Читать книгу "Воительница Лихоземья - Триша Левенселлер"

Я почти не желаю знать ответы на эти вопросы. Главное, успеть остановить этого подонка до того, как он получит новую жертву.

В другом конце помещения виднеется еще одна тропинка, ведущая дальше вглубь горы. Однако, проследовав по ней, я увидела рассеянный свет, все усиливающийся по мере приближения. Еще один выход!

Если то место, через которое я проникла в пещеру, можно назвать простым разломом в скале, то это полноценный проем.

А еще там находится кузница.

Вход завален ветками: они маскируют большие ворота и позволяют воздуху беспрепятственно проникать внутрь. В потолке тоже проделано несколько отверстий для вентиляции.

Жаровня очень похожа на ту, которой пользуется Айрик. Но ее стенки облицованы пластинами, назначения которых мне не удается разгадать.

На наковальне лежит молот и металлическая пластина длиной с мужскую ногу. На верстаке разбросаны небольшие треугольники, но сделаны они из другого, более темного металла. А еще я вижу там один из капканов Айрика. Пераксоло попал в него? Механизм уже почти полностью разобран. Но для чего? Бог пытается его воспроизвести?

Я с интересом застываю рядом с бочкой, наполненной субстанцией, напоминающей пепел. Проведя сверху ладонью и не ощутив исходящего жара, я погружаю туда руку и пропускаю неизвестное вещество сквозь пальцы.

Железная крошка? Но для чего?

В кузнице бога еще полно интересных предметов, но я пробыла в пещере уже достаточно долга. Пора уходить.

По пути обратно я прокручиваю в голове все, что узнала о Пераксоло. Однако вопросов возникло еще больше. Зачем ему нужны все те предметы, что были разбросаны по кузнице? И с какой стати божеству полагаться на естественные барьеры для сдерживания и запугивание смертных, когда в его распоряжении сверхъестественная сила?

По крайней мере, моя теория подтвердилась: он использует магниты для охраны жилища и в своих доспехах, чтобы держать людей на расстоянии.

Но теперь, когда мне известен его секрет, пора вынудить Пераксоло драться честно.

На обратном пути я завязываю узел в точности, как прежде, и торопливо покидаю пещеру. Когда я добираюсь до деревьев, где прячется Сорен, то выпаливаю ему все, что узнала, и мы бурно продолжаем обсуждать новые вопросы по пути домой.

– Железная крошка? Заточенные металлические треугольники? Зачем они ему?

– Понятия не имею, – отвечаю я. – И мне все равно. Я готова встретиться с Пераксоло лицом к лицу!

От моих слов напарник теряет равновесие и едва не падает.

– Готова?! Как ты можешь так говорить? Да на то, чтобы выведать все его секреты, может понадобиться не один год! То, что ты знаешь одну из тайн этого злодея, не сделает тебя неуязвимой в схватке с ним!

– Главное, что он не в курсе моих открытий. Он будет думать, что я не смогу к нему приблизиться из-за железных доспехов. Броня из панциря зирапторов даст мне преимущество и уравняет шансы в бою!

– А как насчет секиры? Каким оружием ты собираешься разделаться с богом?

– У меня остался тот серебряный стилет, которым Пераксоло пытался меня прикончить.

– Стилет против боевого топора?

– Ты прав, мне понадобится новое оружие… Я могу попросить Айрика выковать его из нового магнитного металла. Тогда мы с богом будем сражаться одинаковым оружием и битва будет честной.

Сорен лишь насмешливо фыркает.

– Расмира, ты кое о чем забываешь.

– Это о чем же?

– Пераксоло уже сотни лет владеет оружием. Ты же практиковалась с топором всего с десяток. Даже если ты сможешь приблизиться к богу, не означает, что ты сможешь нанести ему поражение. Не думаю, что битву при любом раскладе можно будет назвать честной.

Его слова застают меня врасплох, заставляют почувствовать себя мелкой соринкой, незначительным человеческим существом, осмелившимся бросить вызов могущественному богу.

– Ты вообще на чьей стороне? – только и получается выдавить у меня.

Сорен подходит ко мне, берет за руку и ободряюще сжимает.

– Конечно же, на твоей! Просто хочу быть уверенным, что когда ты вступишь в схватку, то выйдешь из нее победителем.

– Ни в одном сражении нет таких гарантий. Даже если тренироваться с топором в течение следующих пятидесяти лет, я никогда не сравняюсь в мастерстве с Пераксоло. Единственное преимущество – в неожиданности, ведь он не знает, что я в курсе его небольшого секрета.

– Возможно, ты и права, – произносит Сорен, хотя совсем непохоже, что я его убедила.

Мы идем дальше в тишине. Я глубоко погрузилась в собственные мысли. Ребята выполнили свои задания. Теперь очередь за мной. У меня наконец-то есть преимущество перед Пераксоло. Все, что нужно – придумать план.

* * *

Мы выходим к домику на дереве уже практически в темноте. Из трубы вьется дымок, и до нас доносится запах жарящегося мяса. Как же я соскучилась по горячей пище!

Сорен взлетает наверх вперед меня и немедленно попадает в объятия обрадованного друга.

– Вы вернулись! Достал перо?

– В вещевом мешке, – я не вижу, но угадываю улыбку в голосе Сорена.

– Покажи!

Я тактично кашляю.

– Не могли бы вы двое подвинуться, чтобы я тоже могла войти?

Айрик выглядывает в дверной проем.

– А, Рас! Так ты тоже вернулась? – он протягивает руку и помогает взобраться.

– А ты в этом сомневался?

– Ни секунды! Теперь рассказывайте!

Пока Сорен посвящает Айрика в детали путешествия, тот зашивает мне рану на предплечье. Боль от постоянно вонзающейся иглы сильнее, чем сам удар клювом.

– Каким образом именно ты всегда оказываешься раненой?

– Вероятно, так происходит потому, что я вынуждена защищать двух здоровенных балбесов.

Кузнец лишь ухмыляется, а у Сорена хватает совести хотя бы выглядеть пристыженным.

Заканчивая последний стежок, Айрик спраши-вает:

– Успели хорошо провести время? – интонации в его голосе четко дают понять, на что именно он намекает. К моим щекам приливает жар, и я смотрю куда угодно, только не на Сорена.

Кузнец разражается хохотом.

– Вы оба такие предсказуемые.

Раздается звук удара, затем голос Сорена.

– Оставь девушку в покое!

– Если не будете нежничать передо мной, то все в порядке, я не против.

– А что, Айрик, тебе от этого будет некомфортно? – спрашиваю я. Чувствуя небывалый прилив смелости, я встаю, направляясь к сидящему на стуле Сорену, и устраиваюсь у него на коленях.

Долговязый прищуривается.