Читать книгу "Великолепная корпоративная вечеринка - Наталия Левитина"

Хибарка под номером 15 не нарушала общей композиции. Дом, где был прописан отец Инги Антон Сошенко, нуждался даже не в ремонте, а в немедленном сносе. Илья подумал, что вряд ли кто-то ему откроет. Он пару раз стукнул в ветхую дверь могучим кулаком, рискуя вызвать обрушение кровли.

Но дверь, как ни странно, открылась.

– Антон Владимирович? – не веря глазам, спросил Здоровякин.

– Он самый! – бодро доложил мужик лет пятидесяти. Его нос был сизым, щеки впалыми и щетинистыми. Глаза жадно шарили по майору. Мужик был давно и беспросветно трезв. Данное обстоятельство, очевидно, невероятно его мучило.

– Парень, ты выпить не принес? – жалобно осведомился Антон Владимирович Сошенко, нефтяной магнат, владелец магазинов.

Здоровякин проигнорировал вопрос.

– Инга Антоновна Сошенко – ваша дочь?

– Дочь. Если она еще об этом помнит.

– Когда вы в последний раз ее видели?

Антон Владимирович тяжело задумался. Молчание повисло между мужчинами осязаемой пульсирующей субстанцией. Они так и стояли на деревянном крыльце. А между тем зеленая городская окраина была ярко освещена июльским солнцем, в лазурном небе метались птицы, пахло травой и цветами.

– Два года назад, – твердо сказал наконец папаша. – В 2001-м. В сентябре. Да, точно. У меня память отличная, хоть и принимаю на грудь. Я сам к ней поехал. Денежек на операцию пытался у доченьки занять.

– И?

– Не дала. Как и следовало ожидать.

– Почему это? – нахмурился Здоровякин.

– Ей самой не хватало. Она как раз джип купила дорогой. Ремонт в квартире затеяла. А тут я на ее голову свалился с просьбами.

– Что за операция?

– Катаракта! – Антон Владимирович приблизился к майору и, оттянув пальцем дряблое веко, продемонстрировал Илье совершенно здоровый, хитрый глаз.

– Кто же дал вам денег на операцию?

– А никто не дал, – махнул рукой Антон Владимирович. – Само прошло. Я ромашку прикладывал, зверобой. Обошлось.

– Серьезно?

Сокрушительная сила народной медицины восхитила Илью. Вот и катаракта отступила. Очередь за гангреной, меланобластомами, псориазом!

– Что ж, видно, Инга хорошо зарабатывала?

– Думаю, неплохо. Она, наверное, и сейчас в этой фирме работает.

– В рекламном агентстве «Кенгуру»?

– Да нет. Как же? Продюсерский центр «Инфа». Впрочем, откуда мне знать. Я два года ее не видел. Моргалы лечил. А я на Ингу, знаешь, не обижаюсь. У нее своя жизнь, у меня своя. Я тоже не очень-то на дочку тратился. Она сама пробивалась.

– А ее мать? Где она?

– Умерла шесть лет назад. Инге было двадцать. Но и тогда мы ее не часто видели. Она в семнадцать из дома упорхнула. И правильно. Ничего хорошего ей здесь не светило. А она девочка красивая, талантливая, – сказал Антон Владимирович.

Сошенко даже не спросил, почему незнакомый мужчина интересуется его дочерью. Этот вопрос его не волновал. Его заботило другое.

– На бутылку дашь? – вкрадчиво заглянул он в глаза Здоровякину. Антон Владимирович притаился в ожидании положительного ответа, даже не дышал. Он надеялся: ему не откажут. Ведь он так добросовестно отвечал на вопросы!

– На. – Илья сунул в руку Антона Владимировича мятую купюру. Он собирался было сказать отцу, что Инга исчезла. Но в папашином взгляде уже полыхал огонь – Антон Владимирович сгорал от жажды и млел в предвкушении близкой развязки.

Он резво спрыгнул с крыльца, едва не уронив малыша Здоровякина, и, не попрощавшись, ринулся за ворота. Наверное, помчался в магазин.

Илья посмотрел ему вслед. Майору было тоскливо. Рассматривая лицо Сошенко, изувеченное временем, пьянством и катарактой, он вспоминал фотографию Инги и увидел черты, унаследованные дочерью от отца: красивый изгиб бровей, эффектный разрез глаз. Они были очень похожи, и кто виноват, что дочь и отец жили как чужие, совершенно не интересуясь судьбой друг друга?

А Инга? Визит к ее папуле добавил к образу девушки новые черты. Сотрудники «Кенгуру» не скупились на лестные эпитеты в адрес красотки – наглая, вредная, настырная. Предполагалось, что подобные качества объяснялись избалованностью Инги, ведь богатые родители создали для дочки рай на земле!

Но теперь Здоровякин знал: Инга в семнадцать лет ушла из дома, и в сражении с нищетой у блондинки был лишь один союзник – ее характер. Она везде пробивалась сама. А в такой ситуации наглость – залог выживания…

Илья сорвал длинную травинку-колосок, вставил в рот и направился к машине. «Сегодня надо обязательно позвонить маме», – вдруг подумал он.

Глава 41

Крутой поворот в Сониной судьбе

Раиса Андреевна Здоровякина, сраженная коварной июльской простудой, не навещала сына и внуков целых две недели. Ей страшно было представить, как жили бедные парни все это время, оставленные на попечение безответственной, рассеянной Марии. Несомненно, голодали. Да и грязью заросли по самую макушку!

Квартира сына, к удивлению, встретила спасительницу тишиной. Свисали, правда, со стен обои, но это являлось обязательным элементом интерьера. Да, если мать с рождения не приучила детей к порядку, исправить ситуацию практически невозможно. Раисе Андреевне оставалось лишь оплакивать факт Машиной педагогической бездарности.

– Мама! – обрадовалась Мария. – Вы!

– Да уж, – буркнула свекровь. – Могли бы и позвонить. Поинтересоваться, куда бабуля запропастилась.

– А Илья разве вам не звонил?

– Так помрешь, никто и не заметит.

– Ну что вы…

– А ты все набираешь вес, Маша!

– Я беременна! – напомнил пончик.

– Разве? Это, кстати, уже не заметно.

Да, Мария настолько раздалась вширь, что на фоне пухлых рук, толстых ног и увесистой груди ее живот выглядел почти и не беременным, а просто хорошо упитанным.

– Где мальчишки? Гуляют?

– Они же в лагере! Илья вам не сказал?

– Ничего не сказал. В каком лагере?

– В английском. На озере Ачаккуль. Классно, правда?

Раиса Андреевна побелела:

– Вы что же… Отправили детей неизвестно куда, неизвестно в какие руки? На озеро, в лес! А клещи?! А если утонут?! А террористы?! Нет, я вас не понимаю. Что вы за родители!

Махнув в отчаянии рукой, свекровь ушла на кухню.

А на кухне она обнаружила нечто невообразимое. Это была всего лишь Брунгильда, в меру лохматая, в меру разукрашенная. Но Раиса Андреевна, не привыкшая к подобным зрелищам, на несколько минут впала в ступор…

В одной руке Брунгильда держала баклажан, в другой – морковь и грустно взирала на дары лета. Здоровякин сдуру приволок два килограмма баклажанов (кто его просил?). И Мария командировала подругу к плите – спасать овощи, пока не разложились.