Читать книгу "Под неусыпным надзором - Адам Нэвилл"

Вам следует понять, что пациенты добровольно обрекали себя на довольно долгое существование в этом пансионате, внося плату за несколько месяцев вперед, прежде чем их допускали до сеанса с самим Хаззардом или даже с Дианой, если судьба благоволила им. А эти индивидуальные занятия тоже стоили немалых денег.

– Не знаете ли вы, каким он был? Я имею в виду как личность?

– Мои информаторы едва видели его. Но говорят, это был типаж Дэвида Нивена[45]. Одет с иголочки. Темные очки, мягкая фетровая шляпа. Импозантный. При случайной встрече держался надменно, выглядел хрупким, но колючим. Чувствовал свое превосходство. Самоуверенный – так охарактеризовала его одна из моих информаторов – в голосе всегда чувствовалась готовность вступить в спор. Каждый отмечал его пронизывающий напряженный взгляд, который мог стать абсолютно испепеляющим, если кто-то бросал ему вызов. Или если кто-то ему не нравился, что было, по-видимому, вполне обычным явлением.

Главные герои его рассказов – а они все написаны от первого лица – всегда неимоверно обидчивы и чрезмерно много о себе мнят. У меня создалось впечатление, что старина Хаззард никогда ничего не прощал. Самым главным для него было подчинить всех своей воле.

У него было две спортивные машины: одна – его собственная, вторая – для его женской личины. Он приветствовал окружающих либо сам, либо как Диана, произносил короткую эмоциональную речь и быстро убегал наверх. Ему принадлежал целый этаж. Диана была, судя по всему, просто шикарна: всегда безукоризненно причесана и одета. Весьма убедительна, как вспоминала Лиза, так как Хаззард был довольно мелок для мужчины.

И это было, когда жизнь Хаззарда в Торе, казалось, вот-вот станет еще интереснее, но… след из хлебных крошек склевали птицы, когда он пропал со всех официальных радаров.

– Но ведь вам удалось найти кого-то? Бывших членов ОПИ?

– Я бы назвал их выжившими. Но ни один из них не принадлежал к основателям, тем, кто был с Хаззардом с шестидесятых. Должно быть, к тому времени как я начал исследования, они все уже умерли. Мне удалось найти лишь троих из тех, кто принимал участие в экспериментах ОПИ в Торе: Лизу и еще двух женщин, которые пробыли там сравнительно недолго. Они были очень напуганы и боялись идти со мной на контакт, а это произошло спустя много лет после их ухода из ОПИ. Я абсолютно уверен, что это была какая-то психическая реакция на эту «особую формулу» Хаззарда. Лиза свела меня с ними. Они втроем поддерживали отношения после ухода из ОПИ.

– А как вы нашли ее, эту Лизу?

– Я дал объявление в одном спиритическом журнале. Разумеется, Лиза – не настоящее имя. Настоящего имени я не знаю. Она этого не хотела.

Лиза была в Торе всего несколько месяцев, уже в самом конце, за два года до того, как Хаззард умер. Но то, что она рассказывала, до сих пор не укладывается у меня в голове. Я думаю, она так полностью и не восстановилась после всего, что перенесла там. Вернулась явно с тяжелой психической травмой. И, даже будучи уже совсем старой, она все боялась, что они найдут ее. Так и произошло. Только у нее в голове, если вы понимаете, о чем я.

Себ сглотнул.

– Как это?

– Она говорила, что время от времени, когда она спит, они приходят к ней, чтобы напомнить, что все еще следят за ней. Сумасшествие. На самом деле она осталась ни с чем. Неудачное второе замужество, разъехавшиеся в разные стороны дети, банкротство, ночные кошмары и плохое здоровье. Именно ее история вдохновила меня написать эту книгу, и я посвятил ее этой женщине.

– Не думаете ли вы, что там действительно могло что-то происходить?

– Что вы имеете в виду?

– Что это вовсе не было мошенничеством? Что в том, что говорил Хаззард, была доля истины?

Фрай рассмеялся:

– Не смешите меня. Все это – чистой воды мошенничество. ОПИ было лишь дойной коровой Хаззарда, не более. Он всегда с пренебрежением относился к вопросам этики и морали во всем, что касалось его интересов. Он один имел от этого финансовую выгоду. Все пожертвования и непомерные сборы складывались по какой-то сложной схеме вроде пирамиды.

Как рассказывала Лиза, наилучших результатов добивались те, кто страдал от тяжелых затяжных недугов. Они сочетали лечение с голоданием. Как удобно! А ведь все пациенты Хаззарда часто или постоянно болели и находились на грани отчаяния. И все они были довольно обеспеченными людьми. Не буду говорить, что их выздоровление напрямую зависело от их доли, внесенной за лечение, – это уже мои собственные умозаключения.

Себ был настолько шокирован, что у него не было слов. Он лишь растерянно пробормотал:

– Невероятно, что это так долго сходило ему с рук.

– Лиза считала, что он буквально держал в заключении и терроризировал самых немощных и старых членов сообщества, которые платили ему огромные суммы за проживание. И если кто-нибудь доставлял ему неприятности или бросал вызов, его выгоняли. Без возврата денег. Хаззард был достаточно умен и умел выбирать как покровителей, так и пациентов. Он тщательно проверял, легко ли они поддаются манипулированию, принуждению и запугиванию, если это будет необходимо, перед тем как принять их. Но ни о каких физических воздействиях не было и речи. Никаких телесных повреждений, видимых глазом. Лишь психологическое воздействие – и это гораздо серьезнее. Он держал их на крючке. Так называемый синдром Пэтти Херст[46] – газлайтинг[47] – это всегда работает. Ему даже удалось заставить Пруденс изменить свое завещание и оставить ему Хантерс Тор. Она умерла в семидесятых, и этот жирный кусок в Дартмуре все еще официально принадлежал Хаззарду, когда он последовал за ней.

– Дартмур? Этот дом находится в Дартмуре?

– Конечно.

– Но… вы… То есть Лиза… Не высказывала ли она предположений, что могла действительно покидать свое тело? Может быть, все-таки было какое-то зерно истины в том, что утверждал Хаззард?

Фрай опять рассмеялся:

– Скажем так, у Лизы не было и тени сомнения, что все это происходило на самом деле. И две другие, с которыми я разговаривал, тоже думали, что не раз проделывали это. Проецировались.