Читать книгу "Бой тигров в долине. Том 1 - Александра Маринина"

Муж Наташи был хорошим мужиком и неглупым, поэтому Катю не любил за пустоголовость и разговоры только о том, как бы «нарезаться», сделать пластику, накачать грудь и стать супермоделью, чтобы подцепить богатого мужа. Учиться Екатерина не хотела, получить профессию не стремилась, делала ставку на внешность и замужество. Ему это все было крайне неприятно, и он искренне жалел Наташу, которая, как он сам выражался, вынуждена была «возиться с такой дурой и переживать за нее».

После замужества Наташа дала Кате полную свободу. Не лезла к ней, не приходила без приглашения и тем более без предупреждения, уважая право сестры на частную жизнь. Конечно, она видела, что Катя непутевая, за найденную с таким трудом работу официантки не держится, позволяет себе и опаздывать, и не выходить на работу, ссылаясь на мнимые болезни, в свободные дни шатается по ночным клубам, водит знакомство черт знает с кем; но она боялась быть навязчивой, чтобы вспыльчивая сестра от нее не отвернулась. И чтобы, не дай бог, не помешать Кате в устройстве личной жизни. Наташа даже звонила ей не каждый день, чтобы не надоесть. Результатом ее стараний стало хорошее отношение Кати к сестре: Наташка не зудит, не поучает, не стоит над душой, ничего не требует, у нее можно деньжат перехватить и не отдавать. Поэтому Катя с удовольствием приглашала сестру в гости и знакомила со своими подружками и ухажерами. Наташе хватало деликатности никогда не высказывать оценок, хотя эти подружки и ухажеры ей не особенно нравились, они были такими же пустыми, как ее сестра. Наташа оценивала Катю объективно и видела, что та глуповата и поверхностна, но считала себя обязанной создать все условия для того, чтобы у девочки все сложилось.

С Рифатом Рушановичем Фазуловым и его женой Динарой Айратовной Наташа познакомилась, когда Динара лежала в отделении общей терапии с обострением хронического холецистита. Сестричка ей очень понравилась своей ласковостью и внимательностью, и когда через какое-то время у Рифата Рушановича случился инсульт и после выписки ему назначили курс лечения, Динара обратилась именно к Наташе, которая стала приходить и делать инъекции и ставить капельницы. В один из таких визитов Наташа застала дома дальнего родственника Фазуловых, Ленара. Он почти сразу начал за ней ухаживать, и делал это так трогательно и неуклюже, что Наташа пренебрегла на какое-то время собственными представлениями о том, что мужчина непременно должен быть старше женщины, а никак не наоборот.

И почему так получается, что близких людей теряешь, а чужие находятся рядом? Мамы нет, Кати нет, зато есть Фазуловы и Ленар, ставшие теперь для нее единственными близкими. Разве это правильно? И снова Наташа подумала о том, как все временно, неустойчиво и ненадежно. Вот сейчас Ленар пытается как-то ей помочь, а потом все равно бросит, и Фазуловы от нее отвернутся, и останется она совсем одна, совсем.

Память у Натальи Аверкиной была не сказать чтоб блестящая, по указанным ею ориентирам найти на Ленинском проспекте нужный магазин оказалось нелегко, но адвокат Кирган его все-таки отыскал. В просторном зале на кронштейнах висели яркие разноцветные дамские вещи, на полках теснилась экстремально модная обувь, и Виталий, глядя на непомерно высокие тончайшие каблуки, в который раз удивился, как же можно на них ходить и не падать. Покупателей не было совсем, и по пустому залу со скучающим видом прогуливались две молоденькие продавщицы.

Он вытащил фотографию Наташи, представился и показал им снимок.

– Нет, – девушки дружно покачали головами, – мы ее не помним. Хотя… когда, вы говорите, это было?

Виталий задавал такой же вопрос Наташе, но точную дату она припомнить не могла, сказала только, что это было среди недели, примерно вокруг пятнадцатого декабря.

– Так это Олеся работала, точно! – обрадованно воскликнула одна из девушек. – Она как раз на всю ту неделю договорилась, чтобы работать без выходных, хотела потом отгулы подряд брать, к празднику.

– Правильно! – подхватила другая. – Второй продавец менялся сменами, как по графику положено, а Олеся каждый день трубила от звонка до звонка.

– И когда теперь эта Олеся появится? – спросил Кирган.

– Завтра.

Ну что ж, завтра так завтра. Конечно, можно было бы попросить у девушек телефон Олеси, позвонить ей и договориться о встрече уже сегодня, но… Адвокат Кирган хорошо знал, что, если хочешь добиться точных воспоминаний, свидетеля нельзя раздражать и нервировать. Что хорошего получится, если он выдернет девушку в ее законный выходной? У нее планы, вероятно, на личную жизнь или на какие-то домашние дела, а тут – нате вам, пожалуйста, – адвокат какой-то! Ясное дело, кому это понравится? Кроме того, вопросы, которые он собирался задать, касались того, что происходило непосредственно в этом самом магазине, вот в этом зале, и Олесе куда легче будет вспомнить детали, находясь в той же обстановке, в которой она наблюдала те события. Значит, придется потерпеть.

На следующий день Виталий снова приехал. Продавец Олеся Кривенкова была на месте. Взглянув на фотографию, она недоуменно пожала плечами.

– Нет, я не помню такую покупательницу. А что? Что-то случилось?

Виталий принялся рассказывать про трех девушек, красную куртку, белые джинсы и сапоги-«ботфорты».

– Ну конечно! – встрепенулась Олеся. – Красная куртка, белые джинсы и сапоги! Я сам факт помню, и девушку теперь вспомнила. Очень прикольно было.

– Прикольно? – насторожился Кирган. – И в чем прикол?

– Понимаете, эта девушка, ну, которая на снимке, она сначала не хотела эти вещи, мерила другие, поспокойнее и подешевле, а подружки ее сильно уговаривали. Ну и уговорили в конце концов. Это бы все ничего, но на следующий день одна из подружек снова сюда пришла, представляете? У меня, говорит, вчера денег не было, а сегодня я достала, сколько нужно, и хочу купить такие же вещи, как мы вчера брали. Очень, говорит, они мне понравились, я прямо вся обзавидовалась, решила себе тоже купить.

О как! Это уже горячо. Интересно, кто покупал, Катя или Яна? Впрочем, вопрос, конечно же, риторический, у Кати не могло не быть денег. Значит, Яна.

– И как, купила?

– Конечно, купила. И куртку, и джинсы, и сапоги, и даже очки солнечные.

– А что, накануне девушки и очки покупали?

– Ну да.

– Как подружка выглядела?

– Стройная такая, блондинка крашеная, очень короткая стрижка, в белой куртке из меха, по-моему, стриженая норка, джинсы такие нехилые, сумка «Балдинини». Я еще удивилась тогда: одета так прилично, недешево, а денег с собой не было. Ну, все бывает.

– Это верно, – улыбнулся Кирган. – Вы не возражаете, если я нашу с вами беседу запишу, а вы потом подпишете?

– Зачем это? – испугалась Олеся.

– Для того чтобы с вашими показаниями ознакомился следователь. Может быть, вас даже официально вызовут на допрос. И в любом случае я скорее всего буду просить вас впоследствии выступить в судебном заседании и дать свидетельские показания. Согласны?