Читать книгу "Кольцо Кощея - Михаил Михайлов"

– Ага, – подтвердил я, – знаю алхимию и астрологию. В настоящее время занимаюсь поисками философского камня и именно за этим пришел к вам. Прослышал о вашем таланте и успехах в алхимическом ремесле, решил поделиться опытом и научиться чему-то новому.

– Философский камень? – заинтересовался алхимик. – И что у вас получается?

– Все, – заявил я. – Точнее, почти все.

В шоке от такого заявления собеседник открыл рот и позабыл придерживать дверь. Этим тут же воспользовалась Марьюшка: она ловко оттеснила в сторонку впавшего в ступор хозяина башни и распахнула створку. Мы очутились в просторной комнате с двумя дверями – слева и справа.

– А что именно получается? – Вторжение в апартаменты прошло мимо сознания алхимика, намного сильнее его захватили мои слова. – Молодость? Золото?

– Молодость, – важно заявил я, – и вечное здоровье. А вот с золотом что-то не выходит, поэтому и решил навестить вас. О ваших талантах ходят ТАКИЕ слухи, что я преодолел огромное расстояние, чтобы пообщаться с величайшим алхимиком всех времен.

Мои последние слова явно затронули струнки тщеславия в душе хозяина башни. Он надулся от гордости и стал сильно напоминать большой воздушный шарик на ножках.

– А вы сами проверяли действие камня? – чуть позже, прекратив купаться в лучах славы, поинтересовался алхимик. – Или все это только предположения?

– Проверил на себе, – заявил я. – Можете принести свечку или светильник, и я покажу на примере.

Алхимика словно ветром сдуло в соседнее помещение. А пока он отсутствовал, Марьюшка решила немного прояснить обстановку:

– При чем тут философский камень, Кощей?

– При том, – шепотом, косясь на дверь, за которой скрылся коротышка, ответил я, – что все алхимики бьются над созданием этого вещества. Просто некий бзик, обязательная для этого ремесла шизофрения… профессиональный недуг.

Продолжение объяснений прервал алхимик, влетевший метеором в комнату и протянувший мне толстый огарок свечи.

– Вот, – чуть запыхавшимся голосом произнес он, – это подойдет?

– Ага, в самый раз, – подтвердил я. – Только зажечь надо.

– Зажечь? – переспросил алхимик и заметался взглядом по помещению. – С этим проблема, свое огниво я куда-то закинул и теперь не могу найти, но если подождете, то…

– Не надо искать, – мысленно скорчившись от возможной потери времени на поиски огнива, сказал я. – Можно обойтись и без него. Возьмите вон тот кинжал.

Я указал на короткий узкий клинок, висевший на деревянной плашке на стене. По лицу алхимика проскользнуло удивление, но указание он исполнил.

– Что теперь?

– А теперь ударьте меня в руку, – предложил я и положил правую ладонь на ближайший стол (их тут было три).

Потом мысленно ругнулся и стянул латную перчатку, предоставив свою незащищенную ладонь. Удивленный алхимик легонько коснулся кончиком кинжала моей руки и вопросительно посмотрел на меня.

– Сильнее, – подбодрил я его, – не бойтесь поранить меня.

– Ну, – пожал плечами тот, – как знаете.

После этого он размахнулся и ударил кинжалом по руке. Было больно, правда, не до звезд в глазах, но ощущение не из приятных. Ранения не было, только от удара осталось красное пятно.

– Видите, – продемонстрировал я свою неповрежденную конечность.

Алхимик с немым удивлением уставился на руку, которую я так и не убрал со стола. Секундой спустя у него в глазах загорелся фанатичный огонек исследователя, коротышка навалился всем телом на мою руку и со скоростью дятла затюкал кинжалом по руке.

– Совсем, что ли?! – взвыл я, выдергивая ладонь из-под алхимика и пряча ее за спину. – Больно же…

– Поразительно! – запрыгал вокруг меня ученый, размахивая во все стороны кинжалом. – Удивительно! Вы и в самом деле получили неуязвимость.

Наблюдая за суетою ошалевшего коротышки, я по-быстрому упрятал руку в перчатку и захлопнул забрало: мало ли что этому фанатику от науки взбредет в голову, может и в глаз кольнуть.

– Вы должны немедленно поделиться секретом изготовления этого вещества, – запальчиво, с крошечной долей пафоса, заявил алхимик. – Нельзя такое открытие держать в секрете. Как вы считаете?

– Ну-у, – пожал я плечами, решая в голове дилемму «признаваться – не признаваться в обмане», – наверное.

– Тогда назовите компоненты и процесс изготовления. – Алхимик вооружился свинцовым карандашиком и куском пергамента и требовательно уставился мне в глаза.

– Хм… Понимаете, какая штука. Я работал с веществами, которые могут иметь названия, отличные от ваших. Но могу опознать их по внешнему виду. У вас большой запас и выбор ингредиентов?

– Моя лаборатория одна из самых крупных в этой местности, – важно заявил коротышка, гордо выпячивая грудь.

«Угу, – мысленно усмехнулся я, – конечно, самая большая, так как она же и единственная». Но вслух сказал другое:

– Кстати, судя по следам на лестнице и виду двери, вы не так уж часто покидаете башню, а кто же доставляет вам вещества, еду и все прочее?

– Да зачем мне дверь? – отмахнулся от моих слов алхимик. – И ноги не люблю топтать. Для этого у меня есть летающий ковер и вот это окно.

Собеседник указал на огромный оконный проем, закрытый двумя створками с разноцветными стеклами.

– Ковер? – заинтересовался я. – Покажите.

– Это подождет, лучше покажите ваше способности в изготовлении философского камня, – отозвался коротышка и шустро двинулся в сторону правой двери.

За ней нам открылась большая комната, явно лаборатория. Это было понятно с первого взгляда при виде сотен пробирок, различных склянок, тиглей, спиртовок. По стенам расположились стеллажи с банками, горшками, деревянными и металлическими ящичками и кучей всякой всячины, которую я не смог даже примерно опознать.

– Вот тут я творю, – картинным жестом указал на открывшуюся панораму алхимик. – Тут я работаю, тут ингредиенты, тут готовые эликсиры. Как раз перед вашим приходом был немного занят одним интереснейшим экспериментом. Хорошо, что немного прервался – нужное средство поставил настаиваться – и услышал ваш стук в дверь. А то, знаете ли, во время работы совсем ни на что не обращаю внимания.

Вот теперь понятно, почему выламывание стальной двери прошло мимо ушей хозяина башни: был полностью увлечен. В этом нам повезло. А то взял бы и от страха умахнул куда-нибудь на своем ковре. Ищи его потом.

– Ваш? – обнаружил я на одной из полок пожелтевший череп и щелкнул тот по твердому лбу.

– Мой, – кивнул тот и потом добавил: – Череп принадлежит великому хироманту, алхимику и астрологу древности Маори Горбатому. От постоянного наклона над рабочим столом у него вырос горб, из-за которого он и получил прозвище.