Читать книгу "Не любовница - Анна Шнайдер"

видела Алмазова — и у неё, и у него было столько дел, накопившихся ещё с прошлого года, что толком не оставалось времени даже на обед. И, когда около трёх часов дня курьер из одного популярного ресторана принёс тёплые контейнеры с супом и вторым блюдом и бутылочку со свежевыжатым грейпфрутовым соком, Оксана едва не прослезилась от этой трогательной заботы.

Обычно женщины думают о том, чтобы благоверный был сыт, но Михаил… Миша… заметил, что она не поднимает головы от монитора, и заказал доставку. Ни один мужчина не заботился об Оксане подобным образом, даже бывший муж. Хотя сравнивать Алмазова с Колей вообще некорректно — где один и где другой…

Оксана с удовольствием всё съела, едва не лопнув от непривычного количества еды, хоть и вкусной, и поблагодарила Михаила, написав в мессенджер «спасибо» с кучей сердечек. Алмазов ответил одним только стикером, причём из Оксаниного любимого набора — синих котов Рины Зенюк. И когда Оксана увидела на экране телефона синего котика с букетиком тюльпанов в лапках, то расплылась в такой шальной и широкой улыбке, что ей показалось — уголки губ сейчас достанут до ушей и зацепятся за серьги. Настолько было приятно и радостно. А всего-то: контейнеры с обедом и стикер с котиком. Надо же, как мало Оксане надо для того, чтобы почувствовать себя… любимой?

Удивительное и, наверное, неправильное чувство для них с Михаилом, по крайней мере, пока он не свободен. Но Оксана ощущала всё именно так и ничего не могла с этим поделать. Когда о тебе думают, беспокоятся, заботятся — это всё-таки уже не совсем влюблённость. Когда влюблён, больше думаешь о себе и своих чувствах, чем о партнёре. А Алмазов… да и сама Оксана… Они были сосредоточены друг на друге. Иначе Михаил не стал бы сдерживаться в приёмной, ему было бы плевать на слухи. А Оксану не беспокоила бы его ситуация в семье, о которой она знала очень мало, но понимала тем не менее многое.

Да, так тоже бывает, оказывается. Когда не знаешь, но понимаешь. Раньше Оксана о таком и не думала.

Вечер она ждала с радостью и нетерпением, и, когда наконец они с Алмазовым вышли из офиса, спустились на парковку и сели в его машину, ощутила, как резко повышается затухшее за день настроение, прибитое рабочими проблемами, как пыльным мешком.

— Хотел предложить тебе, — сказал Михаил, включая зажигание. — В четверг вечером у Юрки, моего сына, будет концерт. Он в группе молодёжной играет, я говорил же, да? Вот они собираются давать концерт в одном клубе в центре города. Пойдёшь со мной?

Оксана оторопела. Да, она понимала, что Алмазов, если действительно хочет серьёзных отношений, будет в дальнейшем знакомить её со своими детьми, но… так скоро?

— А… твоя жена?

— Таня об этом концерте даже не знает, — Михаил как-то желчно усмехнулся. — Юрка ей и сам не говорит, и меня просит не сообщать. Не хочет, чтобы она приходила. У него для этого свои причины есть. Не могу сказать, что я за подобный игнор, но… его право.

— Значит, всё-таки Таня… — тихо протянула Оксана, и Алмазов покосился на неё с недоумением. Она пояснила: — Просто раньше ты ни разу не называл имя жены. Говорил — жена, и всё. А сейчас назвал. И я вспомнила твои стихи.

— Да, я писал их ей, — он спокойно кивнул, вновь глядя на дорогу. — Думаю, это было понятно сразу.

— Да, — подтвердила Оксана и ненадолго замолчала, не зная, стоит ли развивать тему. В итоге решила не делать этого. — Думаешь, уже можно знакомить меня с твоим сыном? Ты… не торопишься?

— Оксан, — Михаил так по-доброму иронично улыбнулся, что ей моментально захотелось поцеловать эту улыбку, — это же просто концерт, а не какие-то обязательства. Да и Юра… Ты просто его пока не знаешь. Он, скажем так, на моей стороне. И твоё присутствие воспримет спокойно.

«На моей стороне»…

Эти слова тоже много о чём говорили. Семнадцатилетний мальчишка на стороне отца, который собирается уходить от матери? И у него не включается инстинкт защитника, не хочется броситься с кулаками? Оксана вспоминала себя — будь она парнем, точно полезла бы бить отца после того, что он сделал с мамой. И, учитывая свою ярость, била бы чуть ли не до смертельного исхода.

— Я сегодня квартиры смотрел, — сказал Михаил неожиданно, и Оксана вздрогнула, поначалу не поняв, о чём он. — У меня, понимаешь ли, из недвижимости только квартира, в которой живут Таня и дети, больше нет ничего. Даже дачи и той нет, потому что за городом жить жена не хотела, да и мне оттуда на работу ездить некогда. Квартиру я им оставлю, это без вариантов, но где-то надо обретаться, поэтому пока буду снимать. Потом, наверное, куплю.

— А… — начала Оксана, но Михаил покачал головой, как-то умудрившись понять, о чём она собирается говорить.

— Нет, к тебе я не перееду, Птичка. Во-первых, торопиться не хочу. Я уже один раз поторопился, закончилось это плохо, поэтому… поухаживаю за тобой, ты же не против?

— Нет, — она улыбнулась, чувствуя, как изнутри что-то словно щекочет — как будто выпила бокал игристого вина.

— Ну и, во-вторых, я пока не знаю, что будет делать Юра. Возможно, какое-то время он поживёт со мной. Долго это не продлится, ему скоро восемнадцать, парень он самостоятельный, уже мечтает о независимости. Но поначалу… наверное, уйдёт от Тани и Маши.

Оксана, несколько секунд подумав, всё же спросила:

— Тебе этого хочется?

— Мне — нет, — вздохнул Михаил и поморщился. — Мне бы хотелось, чтобы Юра поддерживал Машу, потому что после моего ухода с ней будет твориться форменный кошмар. И Таня станет этот кошмар ещё сильнее накручивать, уверен. Поэтому Юра больше пригодился бы сестре, нежели мне. Но я не могу его заставить. Я поговорю с ним, постараюсь объяснить, но не факт, что он послушает. У него своя жизнь, свои интересы. Машу он любит, но больше на расстоянии — её истерики и загоны Юрке не нравятся, у него другой темперамент. Слушай, — Алмазов внезапно сменил тему, и Оксана понимала почему: самой надоело мусолить кошмарную ситуацию в его семье, — давай заедем в магазин? Торт хочу.

— Торт? — она удивилась. — Какой?

— Не знаю. Просто торт. Желательно сладкий.

— Хорошо, — кивнула Оксана, вспомнив, как её мама после ухода отца сначала почти ничего не ела, а потом начала лопать по ночам. Подкрадывалась к холодильнику, доставала оттуда всё подряд — и ела, ела, ела… Оксана долго не могла понять, куда деваются