Читать книгу "Креольская честь - Кэт Мартин"

— Что я могу для тебя сделать? — спросила Мишель.

— Только одно — оставайся моей подругой. — Ники невесело улыбнулась. — Думаю, что это будет не так легко.

Удивительно, что тетушка разрешила тебе навестить меня.

Мишель искренне вздохнула.

— Вообще-то она уже запретила ходить к тебе. Но вот что я тебе скажу. Мы были подругами в прежние времена. Мы и сейчас подруги. — Она выпрямила свои худенькие плечи. — Мы навсегда ими останемся. Ничто не сможет этого изменить.

Мишель встала и обняла Николь.

— Сообщи мне, если тебе что-то понадобится.

— Алекс заботится о моих потребностях. — с горечью промолвила Ники, не добавив, однако, что сама она отнюдь не намерена удовлетворять его потребности.

Глава 16

Неделя, которую Ники прожила праздно, почти ничего не делая, тянулась бесконечно медленно. Она скучала по простору Бель-Шен, не чувствовала себя свободной, какой она была там. Хотя при доме был уютный сад, где можно было уединиться, и шумный город будоражил ее воображение, Ники предпочитала сельское уединение.

Она поклялась себе, что, если ей удастся совершить бегство, именно в таких вольных местах она и поселится.

Совершить побег, однако, было не так-то легко. Для этого был необходим тщательно продуманный план, в который входила и такая задача — отвлечь внимание Рама.

Первым делом надо было узнать слабые места Рама. Она не упускала ни одного удобного случая, чтобы поговорить с ним, расспросить об Алексе и их дружбе. Он всегда отвечал вежливо, но с некоторой строгостью, видимо, взвешивая, насколько она достойна любви его замечательного друга. А что он считал Алекса замечательным, не вызывало никаких сомнений.

Несколько дней Ники незаметно наблюдала за ним. Он был загадочным человеком, молчаливым и проницательным.

Иногда даже казалось, что он без труда читает ее мысли.

По ночам он проявлял особую бдительность. Несколько раз она слышала шаги в коридоре. Дважды она видела его из своего окна: он бродил по темному, освещенному луной саду.

Бежать из-под охраны Рама было не таким-то легким делом Но Ники не сомневалась, что рано или поздно придумает какой-нибудь выход.

— Расскажи мне об Алжире, — попросила она однажды вечером после ужина, когда Рам сидел за письменным столом Алекса в его кабинете, уже давно им облюбованном.

Вспоминая давние события, Рам улыбнулся и устремил глаза вдаль. Он погладил рукой массивную бритую голову, затем устремил взгляд на нее.

— Мы были тогда молоды и глупы. Александр сражался за свою родную Францию, а я — просто так, ради развлечения, да еще в расчете на богатую добычу. Мятежники взяли в плен несколько десятков наемников и солдат, и нас отвели в пещеру, которую они использовали как тюрьму. Место это было ужасное, здесь бегали крысы, разило мертвечиной.

Ники с внутренней дрожью вспомнила о своих личных впечатлениях.

— Но вы с Алексом все же выжили?

— Да. В этом месте выживали только сильные. Я привык к всевозможным трудностям. Пребывание в тюрьме я воспринимал как временное неудобство. Другое дело Алекс с его светскими манерами и офицерским мундиром. В то время он был совсем еще юношей.

— Значит, ты ему помог?

— Я помог ему раскрыться, стать настоящим мужчиной.

Его надо было лишь чуточку подбодрить. Он должен был кое-что усвоить, кое-чему научиться. В то время как другие день ото дня чахли, Алекс набирался сил. Люди, которые осмеливались бросать ему вызов, на собственной шкуре испытывали его беспощадность Постепенно он начал вызывать к себе страх и уважение. Короче, он выжил.

— Как и ваша дружба.

— Да. Когда тюрьму захватили французские солдаты, он сражался за мою жизнь с двумя своими соотечественниками.

Этого я не забыл.

«Никто не может забыть Алекса», — подумала она в холодном отчаянии.

Она пошла к двери, но ее остановил низкий голос Рама:

— Вы умеете играть в шахматы?

— Шахматы?

Это предложение из уст человека столь могучего сложения показалось ей довольно странным.

— Да. Меня научил Александр. Мы вырезали деревянные фигурки и играли прямо на расчерченном полу. — Ники улыбнулась.

Желая немножко развлечься, она уселась напротив него.

Рам также улыбнулся и протянул руку к роскошно инкрустированной шахматной доске.

Целую неделю Ники думала не столько о предстоящем приезде Александра, сколько о Франсуа. Она надеялась, что он заедет, может быть, что-нибудь ей скажет, да и она найдет для него несколько добрых слов, и их дружба возродится.

— Даниэль, — позвала она улыбчивую француженку, которая спокойно сидела за вышивкой в своей небольшой комнатке наверху. — Не могли бы мы поговорить с тобой?

— Конечно. — Она бросила на Ники понимающий взгляд — У вас какие-то неприятности с его светлостью? — Даниэль, казалось, получала тайное удовольствие, называя так герцога. Хотя она никогда так к нему не обращалась.

— У меня всегда с ним неприятности, но дело Не в этом.

— А в чем?

Ники присела на край постели рядом с Даниэль, которая отложила свою вышивку в сторону.

— Ты что-нибудь слышала о мужчинах… отличающихся от других мужчин? Я кое-что о них знаю, но мне этого мало.

— В каком смысле отличающихся?

Ники слегка покраснела.

— Они не интересуются женщинами, их привлекают мужчины.

— Проклятие! — Даниэль широко открыла свои серые глаза.

— Значит, ты что-нибудь знаешь?

Даниэль улыбнулась наивной улыбкой, которая придавала ее лицу особое обаяние.

— Я знаю только то, что случайно подслушала.

— И что ты слышала?

— Говорят, что это грех. Проклятие дьявола. Женщина должна притворяться, будто ничего не знает, даже если ей все известно.

— Ты думаешь, они…

— Не знаю. И честно сказать, не стала бы спрашивать… — В глазах Даниэль зажглись плутовские огоньки. — Но если ты что-нибудь узнаешь, пожалуйста, поделись со мной.

Ники едва не улыбнулась. «Проклятие дьявола», — подумала она, вспомнив искаженное лицо Франсуа, когда он увидел ее сквозь стекло витрины.

Позднее, набравшись смелости, она заговорила об этом с Рамом. Она догадывалась, что именно у него как раз и не следует спрашивать. Но на нем лежал отпечаток большого жизненного опыта, которого не хватает большинству мужчин. И ничто, казалось, не смущало его. Он никогда не выказывал замешательства или предубежденности.

— Добрый день. Рам, — сказала она, заходя в кабинет Алекса.