Читать книгу "Игра на повышение - Дмитрий Евдокимов"

Появление над полем боя воздушного шара с наблюдателями было встречено беспорядочной ружейной стрельбой со стороны улорийцев. Как и следовало ожидать, совершенно бесполезной: неужели ребята всерьез надеялись достать летательный аппарат из своих кремневых ружей? Шанс мог быть только в случае вопиющей беспечности воздухоплавателей, но это из разряда фантастики. Впрочем, скорее всего, стрельба была естественной реакцией не ожидавших ничего подобного людей, и командирам быстро удалось пресечь напрасную трату боеприпасов.

Первым делом пришло сообщение от прикрытия правого фланга: вражеские драгуны попытались обойти нашу «мощную» батарею за холмами, но сильно пересеченная каменистая местность не позволила им разогнаться, а прицельный огонь двух пушек и сотни пехотинцев-стрелков заставили отступить с большими потерями.

Предсказуемо, ваше величество, очень предсказуемо. Давайте уже что-нибудь поинтереснее!

Следующим ходом, после нескольких безрезультатных залпов артиллерии, вперед пошла пехота, причем сразу по всему фронту. Так-так, я все же надеялся на мощный удар тяжелой конницы. Но нет, осторожничает Янош, бережет свои ударные части. Жаль, у меня зуб имеется на кирасир еще с той самой первой Тимландской кампании, будь она неладна.

Я двинул навстречу свою пехоту. Но, в отличие от слаженно марширующих сомкнутым строем улорийцев, наши шли разомкнутым строем, чем немало смутили солдат противника, в какой-то момент даже сбившихся с шага. Ну а зачем, скажите мне на милость, нашим стрелкам представлять собой идеальную мишень для вражеской артиллерии или пехоты, если сходиться с противником в штыковую они не собираются?

Остановившись вне досягаемости ружейных выстрелов улорийцев, первый ряд стрелков опустился на колено и вскинул ружья, второй изготовился к стрельбе стоя. Не поверив в угрозу либо растерявшись от невозможности защититься от нее, вражеская пехота продолжала наступление.

Никакого залпа не последовало, стрельбу открывали по мере готовности, тщательно выбирая свою цель, а не тупо целясь в сторону цветного пятна, именуемого батальонным строем противника – нарезные стволы таридийских штуцеров в паре с пулей с конической выемкой в задней части давали солидное преимущество не только в дальности, но и в точности стрельбы.

Наступление чуть замедлилось, но лишь на самое мгновение, необходимое, чтобы переступить через упавшего товарища и сомкнуть ряды. После вторых-третьих выстрелов некоторые улорийские батальоны не выдержали и дали ответный залп, который ввиду большой дальности был абсолютно бесполезен.

Наши стрелки продолжали планомерно выбивать вражеских офицеров и солдат первой линии, что в конце концов привело к замешательству в стане противника. А через пару минут, когда передовые шеренги наткнулись на растянутую между вбитыми в землю кольями проволоку, атакующие и вовсе были вынуждены остановиться.

Шагавшие впереди улорийцы спотыкались и падали, а задние ряды продолжали движение, натыкаясь на упавших товарищей, оступаясь и тоже падая. В этой сутолоке оставшиеся практически без командиров пехотинцы запаниковали, и тогда продолжающие собирать обильную кровавую жатву таридийские пули довершили дело, обратив врага в бегство.

– Ну, как-то так, – удовлетворенно пробормотал я, приказывая отзывать стрелков на исходные позиции.

После отступления пехоты противник сделал было попытку накрыть артиллерийским огнем редут, но из-за проблем с боеприпасами она изначально была обречена на провал. Да и наши канониры не сидели без дела, мигом показав оппонентам, кто хозяин на этом поле боя. Эх, была бы у меня возможность утащить из-под Россоши все наши пушки, не пришлось бы заманивать Яноша в глубь территории – я бы просто не дал ему перейти Славицу! Но это все из области предположений, а сейчас ждем следующего хода улорийского главнокомандующего.

Ждать пришлось не менее часа. На той стороне явно поняли опасность моей дорогостоящей уловки с проволокой для кавалерии – пехота шла медленно и то понесла большие потери, а из конницы бы такая куча-мала получилась, что и без обстрела можно было бы обойтись. Теперь кавалерию точно придержат.

Нет, не придержали. Но и в бездумную стремительную атаку не бросили. В центре драгуны, осторожно подобравшись к проволочным заграждениям, принялись было рубить проволоку и выдергивать колья, но были быстро отогнаны огнем артиллерии. Тем не менее они еще несколько раз возвращались к попыткам очистить дорогу для атаки нашего центра.

А против нашего левого фланга Янош Первый бросил в бой большие силы пехоты. Непосредственно на редут бросили пять полков наемников.

Я снова выслал навстречу стрелков, но на этот раз те сдержать наступление не сумели. Наемники пошли в бой уже подготовленными, потому они быстро и довольно организованно ликвидировали заграждения и продолжили движение в сторону редута. Биться с ними в штыковом бою я не собирался, пехота была отозвана, и в ход пошли пушки и минометы.

Под массированным огнем артиллерии наемники дрогнули и отступили. Правда, на половине пути к расположению своих войск их остановили и повернули назад посланные в бой резервы. Для отражения новой атаки пришлось сосредоточить на этом участке огонь всех имевшихся на фланге орудий, оставив временно без внимания самый край позиции – между дорогой и озером.

Янош не был бы собой, если бы упустил такую возможность: мгновенно на ослабленную позицию были брошены подкрепления, наша пехота дрогнула и спешно отступила к городским предместьям. Чтобы задержать наступление, в бой были брошены гусары, но они мало приспособлены для борьбы с пехотными каре, потому долгой схватки не получилось, легкая кавалерия была вынуждена ретироваться вслед за своей пехотой.

Улорийцы усилили нажим, введя в место прорыва еще и кавалерию и поставив редут под угрозу окружения. Войти в сам Малоозерск они пока не могли ввиду забаррикадированных окраин и сильного ружейного огня отступивших на новые позиции стрелков.

Я отдал команду на эвакуацию артиллерии из нашего опорного пункта в город, свою задачу редут уже выполнил, оборонять его дальше не имело никакого смысла. Чтобы дать нам возможность беспрепятственно отступить, расположенные на позициях позади редута минометы сосредоточили огонь на наступающих наемниках.

Батарею на склоне холма оперативно покинули и артиллеристы, и группа прикрытия, а вслед за ними планомерно попятились к замыкающим долину холмам и части, стоявшие в центре. Вдохновленные довольно легкой удачей, войска противника поспешили перейти в наступление на всех участках поля.

Я покинул редут вместе с последними защищавшими его пехотинцами. Дурацкое чувство, будто люди подумают, что я спасаюсь сам, бросая их на произвол судьбы, заставляло меня раз за разом отклонять настоятельные просьбы Иванникова покинуть позицию раньше. В итоге это упрямство едва не сыграло со мной злую шутку: сначала пришлось неплохо пробежаться по пересеченной местности, а на городской окраине мы едва успели проскочить улочку, по которой улорийцы пытались обойти защитников города. Вот так весь план мог оказаться перечеркнут жирной линией из-за случайности и небольшого просчета по времени. Слава богу, что удача оказалась-таки на нашей стороне, а потому вражеским солдатам осталось лишь потрясать оружием в бессильной ярости оттого, что они не оказались на перекрестке минутой ранее.