Читать книгу "Невеста насилия - Звева Казати Модиньяни"

«А что будет с нами?» — подумал про себя Шон.

С мальчиком Фрэнк дело уладит: все зависело от цены, которую придется заплатить. Но какой ценой заплатит Нэнси за любовь к Шону? Им не найти выхода и не дождаться счастливого конца!

— С Джуниором все будет хорошо, — уверенно сказал Шон.

— И я так думаю, — согласилась Нэнси, а потом, помолчав, произнесла: — Мне стыдно признаться, но я хочу тебя… Я должна думать о Фрэнке, о Джуниоре, должна плакать и страдать… А я думаю только о тебе, словно ты — средоточие всей моей жизни…

— И я хочу тебя, — прошептал Шон, — но мне ни чуточки не стыдно!

В полуподвальном этаже виллы Лателла располагался большой зал для приемов, бильярдная и несколько маленьких гостиных. Их низкие окна закрывали тяжелые шторы. Лестница вниз так и манила влюбленных.

Шон взял Нэнси за руку; ей ничего не надо было объяснять. Они сбежали вниз по ступенькам, прошли через большой зал и, вбежав в маленькую гостиную, упали на диван, покрытый желтым атласом. Шон поцеловал Нэнси, и его опалило страстное, горячее желание.

Ничего, кроме любовного желания, они уже не ощущали и даже не подумали, что кто-то может войти в гостиную. Все поглотило многоцветное, головокружительное половодье, затопившее влюбленных.

Слова любви и нежности перешли в страстные стоны и вздохи. Словно яркая радуга занялась в сердце Нэнси и, достигнув вершины наслаждения, она тихо и нежно застонала.

Наконец оба очнулись, заглянули друг другу в глаза и одновременно улыбнулись.

— Боже! Фрэнк ждет тебя в кабинете! — вспомнила Нэнси.

— Пойдем, принцесса моя! — ответил Шон.

23

Фрэнк Лателла кратко и ясно охарактеризовал положение и заключил:

— Действовать надо максимально осторожно. Дело очень деликатное. Чем меньше будем при этом поднимать пыли, тем лучше. Ни в коем случае нельзя втягивать другие семьи или обращаться к кому бы то ни было за помощью. Речь идет о жизни мальчика. Будем выпутываться сами.

«Генеральный штаб» Фрэнка Лателлы задавался вопросом: что заставило Ла Манну нарушить перемирие, да еще таким постыдным, недозволенным способом? Джо Ла Манна, поправ все принципы, развязал войну до последней капли крови. Сомнений в том, чем кончится эта война, ни у кого не было: один из противников будет повержен навсегда. Но никто из «генерального штаба» не осмеливался спросить о причинах конфликта. Каждый понимал: Фрэнку все известно; если бы старик счел нужным, он бы ввел соратников в курс дела.

— Моего внука похитили четыре часа назад, — продолжал Лателла, взглянув на часы. — Пока они ничего не потребовали. Ясно: Ла Манна развлекается, поджаривая нас на медленном огне. Сейчас козыри — у него. У нас руки связаны, и мы можем только ждать.

Фрэнк крутил в руках часы, поворачивая туда-сюда головку завода.

Первым нарушил молчание Хосе Висенте:

— Ты догадываешься, какую цену запросит Ла Манна?

— Догадываюсь. И вам придется привыкнуть к мысли о такой цене, — ответил Фрэнк. — Ла Манна потребует мою голову. Со времени комиссии Кефауэра у нас с ним скопилось слишком много неоплаченных счетов. А самую горькую пилюлю Джо проглотил по нашей милости, когда мы ему показали, как развратничает его жена. Он только и ждал момента, чтобы вцепиться мне в горло… Ждал и дождался…

Лателла рассуждал, как всегда, спокойно. Он напоминал шахматиста, ожидающего очередной ход противника и внимательно перебирающего в уме возможные комбинации и возможные ответные ходы.

В последние годы крупные семьи пережили не лучшие времена. Они сражались за первенство в самых доходных сферах: наркотики, проституция, азартные игры. Но вынуждены были бороться на два фронта, пытаясь одновременно перевести капиталы в легальную деятельность: строительство, сеть супермаркетов, фабрики одежды, скотобойни.

Фрэнк Лателла первым покинул ряды «вымирающих динозавров», как иногда называли боссов старого закала. Он покончил с преступной деятельностью, но не смог выйти из заколдованного круга и должен был сражаться, используя старые методы мафии. Но все-таки появились и некоторые отличия. Если раньше достаточно было убрать крестного отца и его сфера деятельности переходила под юрисдикцию победившего клана, то теперь вымогательство, рэкет, лотереи перешли в руки целой армии мелких, жестоких преступников. Боссы же вкладывали деньги в легальный бизнес, и смерть главы клана вовсе не обязательно приводила к переходу его бизнеса под контроль победителей. Все чаще наемных убийц заменяли юристы, чьим оружием было манипуляции с контрольными пакетами акций. Все понимали: Джо Ла Манна потребует перевода под свой контроль всех компаний Лателлы.

— Ла Манна потребует все, чем владеет семья, — уточнил Фрэнк, — потребует в обмен на жизнь Джуниора. Я вызвал вас, потому что ваши средства вложены в некоторые заведения. Следует принять кое-какие меры, чтобы свести к минимуму возможный ущерб.

Сначала Лателла обратился к Хосе Висенте:

— Спортзал на пятьдесят процентов принадлежит тебе. Я думаю, за символическую сумму ты сможешь закрепить за собой и вторую половину. Конечно, если не предпочтешь иметь компаньоном кого-нибудь из семейства Кинничи.

У Фрэнка еще хватало сил на иронические шутки, но Хосе ответил вполне серьезно:

— Согласен. Как ты решишь, так и будет.

— Времени у нас мало. Мои юристы займутся этим делом немедленно. А теперь ты, Шон, — обратился он к ирландцу, — советую тебе полностью выкупить сеть ресторанов, куда вложены твои средства, чтобы на них не наложил лапу Ла Манна.

Потом наступил черед Джона Галанте.

— Джон, тебе придется уступить мне твои акции. Ла Манна захочет их забрать. Ты — мой верный старый друг. Я тебе выплачу долг, до последнего цента.

Джон Галанте кивнул головой и добавил:

— Не беспокойся, никаких проблем!

— Джон, ты можешь работать с Ла Манной, — продолжал Фрэнк, — если тебе это подходит. Я больше не в состоянии обеспечить вам будущее. Мои слова касаются любого из вас. Передайте и ребятам, что на нас работают. Они могут искать нового хозяина. Фрэнк Лателла закрывает лавочку!

Старый лев попытался скрыть за иронией волнение и разрядить шуткой напряженную атмосферу. Лателла напоминал генерала, планирующего полную и безоговорочную капитуляцию.

Именно в эту минуту раздался звонок похитителей. Он еще больше усилил горечь поражения, но одновременно принес и надежду.

Звонил Чарли Имперанте, а трубку взял Джон Галанте.

— Фрэнк сначала хочет услышать внука, а переговоры — потом, — первым делом заявил Джон.

— Не возражаю, — сказал Чарли.

Джо передал трубку Лателле. Дед услышал звонкий голос внука.

— Со мной все в порядке, — четко произнес Джуниор. — Они говорят, что скоро я смогу вернуться домой. Мне велели сказать: должен немедленно принять их условия. Я знаю, ты поступишь как лучше.