Читать книгу "Смерть планеты - Вера Крыжановская"

И с каждым днем возбуждение росло, и разгоралась междоусобная война, вызванная голодом и страшной жаждой, пожиравшей землю и людей. На улицах уже происходили кровавые схватки; вооружившись железными и деревянными крестами, восставшие нападали на сатанистов, где бы их ни встречали, и врывались в сатанинские храмы, опрокидывая алтари и разбивая статуи Люцифера. Это было какое-то безумие убийств, мятежа, отчаяния; толпа с остервенением искала Шелома, чтобы разорвать его в куски, но он точно исчез и нигде не показывался. Получавшиеся со всех сторон известия давали ту же картину озлобления и нищеты, а бесстрастная природа продолжала между тем свое разрушительное дело, и солнце безжалостно палило, освещая бесплодную пустыню, разлагавшиеся трупы людей и животных. Никогда презрение к золоту не принимало, вероятно, таких размеров. Его охотно бросали пригоршнями за кружку воды, корку хлеба и дуновение свежего, чистого воздуха; впервые, может быть, дьявольский металл оставался мертвым и бесполезным в руках его владельцев.

Шум и крики этой братоубийственной войны, не знавшей ни передышки, ни пощады, не достигали до скрывшегося в подземелье Шелома. Это была обширная зала, меблированная с царской роскошью; стены обтянуты были затканной золотом красной материей, мебель черного дерева с инкрустацией, пол покрыт мягким, как мех, ковром. В глубокой нише стояла большая статуя Люцифера. Равнодушная к вызванным им же страданиям и борьбе, высилась фигура мрачного демона, и на каменном лице его, казалось, застыла глумливая усмешка. Перед статуей в семирожковом подсвечнике горели черные восковые свечи. Посредине залы был большой стол, на нем стоял объемистый кувшин вина с чашей и лежала старинная раскрытая книга.

Шелом был один. Сидя в кресле с высокой спинкой и откинув голову на красную подушку, он размышлял, нетерпеливо играя магическим, висевшим у пояса кинжалом. Лицо его, искаженное внутренним бешенством и уязвленной гордостью, было мрачно; после борьбы с магом он чувствовал себя обессиленным, а силы возвращались страшно медленно. Он содрогался от бешенства при мысли, что он, Шелом Иезодот, принужден прятаться, как вор, от тех самых людей, которые поклонялись ему как божеству. В долгие часы уединения в подземелье его неожиданно посетило сомнение – эта страшная, созданная адом сила, чтобы внушать людям неверие в существование Бога. И чудовище это, терзающее сердце человека, стояло теперь у кресла Шелома; его змеиная голова склонялась к его уху, изумрудные глаза полны были невыразимой насмешки и пристально смотрели на него, а лукавый голос шептал: «Где же твое могущество? Что можешь ты сделать против законов, которые сильнее твоего знания?… Индус и сами события ясно доказали тебе, что в великом «Все» ты – ничтожное создание… Кто знает? Может быть, владыка, которому ты служишь, не равен Тому, Другому, а тебе никогда не удастся победить Небо, и ты работаешь над неблагодарным делом…»

Злобная дрожь потрясла его при мысли, что, может быть, он действительно был игрушкой в руках жестокого владыки, который упивался проливаемой им кровью, а его покинул в такую тяжелую минуту, когда он не в силах даже усмирить мятеж, грозивший ему самому, так как разнузданные страсти не знают пощады. И душа его заныла от болезненного состояния, что ад не настолько силен, как он полагал…

Но Шелом был иного сорта, чем та пошлая, колеблющаяся толпа, которая не умеет ни верить, ни хотеть в добре, как и во зле. Он бодро выпрямился и откинул рукой прилипшие к влажному лбу кудри.

– Прочь, коварное чудовище сомненья. Меня тебе не одолеть, – подумал он, с жадностью осушая чашу вина, а потом ударил в металлический звонок, и на его зов вошел Мадим.

