Читать книгу "Праздник Святой Смерти - Ирина Лобусова"

В первые дни войны германская армия нанесла серьезный урон советской системе обороны. Были уничтожены войсковые штабы, полностью парализована деятельность служб связи, захвачены стратегически важные объекты. Германская армия быстрыми темпами наступала в глубь СССР, и к 10 июля группа армий «Центр», которой командовал фон Бок, захватив Белоруссию, подошла к Смоленску.

Группа армий «Юг» — под командованием фон Рундштедта — захватила Правобережную Украину. Группа армий «Север» — командующий фон Лееб — оккупировала часть Прибалтики.

Потери Красной армии, с учетом попавших в окружение, составили более двух миллионов человек. Сложившееся положение было для СССР катастрофическим. Но советские мобилизационные ресурсы были очень велики, и уже к началу июля в Красную армию были призваны пять миллионов человек, что позволило восполнить потери, образовавшиеся на фронте.

Германия вела войну на полное уничтожение. Ее целью было завоевание нового жизненного пространства для арийской германской расы.

Суть германского плана «Барбаросса» заключалась в молниеносности — не дать опомниться. Считалось, что под стремительным натиском тренированной немецкой военной машины советские войска не сумеют оказать достойного сопротивления. За несколько месяцев гитлеровское командование всерьез рассчитывало занять Москву. Предполагалось, что захват столицы СССР окончательно деморализует неприятеля, и война завершится победой Германии.

Однако после серии впечатляющих успехов на полях сражений уже через несколько недель гитлеровцы оказались отброшены от советской столицы на сотни километров.

До самого начала войны и в первые часы после нападения Сталин в возможность войны не верил. О том, что немцы переходят границу и бомбят советские города, он узнал около 4 утра 22 июня. Однако на услышанное никак не отреагировал…

Глава 23

Сталин тяжело дышал в трубку и после длинной паузы велел Жукову и наркому обороны Семену Тимошенко ехать на срочное совещание в Кремль.

Позже Жуков пытался говорить о том, что на секретном совещании Сталин запретил открывать огонь по неприятелю.

Однако еще в мае и июне Сталин тайно перебросил к западной границе 939 эшелонов с войсками и техникой, под видом учебных сборов призвал из запаса 801 тысячу резервистов. А 19 июня секретным приказом реорганизовал приграничные военные округа во фронты. Подобное происходило исключительно за несколько дней до начала боевых действий.

Позже многие говорили о том, что беда заключалась не в отсутствии планов — планы были, а в том, что внезапно изменившаяся обстановка не позволила их выполнять.

Однако это было не совсем верно. Если бы планы обороны были, то совсем по-другому располагались бы группировки сил и средств, иначе строилось бы управление и организация материальных запасов. Но в приграничных военных округах ничего не было сделано.

Основной просчет Сталина и его вина заключались не в том, что страна не подготовилась к обороне — собственно, она к ней и не готовилась, — а в том, что не удалось точно определить момента нападения. Подобный упреждающий удар спас бы миллионы жизней и намного раньше привел бы к тем результатам, к которым страна пришла.

Однако, ясно осознавая неизбежность военного столкновения с Германией, руководство СССР не видело себя в роли жертвы, не гадало — нападут или нет, а напряженно работало над тем, чтобы начать войну в благоприятный момент и провести ее малой кровью на чужой территории.

Около полуночи 21 июня, согласовав и разрешив Жукову и Тимошенко отправить в приграничный округ некий документ, озаглавленный «Директива № 1», Сталин уехал из Кремля на Ближнюю дачу. Когда Жуков позвонил с сообщением о нападении, охранник заявил, что Сталин спит, и велел его не будить. Начальнику генштаба пришлось накричать на несговорчивого охранника.

Однако с границы уже в субботу, 21 июня, шли сплошным потоком донесения разведки о том, что немцы готовятся к нападению, стягивают войска, и с немецкой стороны доносится рев моторов.

21 июня в 13.00 немецким солдатам зачитали перед строем приказ Гитлера о будущем нападении на СССР. И несколько перебежчиков-коммунистов переплыли Буг, чтобы предупредить «товарищей» о том, что ночью начнется война. Судьба этих немецких солдат, которые должны были бы стать героями в СССР, неизвестна. Скорей всего, их расстреляли.

После нападения Сталин вернулся в Кремль и провел остаток ночи в Кремле в обществе Жукова, Тимошенко, Берии, Молотова. Мехлиса и Маленкова, анализируя поступающую с границы информацию и обсуждая, как быть дальше.

В штабах советских войск на западном направлении до дивизий включительно имелись детальные планы «прикрытия», которые хранились в «красных пакетах». Их можно было вскрыть после получения приказа от наркома обороны.

Эти планы отличались от стратегических военных планов. В них был разработан комплекс мер по обеспечению мобилизации, сосредоточения и развертывания основных сил при возникновении удара неприятеля. Также — занятие личным составом укреплений, выдвижение артиллерии на танкоопасные направления, подъем частей ПВО и авиации, активизация разведки. Введение такого плана означало боевую тревогу.

Но… Сталин не разрешил Жукову и Тимошенко сделать этот необходимый шаг. «Красные пакеты» не были открыты. Командование частей действовало на свой страх и риск.

Невероятно, но факт: всеобщая мобилизация в СССР была объявлена не в день начала войны — 22 июня, а лишь спустя сутки — 23 июня, при том, что каждый час задержки давал противнику дополнительные преимущества. Соответствующая телеграмма наркома обороны поступила на Центральный телеграф в 16.40 22 июня. При этом короткий текст из трех предложений не содержал ни слова о вероломном нападении и защите Родины, а был написан сухим канцелярским языком, словно речь шла об обычном призыве.

Имеются многочисленные свидетельства об отмене 21 июня ранее отданных приказов о повышении боевой готовности. И почти во всех частях на границе объявили неожиданные выходные дни.

«На воскресенье 22 июня в полку объявили выходной. Все обрадовались: три месяца не отдыхали. Вечером в субботу командование, летчики и техники уехали к семьям», — вспоминал бывший пилот 13-го бомбардировочного авиаполка Павел Цупко.

Сталин стремился дать понять приграничным войскам, что в стране царит спокойствие, если не беспечность. В итоге вместо того, чтобы ввести агрессора в заблуждение относительно боевой готовности наших войск, ему намеренно дали понять, как обстоит все на самом деле.

Возможно, именно этими приказами об отмене боевой готовности и выходных воспользовалась немецкая разведка. Руководствуясь данными своих агентов о том, какая атмосфера царит в войсках на границе, Гитлер намеренно выбрал для нападения выходной день.