Читать книгу "Байки бывалого хирурга - Дмитрий Правдин"

Полюбовавшись пару секунд, Толик умело спилил специальной пилочкой запаянный конец ампулы и, стараясь не вибрировать пальцами, ввел кончик иглы внутрь. Так, теперь плавно потянуть поршень шприца на себя. Раз, и прозрачная влага быстро перекочевала из стеклянного хранилища в пластиковое тело шприца.

Подумав не больше пяти секунд, Толик вскрыл еще одну ампулу. А, была не была: семь бед – один ответ. Где один похищенный кубик промедола, там и второй. Скажу, что еще Назарову из седьмой палаты вколол, тот после ушивания ранения печени тоже может кряхтеть.

Осталось набрать в два шприца анальгин, добавить в них немного слитого промедола и пойти в палаты – уколоть Назарова и Мерзлякова. А чтоб лучше с ними договариваться, вначале задозировать себя любимого. Когда похорошеет, то фантазировать станет легче.

Толик наполнил шприцы анальгином, добавил в них по четверти кубика промедола, оставшиеся полтора куба наркотика вознамерился ввести себе. Он на цыпочках подошел к входной двери, выглянул в коридор – никого. Можно приступать. Куда колоть? В бедро? Тогда надо расстегивать и распахивать халат, штаны снимать: долго. А чего тут думать, в голень. Он уже колол в нее, все нормально.

Сев на табурет, стоявший у стола с разложенными на нем лекарствами, Толик согнулся и быстро закатал штанину на левой ноге. Протер спиртом икроножную мышцу и взял в руки шприц с промедолом. Вот сюда, посередине.

– А я так и думала, Уваров, – замедлил ход его руки спокойный женский голос, – хотела лично убедиться в своих выводах.

– Ввв-ы-ы?!! – еле выдавил из себя Толик, подняв голову и столкнувшись своим взглядом со стоявшей в дверях Аллой Петровной. – А как же пункция? Вы же сказали, что вам еще полчаса откачивать жидкость из груди.

– А ты и купился? – ухмыльнулась Новикова. – Чего я буду откачивать, если там, на отделении свой живой врач имеется: целый дипломированный терапевт. Я начала, он пускай заканчивает. Не все же хирургам упражняться. Терапевты, кстати, тоже должны пункции своим больным делать. Ты разве не знал?

– Не знаю, не задумывался.

– А надо уже думать, Анатолий. Ты чего замер? Продолжай! В голень решил ширнуться?

– Это не то, что вы подумали, – побледнел Уваров, – просто у меня голова с самого утра болит, вот я решил себе анальгин уколоть.

– Анальгин? – прищурилась Алла Петровна и вплотную подошла к Толику.

– Анальгин.

– Ты, Анатолий, ваньку в другом месте валяй. Я за тобой с самого утра наблюдаю. Как только ты за ключами пришел – сразу поняла, что здесь что-то не так. Еще Иру подставил: попросил ее меня из ординаторской выманить. Или ты думаешь, я не заметила, что ты в ординаторской обыск учинил. Ключи искал? Чего молчишь? Она с тобой в доле? А с виду такая приличная девушка.

– Ира ничего не знает, – опустил голову Толик, – она здесь ни причем.

– Штанину-то раскатай и отдай мне шприц, – не меняя интонации, потребовала Алла Петровна.

– Ира, правда, здесь ни причем, – потухшим голосом произнес Толик, отдавая дежурному хирургу шприц с промедолом и раскатывая штанину.

– Ух ты, полтора кубика! Молодец! – покачала головой Новикова. – И давно ты уже этим промышляешь?

– Не помню, наверное, с полгода уже.

– Полгода сын профессора Уварова, уважаемого человека ворует на отделении промедол и никто его даже не заподозрил. Чудеса!

– А причем здесь отец? – вспыхнул Толик, залившись ярким румянцем.

– А при том, что если бы ты не был его сыном, то сейчас бы не со мной разговаривал, а с представителями компетентных органов.

– Вы бы меня в милицию сдали? – вздрогнул Толик, представив, что его проделки получили бы широкую огласку.

– Еще раз повторю: не был бы ты сыном профессора Уварова и внуком профессора Уварова, то разговор носил бы совсем иной характер. Очень я им обязана, твоим родственникам. У меня в голове не укладывается, как ты мог такое совершить. Ты – продолжатель хирургической династии Уваровых. Что бы сказал твой дед, если бы был жив?

– Вот только деда трогать не надо, – тихо произнес Толик, не поднимая головы. – Он здесь причем?

– При всем! Ты – Уваров! И этим все сказано! Фамилию позоришь! И какую фамилию.

– Мне очень стыдно, Алла Петровна.

– Надеюсь. Вот что с тобой делать?

– Если вы никому не расскажите, то обещаю больше никогда этим не заниматься. Честное слово! Дайте мне шанс! Пожалуйста. – Толик поднял голову и посмотрел на Аллу Петровну. В уголках его глаз стояли настоящие слезы.

– Я – не знаю, – замялась Новикова, рассматривая открытый настежь сейф. – Справишься ли ты?

– Справлюсь! Алла Петровна, справлюсь! Ради памяти деда, ради отца, сжальтесь: не рассказывайте никому. Представляете, что будет, если узнают, что сын профессора Уварова, заведующего кафедрой наркоман: тырил промедол на хирургии.

– Я-то как раз представляю, даже прекрасно представляю, что начнется, если эта информация просочится наружу. Твой отец прекрасный хирург, хирург от Бога, а ты так его подвел.

– Я все исправлю! Все, с сегодняшнего дня в завязке, только никому ни слова, умоляю вас! Пощадите!

– Эх, Толя, Толя, – Алла Петровна ласково потрепала его по плечу, – я же тебя с пеленок знаю. Ладно, не переживай: о сегодняшнем инциденте никто, кроме меня, знать не будет.

– Честно? – Толик с надеждой посмотрел на свою собеседницу, ведь от нее сейчас зависела и его судьба, и репутация его отца.

– Честно! Я умею держать свои слова. Ты, наверное, думаешь, раз я баба, так растрезвоню по всему околотку? Нет, я всегда держу язык за зубами, несмотря на то что женщина. И женщины тоже иногда умеют хранить чужие тайны. Только учти – если замечу еще раз, то все станет известно отцу.

– Что вы, – сглотнул подступивший к горлу комок Толик, – я вас не подведу.

– Ты в первую очередь себя не подведи, отца, память деда.

– Я – все! – Толик поднял вверх руки и резко бросил их вниз. – А можно пару нескромных вопросов вам задать?

– Задай.

– А как вы догадались, что я… что я…

– Что ты промедол воруешь и колешься? – пришла на помощь разволновавшемуся Толику Алла Петровна. – Так я тридцать пять лет на этом отделении проработала. Все ваши примочки изучила. Думаешь, ты первый такой ушлый парень?

– А что, нет?

– Ха, представь себе, что и до тебя были такие же деятели. Тоже, – она кивнула в сторону стоявшего на столе пустого пузырька из-под пенициллина, приготовленного Толиком для слива промедола, – таким же макаром сливали.

– И вы их в милицию сдавали?

– Никого я не сдавала, – устало махнула рукой Новикова, они сами из хирургии ушли. После неприятной беседы. Ты разве не понимаешь, что сейчас реально катишься в бездну? В бездну! Остановись, Анатолий! Остановись, пока окончательно не свалился в нее.