– Я хочу вызвать Люцифера и потребовать его помощи, – сказал Шелом. – Пора же наконец положить предел всем этим бедствиям. У него должны быть средства, он обязан указать путь к спасению, открыть мне давно обещанную тайну эссенции – источника жизни. Закон же один: «проси и дастся тебе, стучи и отворят». Все равно, в какие двери, неба или ада, будешь ты стучать; если сумеешь требовать, везде отворят.

Озабоченный и сосредоточенный, Мадим помогал ему в приготовлениях, к которым они немедленно приступили. Перед статуей Люцифера они зажгли треножники со смолистыми травами, произвели окуривания и потушили огни. Теперь лишь черные восковые свечи и дымное пламя треножников освещали залу. Тогда Шелом взял трезубец и разулся, а перед ним стал на колени Мадим с открытой книгой на голове. Крикливым голосом стал Шелом читать заклинания, делая каббалистические знаки вилами; все быстрее и быстрее читал он и пел формулы, ударяя в известных случаях трезубцем в землю. Скоро вся подземная зала наполнилась разноцветным дымом, который рассеялся, а не то превратился в целые легионы дьяволов, всяких цветов и размеров, летавших вокруг вызывателя. В эту же минуту на черном фоне книги огненными линиями вырисовались несколько каббалистических знаков, и чертенята исчезли, словно снесенные

ветром, а потом появились вновь, неся с видимым усилием большой кинжал с черным лезвием и фосфоресцирующими на нем каббалистическими знаками. Шелом взял магическое оружие, сделал знак трезубцем, и дьяволята скрылись, а треножники потухли. Хриплым голосом приказал он Мадиму зажечь лампы и, тщательно осмотрев начертанные на лезвии знаки, сказал со вздохом облегчения:

– Надо приготовить требуемую Люцифером жертву, а после этого он отведет нас на то место, где течет первобытная эссенция, восстанавливающая силы природы.

Дня через два мы находим Шелома далеко от Царьграда, в Ливанских горах. Обширная подземная пещера была приспособлена для вызывания, назначенного Люцифером. Воткнутые между камнями факелы дымили и красноватым светом озаряли мрачную, отвратительную картину. Посредине пещеры, на трех высоких, массивных железных прутьях висел большой котел, наполненный до краев красной дымящейся жидкостью. Под котлом на кирпичном очаге лежало топливо – куча трупов, сваленных, как дрова, облитых дегтем и другими смолистыми веществами; в пещере стояла тошнотворная вонь горящего мяса, а густой дым шел вверх и исчезал там выходя наружу, очевидно, сквозь расщелины. Шелом и Мадим наблюдали за огнем, но лишь только гадкое варево закипело, они бросили крюки; Шелом взял магические вилы, а Мадим черную книгу и, став на колени перед учителем, положил ее себе на голову. По мере того как Шелом вычитывал формулы и чертил каббалистические знаки, тучи точно черных зерен стали показываться из дыма, принимая форму легионов демонов. Пещера наполнилась стонами и предсмертными криками; затем земля задрожала от сильного взрыва, и из кипевшего котла показалась высокая фигура страшного демона, побежденного Супрамати во время магического поединка. Адская жестокость искажала его зловеще прекрасное лицо; глаза, словно налитые кровью, сверкали, а между красных губ блестели острые зубы дикого зверя. Страшное существо встало над котлом, и вот раздался его глухой голос:

– Я пришел на твой призыв, Шелом Иезодот, и дам тебе средство еще раз победить землю. В первый раз я наградил тебя золотом, которое совратило мир; во второй – воспользовался книгопечатанием, придуманным людьми с целью внести свет, но в моих руках и руках моих служителей черные дьяволята облетели вселенную, разнося всюду мрак, разврат и кощунство, с одинаковой легкостью проникая во дворцы и лачуги, отравляя ребенка и старика. Тебе вручаю я теперь третий мой дар – вечность жизни, жатву без труда, наслаждение без истощения и болезни. Я отдам в твои руки сок, кровь планеты и посмотрю, что ты из этого сумеешь сделать… Восстанови царства, создай плодородие и обилие, сделайся равным Богу… А теперь пусть Мадим останется здесь наблюдать за огнем, ты же иди за мной.