Читать книгу "Клятва Ганнибала. Жизнь и войны величайшего врага Рима - Джон Превас"

Одна из встреч Ганнибала с римлянами в Эфесе превратилась в легенду и упоминалась в римской литературе столетиями[168]. Согласно этой легенде, в составе делегации был Сципион Африканский и однажды они случайно столкнулись с Ганнибалом в гимнасии. Они провели вместе остаток дня, гуляя по улицам города, и их беседа была настолько приятной, что Ганнибал пригласил Сципиона отужинать с ним тем вечером. На правах старшего говорил в основном Ганнибал. Как можно догадаться, они обсуждали военное дело, поэтому неизбежно встал вопрос: кто является величайшим полководцем в истории? Ганнибал без малейших колебаний назвал Александра Македонского. Он считал его величайшим, потому что Александр сумел завоевать почти всю восточную часть античного мира с небольшой, но необычайно преданной ему армией. Когда его спросили, кто идет следом за Александром, Ганнибал назвал Пирра — греческого царя, вторгшегося в Италию и сражавшегося с римлянами за несколько лет до начала Первой Пунической войны. Пуниец восхищался не только его воинскими способностями и искусной дипломатией, но и умением вовремя выйти из боя с наименьшими потерями. На третье место Ганнибал поставил себя. Когда Сципион осведомился, на какое бы место Ганнибал поставил себя, если бы победил его при Заме, тот снова без всяких колебаний ответил, что тогда он был бы впереди Александра. Сципион оценил этот тонкий комплимент. И хотя эта история веками была одной из ключевых в легендах о Ганнибале, некоторые современные историки сомневаются в ее правдивости, указывая, что Сципион не мог быть в Эфесе, так как входил в делегацию, отправленную в Карфаген[169].

Из-за встреч с римлянами и последовавших подозрений в сговоре позиции Ганнибала при дворе пошатнулись. Полководца перестали приглашать на встречи царя с советниками, а его роль в будущей войне с Римом решили свести к минимуму. Вместо того чтобы поручить Ганнибалу руководство всей операцией или поставить его во главе одной из армий, пунийца с небольшим отрядом отправили в Африку, чтобы отвлечь внимание, пока Антиох готовится к вторжению в Грецию[170]. К этому царя подстрекал грек из числа его приближенных — этолиец по имени Александр. Антиох, несмотря на протесты Ганнибала, согласился. Этолия представляла собой конфедерацию племенных общин и городов-государств Центральной и Западной Греции, пытавшихся с помощью Антиоха отбиться от посягательств Рима. Ганнибал выступал за вторжение в Италию, а не в Грецию, что вынудило бы римлян занять позицию обороны, чтобы защитить свои источники снабжения. Нападение на Италию, по его словам, оказало бы психологическое воздействие на местных жителей, напомнив им об ужасах Второй Пунической войны. А вторжение в Грецию, говорил он, даст римлянам небольшое преимущество над Антиохом с точки зрения тылового обеспечения, так как один из их главных портов — Брундизий — находился ближе к театру военных действий. Отсюда враг мог легко перебрасывать подкрепления через Адриатическое море. Ганнибал прекрасно знал эту местность, но Александр считал, что не хуже разбирается в том, как и где нужно сражаться с римлянами, к тому же имел влияние на царя. Он убеждал Антиоха опасаться Ганнибала и сосредоточить усилия на вторжении в Грецию вместо Италии.

Поначалу Ганнибал молча сносил немилость при дворе и последовавшие за этим унижения. Как пишет Тит Ливий, он более «не был взыскан ни одной почестью»[171]. В итоге пуниец, не в силах больше выносить остракизм, попросил аудиенцию у царя, чтобы прямо спросить его, почему тот гневается. Антиох не стал уходить от ответа. Он сказал, что подозревает Ганнибала в сговоре с римлянами и больше не доверяет ему. В ответ пуниец заявил, что во всем царстве не найдется более преданного Антиоху и полезного в борьбе с Римом союзника. Он напомнил, что посвятил всю свою жизнь лишь одному — сражениям с римлянами и почти 40 лет вел войну, в которой потерял своих братьев и семью. Его изгнали с родины, и единственным, что он знал в жизни, была борьба с Римом. «Я ненавижу римлян и ненавистен им!»[172] — завершил Ганнибал свою речь.

Ганнибал доказывал, что никогда не пошел бы на сговор с врагом, и в подтверждение своей ненависти к римлянам рассказал царю о клятве, которую дал еще мальчишкой. Когда Гамилькар собирался в Испанию, он, как это принято в Карфагене, приготовился к жертвоприношению, чтобы его плавание было безопасным, а миссия увенчалась успехом. Ганнибала поставили перед алтарем, где проводились «жуткие ритуалы» с принесением в жертву младенцев, и там он наблюдал, как убитому животному вскрыли внутренности, по которым жрец попытался предсказать будущее.

В этот момент Гамилькар потребовал, чтобы сын поклялся перед богами Карфагена, что он «огнем и мечом» сотворит с Римом то же, что греки сделали с Троей[173]. Эта нерушимая клятва обязывает его продолжать борьбу с римлянами любой ценой и до самой смерти. Даже в изгнании, где бы он ни находился, если он сможет найти союзника в этой борьбе, он не раздумывая к нему присоединится. Ганнибал пошел бы на все, чтобы приблизить уничтожение своего заклятого врага[174]. Если Антиох хочет мира с Римом, ему следует обратиться к кому-то другому. Но если ему нужна война, то он не найдет лучшего советника и более преданного союзника. Однако, несмотря на утверждения источников об их примирении, после этого Ганнибал никогда не играл серьезной роли в военных планах царя.

Антиох проигнорировал совет пунийца и начал вторжение в Грецию осенью 191 г. до н. э. Он переправился со своей пехотой, всадниками и слонами через пролив Геллеспонт (Дарданеллы), а затем отправился во Фракию. Следующей весной царь перебросил войска на юг, чтобы сразиться с римлянами у Фермопил — узкого ущелья, являвшегося воротами в Центральную Грецию.

Две армии столкнулись в том самом месте, где в 480 г. до н. э. три сотни спартанцев пожертвовали собой, преградив путь огромной армии персидского царя Ксеркса, и вошли в историю, обессмертив свои имена. Спартанцы удерживали персов в заливе достаточно долго, чтобы другие греческие города-государства успели объединить свои армии и в итоге отразили вторжение. Но теперь в Фермопилах предстояло сразиться римлянам под командованием консула Мания Ацилия Глабриона и военных трибунов Марка Порция Катона и Луция Валерия Флакка против селевкидского царя и его греческих союзников. Ганнибал в сражении не участвовал. Антиох занял ущелье, но история повторилась, и отряд из 200 римлян во главе с Катоном (тем самым, что происходил из рода, некогда занимавшегося разведением свиней) ночью прошел через горы в тыл врагу, как несколькими веками ранее это сделали персы. На рассвете они неожиданно напали на армию Антиоха. Попав в окружение, Антиох вместе с группой советников и новой женой, совсем еще девочкой, бежал в Малую Азию. Одно сражение стоило ему всей Греции. Глабрион вместе со своей армией обрушился на города-государства, поддержавшие Антиоха. И хотя царю удалось бежать, его беды на этом не закончились.