Читать книгу "Дорогами нечисти - Варвара Ветрова"

Удивленно взглянув на хозяйку, я пожала плечами.

— Ты нос-то утри, — скомандовала она. — Гляди — расселась, глаза на мокром месте!

— И вовсе не на мокром, — попыталась оправдаться я, понимая, что актриса из меня никудышная — действительно на мокром. И как это я не заметила?

Отвернувшись, я украдкой вытерла щеки. Вот же…

— Ступай-ка ты в душ, — велела женщина. — Я полотенца тебе уже положила. Глядишь, вода дурные мысли вымоет. Иди, милая, иди. И печалиться не думай, не для этого сюда приехала.

Пожав плечами, я кое-как отодрала себя от скамьи и поплелась на второй этаж. Может, и права хозяйка, после такой дороги помыться уж точно не мешает.

Полотенца действительно лежали на кровати — в тон всей обстановке, голубые. Рядом же обнаружился дополнительный сверток, заботливо перевязанный синей лентой. Конверт из дорогой бумаги сиротливо ютился рядом — видать, сдуло ветром.

Закрыв окно, я оглядела залитый дождем подоконник и все-таки распечатала послание.

«Взял на себя смелость совершить опрометчивый поступок. Надеюсь по возвращении не получить ногой в глаз. М.».

Я усмехнулась, вспомнив нашу первую встречу в храме. Да, знатно я тогда его припечатала! Несмотря на герцогские ухищрения, следы синяка угадывались еще несколько дней — правда, только моим, наметанным глазом.

Грубая бумага расползлась в стороны, стоило мне только развязать стягивающую ее ленту. Под ней обнаружился второй слой, на этот раз шелковый. Белая полупрозрачная материя сползла набок, а я наконец разглядела содержимое свертка и замерла.

Да уж, к такому меня жизнь не готовила.

Глава 21

ПЕРВЫЕ ПРИЗНАНИЯ

Я опустилась на кровать рядом с сюрпризом и осторожно провела пальцем по дорогой материи. Подарок, вынутый из объятий бумаги, лежал на кровати, пригласительно раскинув рукава. Нет, ничего особенного — узкие манжеты, скромный вырез, украшенный узорчатой кромкой явно ручной работы, струящаяся тонкая ткань. Но дело было не в этом.

Он подарил мне платье.

Небесно-синее, до одури красивое платье.

Не в силах оторвать взгляд от изящной вышивки, я прикусила губу. Поступок мужчины действительно обезоружил меня — кто же знал, что он на такое способен? И кто знает, чем это мне аукнется в дальнейшем.

Платье — это серьезно.

Скрип двери прервал мои сумбурные мысли. Бабушка Нейя, возникшая на пороге, не спеша оглядела открывшуюся ей картину и только затем сделала беззвучный шаг в комнату.

— А я тебе — вот, — она встряхнула другим свертком, поменьше, — платье принесла. Думала, надеть нечего.

Меня с кровати словно ветром сдуло.

— Надеть нечего, — подтвердила я, забирая у нее легкую ношу, — спасибо большое.

Женщина с сомнением оглядела подарок Майлса и покачала головой. Комментировать ничего она, к счастью, не стала, за что заслужила мою горячую мысленную благодарность.

Как только дверь за хозяйкой закрылась, я распотрошила принесенный ею сверток. В нем действительно оказалось платье. Простое, домашнее, сшитое из грубой, но теплой ткани. Светло-голубая материя не струилась, предпочитая немного топорщиться, но мне и этого было достаточно.

Прихватив полотенца, я посетила небольшую душевую, а затем, вернувшись назад, первым делом запаковала подарок архимага обратно в бумагу, таким образом убрав его с глаз долой. Затем, не желая долго сидеть на месте, облачилась в другое платье, подпоясавшись найденным там же, в свертке, поясом, и по скрипучей лестнице спустилась вниз.

Бабушка Нейя все еще хлопотала на кухне. К ощипанной и опаленной тушке, лежащей на столе, прибавились клубни картофеля и зеленые перья молодого лука.

— Быстро ты, — оглянулась она на меня, прежде чем наклониться к печи. — Отдохнула хоть?

— Да, — улыбнулась я, скромно присаживаясь на край лавки. Правила приличия прямо-таки вопили о том, что я должна предложить свою помощь, но здравый смысл резонно возражал, что без работы я в любом случае не останусь.

Так и получилось.

— На столе картошка, почисти, — кивнула на клубни Нейя.

Я мысленно застонала, но спорить не стала, вооружившись лежащим здесь же ножом.

На этот раз процесс пошел лучше — сказалась практика в походных условиях. Сосредоточившись на том, чтобы шкурки были потоньше, я почти пропустила вопрос хозяйки этого уютного дома.

— А что слыхать, Локкурс женится?

Пристроившись на другом конце стола, бабушка Нейя шустро шинковала морковь. Кончики седых кос согласно подпрыгивали в такт движению ножа.

— Женится, — кивнула я, — только там заминка возникла.

— Вот как, — словно не удивилась она, — небось опять шарады выдумывают? То чудище страшное принеси, то цветок папоротника из лап василиска вырви… Что на этот раз?

— Почти цветок папоротника, — усмехнулась я, проницательность женщины мне нравилась. — Цветочек аленький просит.

— Ах, э-это, — протянула моя собеседница, стряхивая нарубленную морковь в неизвестно откуда взявшийся казанок. — А крайний, как всегда, Майлиус. Локкурс сам небось в жизни бы не доехал, все норовит гонца послать.

— Майлс не гонец, — невесть с чего обиделась я, — он просто добрый.

— Добрый, добрый, — кивнула женщина, — даже спорить не буду. Но балует он их. Им бы своим умом жить — так нет, все норовят архимагов подключить. Что Майлиуса, что друга его, как там его…

— Элькара, — подсказала я, беря последний клубень.

— Элькара, да. Вот и бегают оба, проблемы решают. Вот и сейчас поехал муженек твой, проблемы там…

Нейя не договорила, прервавшись на полуслове.

— Какие проблемы? — тихо спросила я. Тревога маленьким червячком закопошилась где-то в районе солнечного сплетения.

— Да не бери в голову, — женщина смело махнула рукой с зажатым в ней ножом, — лес не поделили, теперь ругаются. Парламентера требуют. Вот Майлиус и поехал — поговорит, решит… Не волнуйся, не стоит это того.

— А чего вы его Майлиусом называете? — спросила я.

— Так не любит он сокращений. Его Майлсом только Лоен называет и еще человека три. Да еще вот ты… Ох, — внезапно переключилась она на плоды моей работы, — ну ты и начистила! Глазки-то выковыривай! Миску вон на подоконнике возьми.

Я поджала губы, внезапно осознав, что картофельные критерии Майлса были на порядок проще.

Упомянутая посудина действительно нашлась там, где было указано. Набрав в нее воды, я без особого энтузиазма занялась поистине медитативным занятием — выколупыванием глазков у очищенных клубней.

Спустя час все было закончено. На печи исходил паром припорошенный зеленью суп, в углу, накрытая подушками и для верности еще и одеялом, доходила каша с овощами. Вкусно пахло чесноком. Желудок сам по себе выдал кульбит и протяжно заворчал.