Читать книгу "Цена ошибки - Роман Грибанов"

О чем думали молодые лейтенанты, упрямо державшие в луче наведения РП-9У отметки бомбардировщиков, несмотря на нарастающий писк СПО[47] в наушниках? О своих родных? О своих девушках? О русских березках или дальневосточных соснах? О своих родителях, живущих в маленьком горном дагестанском ауле у одного и коммуналке на окраине большого Новосибирска у второго? Или о том, что каждый В-47Е несет ядерную бомбу, от полумегатонной Мк18 до двадцатипятимегатонной Мк41, которая легко сожжет и родных, и девушек, и родных, и березки с соснами? Никто не узнает, о чем думали эти два молодых лейтенанта в последние мгновения своей жизни, но они до конца удерживали свои самолеты на курсе наведения ракет. И шесть разрывов прогремели почти одновременно, две ракеты AIM-9B влетели почти в сопла Су-9, четыре РС-2УС разорвались в паре метров от фюзеляжей двух «стратоджетов». Никто из восьми людей в четырех самолетах не выпрыгнул.

Джон Лаппо только скрипнул зубами, услышав доклады командиров замыкающих эскадрилий строя. Двадцать девять В-47 сбиты, сейчас они беспорядочно падают в Японское море, пилоты, оставшиеся в живых, болтаются на парашютах над холодной водой, помоги им Господь и служба спасения. Еще шесть поврежденных машин, сбросив бомбы, со снижением повернули назад. Эти, может быть, и уцелеют, а остальные? Он не успел додумать эту мысль, как увидел впереди перед собой хищные силуэты Су-7, идущих в лобовую атаку. И сразу все они как будто расцвели диковинными цветами, каждый из которых очень быстро превращался в чудовищного осьминога с неимоверно длинными щупальцами, которые тянулись к его бомбардировщикам. Через несколько мгновений пара таких щупальцев уперлась в самолеты первых рядов, в один миг превратившихся в огненные шары. Остальные, пролетев мимо первых рядов В-47, начали вспухать комками разрывов в середине строя коробок бомбардировщиков. Не успели пилоты В-47, летевших в первых рядах строя, вытереть пот со лбов, как спустя мгновение у каждого из Су-7, сблизившихся за это короткое время, засверкали в корневых узлах крыльев по две пульсирующих вспышки.

Еще через секунду Джон, похолодев, обнаружил, что и ему, оказывается, тоже знакомо такое чувство, как страх. Его левый ведомый, получив три тридцатимиллиметровых снаряда, каждый весом почти по полкило, в правое крыло, закувыркался в воздухе, Джон только завороженным взглядом проводил оторванное по крайний двигатель крыло, описавшее причудливую траекторию прямо под носом его «стратоджета». И, глядя на эту незабываемую картину, Джон только боковым зрением увидел, как разваливается в воздухе, получив целый десяток снарядов в центроплан, его правый ведомый. В эфире стоял многоголосый гвалт, даже вой пилотов, которые сейчас падали в своих пылающих В-47 вниз.

Джон Лаппо опомнился, приходя в себя. Обе русские эскадрильи, теперь он мог четко подсчитать их количество, уходили от строя с набором высоты, вправо и влево каждая. Стремительные силуэты, похожие на гигантских стрижей, один за другим мелькали перед растрепанным строем американских бомбардировщиков, разворачиваясь на второй лобовой заход. Джон в каком-то оцепенении смотрел, как из двигателей Fitter’ов вырываются метровые языки пламени. И они ничего не могли сделать, все маневры Су-7 выполняли в носовой полусфере или вне зоны огня двадцатимиллиметровых пушек В-47Е. Впрочем, «Сухие» ушли не все, две машины, видимо очень горячих или очень неопытных пилотов, продолжили свою лобовую атаку. Сначала они подожгли еще один «стратоджет», но потом на «сушках», проскочивших первые эскадрильи внутрь строя, скрестились десятки пушечных трасс хвостовых турелей В-47. Один Су-7 сразу взорвался, а другой, пылающий от кабины до хвоста, в последний миг довернул и врезался в один из «стратоджетов» внутри строя. Соседние машины шарахнулись в стороны, две из них столкнулись. Это прервало оцепенение Джона, он заорал в ларингофон, поняв, что сейчас может решиться всё:

