Читать книгу "Звездный ветер - Дарья Гусина"

3. Сила — в коллективности

Миа

Я заспалась и проснулась, когда уже было жарко. День тянулся долго. Одна радость — на ярмарке открылись прилавки с поделками мастеров из Поселка-шесть, но торговцы тоже ждали вечера. Темнота и прохлада наступали на Аквариусе неожиданно. Вот еще светло и жарко — и вдруг темень и холодный ветер с равнины.

Услышав гул голосов, я выскочила из шатра, в котором пережидала жару за размышлениями о бренном. У входа в шатер дремали в раскладных креслах Лиэм и Гарт.

— А Томас пошел на подзарядку в отель, — зевая, бросил мне Лиэм.

Или Гарт. Я их особо не различала.

Ну и хорошо, что Кавендиш подзарядится. Мне-то все равно, а церемонию представления талисманов портить отключением процессора у жениха не нужно. В одном из проходов я наткнулась на Роузи, которая с удрученным видом бродила вдоль прилавков.

— Нашла? — спросила я.

— Все не то, — поморщилась циклонша. — Ума не приложу, где этот наглец Джуроу раздобыл то платье. Здесь везде те же модели, что и в магазинах на Земле. Мне и там стоило больших трудов найти себе вещь по вкусу, приходилось шить самой.

Я замолчала свое мнение о вкусах киборгши. В конце концов, ей ее образ вполне подходил. Да и мистер Джуроу пал жертвой амура именно к такой Роузи, со всеми ее рюшками и сиреневыми горошками.

Между площадкой шаттлов и фестивальной поляной за несколько ночей возвели крытую сцену, окруженную торс-фонарями. Плохой новостью было то, что фестиваль открывала Ванесса. Я видела, как она подходит к Томасу и говорит с ним, томно опустив ресницы. Народ стекался на пустошь перед сценой с пледами и корзинками для пикников. Нас с Томасом провели за кулисы, и там мы некоторое время ждали сигнала, в полном молчании стоя плечом к плечу в тесном закутке. Мэр толкал торжественную речь. Лишь перед выходом к зрителям Том заговорил, спросив:

— У тебя все хорошо?

— Да, — голос у меня дрогнул — я не ожидала такого вопроса.

— Если увидишь что-то подозрительное или заметишь кого-нибудь… нехорошего, сразу говори мне.

— Мистер Джуроу считается?

— Очень смешно. Миа, ты же знаешь, что я гибридник. Здесь к таким, как я, относятся по-разному. Не хочу, чтобы это зацепило и тебя. Я смогу за тебя постоять, а ты — девушка.

Я поморщилась, но кивнула. Ага, я девушка, хрупкая и… вообще, мечтающая прислониться к крепкой мужской груди. Я покосилась на Кавендиша. Грегуар выполнил свои «угрозы»: на Томасе была рубашка с расстегнутыми пуговицами и брюки из плотной ткани с агрессивного вида поясом с громадной пряжкой (здесь многие, я заметила, любят большие пряжки, медные, серебряные), все а-ля «одинокий рейнджер». Шляпу Том не надел, лишь зачесал назад волосы. Как я раньше могла находить его некрасивым? Но это было еще в первые дни нашего знакомства, на «Звездном Ветре».

— Я узнавал у Ванессы. Нам предстоят разнообразные конкурсы. Мы поделимся на команды и будем соревноваться с другими парами. Одна команда за тебя, женская, другая за меня, мужская. Сегодня вечером у вас что-то вроде кулинарного баттла.

— Как это мило со стороны Ванессы — предупредить нас о грядущих испытаниях, — съязвила я.

— Нам с тобой нужно пообщаться поближе, — не моргнув глазом сказал Кавендиш. — Будет еще один конкурс, на котором женихов и невест будут расспрашивать об их партнерах. Что они любят, что терпеть не могут. Мы же влюблены, должны знать друг о друге все.

— Я люблю мандарины и ненавижу ловеласов, — любезно сообщила я.

— Миа, — сказал Том, помолчав, — у нас с Ванессой ничего не было. Она пришла якобы поговорить о моих медицинских тестах. Я испугался и пустил ее. Она начала раздеваться… тут появился Невел…

— Почему это ты испугался? — удивилась я. — Что не так с твоими медицинскими тестами?

Томасу не дали ответить — нас позвали на сцену. Бауэрман и Ванесса хлопали: мэр с энтузиазмом, Ванесса — с кислой улыбкой. Люди в толпе радовались нам вполне искренне. Мэр поведал зрителям о том, как агрессоры и оккупанты Свободного Космоса пытались помешать союзу двух влюбленных (обычной девушки и пробужденного ее беззаветной любовью киборга), поправших косные, ханжеские морали развращенного общества (меня сия формулировка ввела в некоторый ступор), а мы сбежали, выжили и прилетели на маленькую, гордую, суверенную планетку, где нас тепло встретили и приютили ее славные жители. Это было очень трогательно, я чуть слезу не пустила. На голоэкране перед сценой показали нашу помолвку на «берегу моря». Шумели волны, мы целовались, агрессивно вцепившись друг в друга, зрители рыдали от умиления. Кто-то выставил на ступеньках у настила коробочку для пожертвований. Я старательно вытягивала голову, стараясь разглядеть, пополняется ли она бумажными цоло, пока Томас не заметил, куда я все время смотрю, и не толкнул меня локтем в бок.

После проникновенной речи господина Бауэрмана люди действительно потянулись к нам за благословениями. В основном это были молодые пары. Я даже увлеклась, желая молодоженам «обильного потомства, вечной свободы от рабства Метрополии и прочих благ». Мы сели на краю полянки, где уже постелили плед Грег и Малгожата, к нам постепенно стянулась вся команда «Звездного Ветра». Эл сказал, что на яхте все хорошо: Кью много спит и обгрызает побеги на помидорных кустах. Беременность — она и у муарманцев беременность.

На сцену вышли девушки-невесты. Они начали танцевать, гордо кружась в своих длинных платьях. После их выступления Ванесса действительно объявила конкурс. Командам невест были выделены столы с кухонной утварью в разных концах поляны. Целью конкурса было приготовление уникальных семейных блюд, так сказать, из фамильных кулинарных сокровищниц, а не из гуляющих по Сети пабликов и блогов.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Меня это задание немного смутило, готовка никогда не была моим сильным местом. На наших глазах судейская комиссия, в которую входила и Ванесса, дисквалифицировала девушку, попытавшуюся выдать банальный рататуй за оригинальное блюдо, передаваемое из поколения в поколение. Время шло, а я стояла у стола с плитой и сковородками и с панической скоростью перебирала в голову все рецепты, с которыми более-менее была знакома. В нашем приюте никто отродясь не передавал девочкам семейные кулинарные секреты. Маша и Айви пытались мне что-то подсказать, перебивая друг друга, но запутались на каком-то из «старых добрых маминых бигос». Роузи раздумывала, покусывая губы. Она сходила куда-то к сцене и, вернувшись пластиковым ведерком, в котором перекатывалось что-то явно мясное, решительно отодвинула меня от плиты.