Читать книгу "Варяжское море II. Ярл - Даниил Сергеевич Калинин"

игры? Стать английским королем, славянским князем или скандинавским конунгом?

Я согласно кивнул:

— Верно, помню.

Глаза Оли лихорадочно блеснули:

— Если Саше удастся в настройках выполнения игрового процесса заменить условие «скандинавы» на «викинги» — то ты в одном шаге от завершения игры! Тебе не придется ждать смерти Готшалка и воевать за престол Вендской державы! Ты можешь стать конунгом уже сегодня!

Я неуверенно покачал головой:

— Ну, если это возможно… Но ты ведь сама говорила, что идет проверка…

Девушка едва ли не вскричала в ответ на мои возражения:

— Это тестовый вариант прохождения, направленный на выявление недостатков, и правки можно вносить прямо в игровой процесс! Главное, чтобы он успел это сделать до начала битвы — и тогда Саша сможет объяснить их тем, что звание «конунга» было распространено не только у скандинавов, а у всех викингов в принципе!

Мне аргументация любимой, впрочем, показалась не слишком убедительной:

— Оль, но мы ведь уже рассуждали об этом. Насколько мне известно, у «восточных викингов» никаких конунгов не было. Я потому и рассчитывал в будущем именно на Вендскую державу…

— Но ведь другие скандинавы называют лидера эстов Эйсюсла конунгом, разве не так?!

Я призадумался над последним утверждением, а любимая между тем, горячо продолжила:

— Помнишь, ты рассказывал, как назвал себя «ярлом» у стен бурга Сверкера, и тебе тут же был присвоен этот статус? Тогда ты озвучил то, что фактически состоялось — а ведь весь этот поход ты затеял, чтобы состояться лидером «восточных викингов», разве не так?!

В этот раз я был вынужден согласно склонить голову:

— Так.

Глаза супруги, как кажется, загорелись еще сильнее:

— Если ты выиграешь в битве у крупного войска свеев, твой авторитет станет незыблемым среди эстов, и тебе будет достаточно даже просто назвать себя их конунгом, чтобы они признали состоявшийся факт! Но если отступишь сейчас, то они, вполне возможно, уже не решатся на большое сражение под твоим началом, испугавшись многочисленности врага, а твое отступление признав проявлением трусости! Хотя бы просто подумай…

С этими словами Оля порывисто обняла меня — и крепко-крепко поцеловала так, что у меня аж голова закружилась, и буквально на мгновение я забыл, что происходит и где я нахожусь, просто зажмурившись от удовольствия… А когда девушка, наконец, оторвалась от моих губ и я открыл глаза, то с изумлением увидел перед собой Хельги в образе актрисы Кристанны Локен, а мгновением спустя услышал и ее звонкий, чуть с хрипотцой, совершенно незнакомый голос:

— Веди нас в битву, мой ярл!

Глухо выругавшись себе под нос от столь неожиданных изменений, я резко, гулко выкрикнул:

— Мы принимаем бой! Строимся у крепости!!!

Ярл Хальстен, сын конунга Стенкиля

Довольно многочисленное по местным меркам войско свеев медленно разворачивалось в одну сплошную линию — впрочем, две сотни собственных хирдманов и сотню хускарлов сын Стенкиля придержал до поры, до времени при себе. Строящаяся напротив, также в линию рать его врага, ярла Самсона, числом воинов примерно равнялась дружинам вождей Уппланда, пришедшим защитить родную землю по зову конунга (и волей тинга!). Потому Хальстен, бывший далеко не дураком, и кое-что явно соображающий в военном деле, оставил самых лучших и самых преданных бойцов при себе в качестве резерва. При прочих равных атака трех сотен воев наверняка решит исход битвы в пользу свеев! Впрочем, ярл рассчитывал не только на оставленный подле себя ударный кулак…

— Что там наши тайные друзья, Рангвальд? И какие новости от Флоки?

Хольд, встречавшийся до того с посланниками, ранее отправленными к эстам, и всего минуту назад подошедший к Хальстену, спокойно держался за его спиной, ожидая, пока ярл сам не обратиться к нему. После чего глухо, но при этом очень зычно ответил:

— Вожди «восточных викингов» ждали на расстоянии всего одного дневного перехода к югу от лагеря ярла Самсона. Зная, что их верховный жрец отпустил Флоки в Упсалу, они самостоятельно отправили послов, и те встретились с моими людьми. Сейчас островитяне уже приближаются к стоянке нашего общего врага — и как только они окажутся у его кораблей, то сожгут их, а после ударят в спину вендов Гардарики, варягов и собственных изменников.

Хальстен довольно улыбнулся:

— Отличные новости! А к слову, сколько их?

— Примерно по полсотни на каждом из четырнадцати драккаров. Семь сотен воев — впрочем, из них более половины уже слишком стары, чтобы сражаться наравне с мужами в расцвете лет. Или наоборот, слишком юны, и еще ни разу не были в битве… Потому они и просили, чтобы мы начали бой — иначе Самсон успеет развернуть верных ему людей и перебьет наших союзников.

— Пускай. Зато мы ударим ему в спину!

Хальстен довольно хохотнул, однако предложение ярла не нашло понимания у хольда — последний отрицательно покачал головой:

— Тогда наш враг сумеет пробиться к своим судам и спастись. А после вернется вновь — возможно, с еще большими силами! Его имя обрело известность у варягов с Рюгена, у урман, в землях западных вендов. Победитель исландской воительницы и самого Беовульфа, покоритель Эйсюсла — если он выживет после предательства «восточных викингов», то следующей весной приведет сюда вдвое больше драккаров! Самсона нужно убить, ярл. И лучше будет, если мы свяжем его хирдманов боем, а предатели-островитяне отрежут путь назад и атакуют с тыла!

Немного помолчав, Хальстен коротко ответил:

— Убедил.

А еще минутой спустя задал новый вопрос:

— Но ты не ответил мне, какие вести от Флоки?

Рангвальд равнодушно пожал плечами:

— От мальчишки вестей нет.

Еще немного помолчав, сын Стенкиля тяжело вздохнул, после чего уточнил:

— Так, где говоришь, сейчас находятся драккары союзных нам «восточных викингов»?

Хольд внимательно посмотрел на солнце, близкое к зениту:

— Обещали быть к полудню. Уже скоро прибудут.

Ярл согласно кивнул, после чего с заметной тяжестью в голосе заметил:

— Значит, пора начинать.

Несмотря на то, что битва была неизбежна, и что на его стороне было ощутимое численное преимущество, а кроме того — обещанная помощь «восточных викингов», Хальстену было немного не по себе. Что поделать, сыну конунга ранее не доводилось вести в сражение столь значительные силы! А потому далеко уже не новичок в ратной брани, в душе он заметно волновался, хоть и не показывал вида… Вот он неспешно поднял большой, инкрустированный серебром и самоцветами турий рог, прижал его острый конец к губам — а спустя удар сердца над ратью свеев раздался его утробный, протяжный рев. И словно в ответ ему прогремел оглушительный клич викингов:

— О-О-О-ДИ-И-И-Н!!!

Глава 20