– Держать строй, сукины дети, держать строй! Вы что, хотите жить вечно?! Парни, срочно восстанавливаем боевой порядок, сейчас прибудут наши и разгонят этих чертовых «монтажников»![48]

Командир пятьдесят первого авиакрыла, набиравший высоту в погоне за русскими Су-9, почувствовал, что у него медленно отвисает челюсть. В 1962 его «тандерчифы» считались в USAF одними из самых быстрых и мощных истребителей. Но он видел, как его «тады» все больше отстают от русских «балалаек», все так же свечой стремительно уходящих вверх. Он просто не знал, с какими машинами пилотам его крыла предстоит сейчас столкнуться. Су-9 превосходил F-105D по всем показателям, кроме массы боевой нагрузки и дальности, но это сейчас как раз было не важно. А важно было сейчас, что у Су-9 потолок был выше почти на пять километров, скороподъемность больше чем в два раза и удельная мощность двигателя на четверть выше, чем у «Тандерчифа». Плюс к тому, Су-9 был почти в два раза легче и гораздо маневреннее. Поэтому до командира пятьдесят первого начало постепенно доходить, что зря он полез за Fishpot’ами на вертикаль.

Небо наверху быстро меняло свой цвет, из голубого становясь синим, потом сине-черным, на небе стали видны звезды. Земля внизу, наоборот, светлела, светлые инверсионные следы постепенно темнели, превращались почти в черные. Когда его «тандерчифы», отставая все больше и больше, вылезли почти на свой потолок, пятнадцать километров, вынужденно перейдя в прямолинейный горизонтальный полет, эти проклятые Fishpot’ы парами, выполнив косую петлю, оказались выше и позади его крыла. «Это же какой у этой проклятой новой русской балалайки потолок, если она на этой высоте может выполнять такой пилотаж?» – с ужасом подумал командир пятьдесят первого.

Тем временем первые шесть пар Fishpot’ов уже заходили в хвост его замыкающим экипажам. И пилоты замыкающих F-105D с неприятным удивлением обнаружили, что их машины вовсе не такие быстрые и маневренные, как им ранее казалось. Больше всего «тандерчифы», так опрометчиво вылезшие на свой предельный потолок, потеряв скорость, напоминали разжиревших сонных осенних мух, на которых обрушилась стая стремительных смертоносных ос. F-105D сейчас нужно было, разогнавшись в горизонтальном полете, уходить вниз, где у них за счет мощного двигателя будет энергия для маневрирования, но для этого им нужно было время, немного, всего меньше десяти секунд. А вот этого времени им двадцать второй полк не дал. На дальность уверенного действия наведения по некрупным «тандерчифам» успели выйти шестнадцать Су-9, пустивших по одной ракете.

Четыре F-105D успели разогнаться и энергичными маневрами сорвать наведение «своим» Су-9. Три ракеты ушли «в молоко» сами по себе, все-таки наведение ракеты по лучу, да еще методом погони, нормально работало только по таким неманевренным целям, как В-47, а «тандерчифы» с каждой секундой, разгоняясь со снижением, переставали таковыми быть. Но девять пилотов Су-9 сумели удержать метки своих целей в те несколько секунд, которые требовались ракетам РС-2УС, чтобы преодолеть пару километров до вяло шевелящихся на своем потолке, последних в строю, «тандерчифов». Тринадцать с половиной килограмм боевой части ракеты РС-2УС – это очень много для однодвигательного истребителя, даже такого большого, как F-105D. Из девяти пораженных машин только в двух остались живые пилоты, которые сейчас, вися под стропами своих парашютов, с тоской глядели вниз, на далекое осеннее стылое Японское море, которое неумолимо приближалось к ним. Оставшиеся двадцать четыре «тада» рванулись вниз, к охраняемым бомбардировщикам, тем более что командир рейда Джон Лаппо уже в открытую орал на свое истребительное прикрытие, грозя им всяческими карами, вплоть до трибунала. И командир пятьдесят первого понимал, как он будет выглядеть на базе – бросивший своих подопечных на расправу русским ради приобретения еще нескольких побед, да еще и вдобавок вместо скальпов русских приобретший девять своих сбитых. И еще ему надо восславить всевышнего и русских конструкторов, которые почему-то не поставили на эти чертовы «балалайки» пушки, иначе его крыло бы вообще не ушло от этой схватки на высоте.