку? — господин Клаус дождался, когда я кивну, и продолжил: — Так вот, есть некоторые нюансы, которые вы должны знать, леди Рене. Если хотите быть хозяйкой приличного заведения, а не придорожной ночлежки.

— Да, я слушаю вас.

— Запомните, правильная планировка служебных зон обеспечит не только удобство работы персонала, но и комфорт постояльцам. Отдыхающие не должны испытывать затруднения из-за каких-либо работ, а прислуге крайне важно передвигаться быстро и без помех. Для этого мы должны спроектировать служебные коридоры и помещения, — объяснил мне архитектор. — Плюс к этому, в постоялый двор почти ежедневно доставляются продукты, белье из прачечной и все остальное, что необходимо для работы такого заведения. По правилам, места разгрузки должны находиться вдали от номеров, чтобы издаваемый при этом шум не мешал вашим жильцам. А еще можно включить в проект специальный лифт для еды и посуды. Как вы на это смотрите?

— Отлично я на это смотрю! — воскликнула я, и господин Клаус засмеялся:

— Значит, договорились! Я сделаю все, как положено. Вы останетесь довольны, леди Рене. Пусть ваш постоялый двор будет не таким огромным, как отель «Меридиан», но он должен выгодно отличаться от остальных. Комфорт прежде всего!

Попрощавшись с архитектором, я решила еще раз пройтись по дому, чтобы в полной мере ощутить, что теперь это мое. Насладиться тайной радостью оттого, что мечты потихоньку воплощаются в реальность.

Мое внимание привлекло высокое окно, расположенное за лестницей, прямо в узком закутке. Из него получилась бы неплохая дверь при перепланировке… Я подошла ближе, выглянула в сад, а потом мой взгляд наткнулся на небольшую дверцу. Что же находится за ней? Кладовка? Интересно, господин Клаус обратил на нее внимание?

Я потянула за ручку, и дверь поддалась, тихо поскрипывая петлями. Так и есть, кладовка. Она была достаточно большой, занимая почти все пространство под лестницей. На полках стояли какие-то банки, коробки, возвышались стопки ветоши, а в деревянных ящиках лежали инструменты. Больше я ничего не смогла разглядеть из-за отсутствия света. Углы оставались темными и немного зловещими.

— Подсвечник! — я обнаружила его на старой тумбочке вместе с коробком спичек. В нем торчали оплывшие свечи с длинными, скрученными фитилями. — Отлично! Ты-то мне и нужен!

Через минуту мягкий свет развеял мрак, а так же вскрыл и остальные «прелести». Плесень, паутину, похожую на истлевшие от времени гардины, мышиные норы и тонны пыли, от которой свербило в носу.

— Чудное местечко… — прошептала я, оглядываясь. — Здесь можно заработать аллергию… А это что?

В самом конце кладовой находилась дверь. При виде ее, у меня почему-то пересохло в горле, а ноги стали ватными. Она просто излучала нечто потустороннее, флюиды страха…

Но в последнее время я стала совершенно невосприимчива к знакам, которые посылала мне жизнь. Поэтому меня потянуло к загадочной двери, словно магнитом. Но она оказалась запертой. Причем петли на ней были покрыты приличным слоем ржавчины, как и навесной замок.

— Ничего, я вернусь сюда завтра, — то ли пообещала, то ли пригрозила я жутковатой двери. — С маслом и отмычками!

Сегодня у меня еще много дел, поэтому придется повременить с загадками дома вдовы Блумкин.

Но самое неприятное ожидало меня на почте. В лице лорда Дилингтона.

Он стоял у прилавка, опершись об него локтем. На его лице застыло высокомерное выражение, а внешний вид, как всегда, был безупречен.

— Леди Рене… — процедил он, увидев меня. — Наконец-то. Я жду вас уже полчаса.

— Добрый день, ваше первородство, — вежливо поздоровалась я, быстренько скользнув за прилавок, чтобы хоть что-то разделяло нас. — Что привело вас к нам?

— Вы прекрасно знаете, зачем я здесь, — он швырнул на столешницу уже знакомую мне газету. — Что это?

— Газета, — ответила я, прекрасно понимая, что он имеет в виду.

— Объявление о вашей помолвке! — прошипел он, тыча пальцем в ажурную рамку.

— И что? — я приподняла брови. — Разве я совершила что-то предосудительное?

— Вы догадывались, что я имел виды на вас, — его скулы задвигались. — Я дал это понять.

— Но я не имела видов на вас, ваше первородство. Вам это не приходило в голову? — холодно поинтересовалась я. — Я не горю желанием быть чьей-то содержанкой.

— Кто же этот загадочный А. К. из Батлэма? — он гневался, его руки сжались в кулаки. — И где вы успели познакомиться с ним?

— Я очень общительная, — мне не удалось удержаться от улыбки. — Что очень способствует новым знакомствам. Не будьте таким угрюмым, ваше первородство, и вам тоже повезет.

— Леди Рене, я не собираюсь отступать, — Дилигтон навис над прилавком, приблизив ко мне свое лицо. — Это не в моих принципах.

— То есть вы не намерены оставлять попыток лишить меня нормальной жизни, семьи и детей? — уточнила я, смело глядя в его прищуренные глаза. — Браво. Поступок истинного высокомерного лорда, который считает себя венцом творения. Который возомнил, что по какому-то нелепому правилу, моя судьба может быть смята и растоптана. Ведь радоваться жизни могут только такие как вы, а мы безропотно подчиняться. Не так ли?

Лорд несколько секунд смотрел на меня, а потом молча покинул почту. Нет, с этим нужно что-то делать.

— Чего он хотел? — из кухни вышли Тилли и Тония. Женщина взволнованно теребила фартук. — Наказание! За грехи наши наказание!

— Оказывал знаки внимания, — ответила я, подходя к ним. — Но я вежливо попросила его оставить меня в покое. Шелли Блумкин спит?

— А что ей еще делать? — фыркнула Тилли. — Влила в себя фляжку отменного бренди, после чего проглотила целого цыпленка под чесночным соусом и храпит у очага!

Но старушка не спала, она задумчиво смотрела на огонь, попыхивая ароматной сигариллой.

— Шелли Блумкин, я хочу у вас кое-что спросить, — я присела на маленькую скамеечку, рядом с ней.

— Да, я слушаю тебя, — она посмотрела на меня сквозь клубы дыма.

— Что это за дверь в кладовой под лестницей? Куда она ведет?

— Не знаю… наверное в подвал, — нехотя ответила старушка. — Но лучше тебе не открывать ее. Сколько я себя помню, она всегда была закрыта. Моя покойная свекровь, пусть ее черти в аду жарят на сковороде без масла, говорила, что там