Читать книгу "Побег Надежды Кораблевой - Татьяна Луковская"

- Н-да, – задумчиво произнес седовласый.

Тот, который Егоров, осторожно кивнул седовласому.

- Привезли? Ведите.

Надя сразу поняла, что это про Кирилла. Все внутри сжалось, если бы сейчас в руках был стакан с чаем, он, наверное, выпал бы.

Дверь распахнулась и в комнату ввели Кирилла. Он действительно изменился: впалые, покрытые недельной щетиной щеки, черные тени под глазами, да и сами глаза горят каким-то лихорадочным возбужденным блеском. К счастью, сейчас он был без наручников, но от них на коже запястий залегли красные полосы.

- Вы нашли ее?! – кинулся Кирилл к столу.

- Да вот же она сидит, – повел рукой седовласый.

Кирилл вздрогнул и повернулся. Они, застыв, несколько секунд смотрели друг на друга, изучая, пожирая глазами, а потом…

- Я же просил, чтобы ты не приезжала!!! – рявкнул Медный так, что Надю чуть не сдуло со стула. – Тебе же Витька звонил! Да что же ты такая…  – Кирилл замолчал, все же не решаясь в слух озвучить, что он думал о беспечной Наде. – Соня где?!

- В безопасности, – робко прошептала она, пугаясь напора.

- Ты понимаешь, что тебя убить могли?!

- Никого бы не убили, – поднялся из-за стола седовласый. – Ты уж нас совсем ни во что не ставишь.

- Так это ты все подстроил?! И арест мой, и шумиху? – Кирилл явно не боялся высокого начальства, наступая на седовласого. – Я тебя за друга считал!

- Ты хотел найти свою бабу? Я тебе ее нашел, – седовласый окатил Кирилла высокомерным взглядом аристократа. – Вон, декабристка, сама тебя спасать приехала. Ну, извини, для правдоподобности пришлось в камере тебя подержать. Они не могли не воспользоваться таким шансом – ее убрать, а тебя засадить на энное количество лет. Мы могли весь клубок распутать.

- То есть мать моего ребенка для тебя – наживка? Саш, это вообще ни в какие ворота!

- Ничего бы с ней не случилось. Мои ребята дежурят круглосуточно, успели бы. Вот только «мамзель» твоя – Штирлиц в юбке. С соседними областниками договорилась и прямо на полицейском уазике к подъезду подкатила. Кстати, ее не видели, сейчас можно выпустить через черный вход, пусть сделает кружок на трамвае и снова к отделению подойдет, а мы...

- Нет!!! – рявкнул Кирилл, закрывая собой Надю.

- Тогда ты снова под прицелом. Твоя Надежда Зябликову по фото не опознала. А охранника, которого ты видел в Березках, Зябликова, если верить ее словам, еще два года назад уволила. Мы опять в тупике, ниточки обрываются.

- Пусть обрываются, я под прицел ее не поставлю.

- Ну, так оба под прицелом будете.

- Может я все же… – начала слабо возражать и Надя.

- Нет, пойдем, – Кирилл протянул ей руку.

Она инстинктивно положила свою ладонь в широкую мужскую. Рука Кирилла была сухой и горячей.

- Охрану дать? – спросил седовласый.

- Обойдусь.

- Все-таки не доверяешь?

- А ты бы доверял, если бы тебя друг в камеру засадил?

- Вот, когда ты остынешь и спокойно все переваришь, ты поймешь, что я прав, – седовласый обиженно поджал губы. – И мой тебе совет, пока Витька в больнице, своей охране не доверяй и, если прижмет, не забудь другу позвонить, пусть даже бывшему.

Кирилл промолчал.

- Осел он у тебя упрямый, – подмигнул седовласый Наде.

- Бычок, – вздохнула Надя и тут же поймала злой взгляд Медного.

- Выходите через черный и на трамвайчике, как простые смертные. Давно на трамвае не катался, а, Кирюша?

На улице было морозно и солнечно. Надо же, заходили из серого утра, а вышли в яркий день. Надя вырвала руку из лапищи Кирилла и застегнула замок пуховика.

- Надь, как ты могла так жестоко со мной поступить? – Медный был похож на большого обиженного ребенка.

«Ничего себе! И я же еще виновата, оказывается! Обалдеть!» Надя раздражалась, злилась, взрывалась от возмущения и… чувствовала безбрежное счастье. «Боже, какие мы все-таки дуры!»

- Я не знала, что ты сидишь из-за меня, а как узнала, то…

- Я не про это, – Кирилл опять взял ее за руку.

- Ой, трамвай, побежали!

И они понеслись на встречу грохочущему чудищу. Сегодня они обязательно начнут выяснять отношения, завалят упреками, наговорят друг другу много обидных слов, но это позже. А сейчас ветер бил в лицо, и хотелось смеяться и плакать…

Старенький трамвай подкидывало и трясло. В полупустом вагоне было много свободных мест, Кирилл пропустил Надю к окошку, а сам сел с краю, вальяжно откинувшись в кресле и скрестив на груди руки. Надя помнила эту привычку, он всегда так делал, когда был на взводе или раздражен.

- И где ты была? – тоном мужа, открывающего под утро двери подзагулявшей жене, спросил Кирилл.

- У бабушки, – с вызовом произнесла Надя.

- У какой бабушки?!! – так громко возмутился Медный, что старушка на соседнем кресле изумленно повернула голову в их сторону.

- У какой бабушки? – уже злым шепотом повторил Кирилл. – Я был в Рязани у твоей странной бабушки, ты появлялась там полтора года назад, еще до родов.

- Ты был там? – удивленно распахнула глаза Надя.

- И успел до ареста отправить ее в хороший дом престарелых, к ней будет ходить психиатр.

- Спасибо, – тихо выдохнула Надя.

Она разволновалась, Кирилл действительно искал ее.

- Так, где ты была? – продолжился допрос. – У тебя есть любовник? Он мент? Это он тебе обеспечил проход в следственный комитет?

Его звериное чутье ревности поразило Надю. Как он почувствовал?

- Довезти меня сюда я попросила соседа бабушки Вари, это сестра моей настоящей бабушки Раи. Баба Варя живет в Нижней Алексеевке.

«Вот зачем я оправдываюсь? Могла бы и подразнить».

- Я там был недавно, – с сожалением произнес Кирилл.

- Я тебя видела.

- Ты меня видела?! И не подошла?!!

Старушка с соседнего кресла опять тревожно обернулась.

- Я же не знала, что ты меня ищешь. Я думала – ты как меня зовут уже позабыл.

Повисла пауза. Трамвай, описав дугу, стал заворачивать на мост. Наверное, уже стоило спросить, куда они едут, но эмоции зашкаливали, и было не до этого.

- Надь, почему ты меня бросила? – большими обиженными глазами посмотрел на нее Кирилл.

- Не хотела выносить тебе мозги, – огрызнулась Надя.

- Я всего лишь вспылил, взболтнул лишнего, я к вечеру был бы уже как шелковый.

- Самое страшное для женщины – это когда ее мужчина, говорит, что не хочет их ребенка, – она отвернулась к окну.