Читать книгу "Тайны Нельской башни - Мишель Зевако"

– Если эта девушка и должна что выбирать в этот час, то уж никак не между Мариньи и Буриданом! Полагаю, я здесь лишней не буду, и, как вы знаете, Мариньи, у меня тоже есть права на Миртиль!..

Все подняли головы.

И все увидели, как по лестнице, по которой только что сбежала девушка, спускается женщина.

Этой женщиной была Маргарита Бургундская.

Она подошла к Миртиль, в то время как Мариньи, просияв, отвешивал глубокий поклон, в то время как Буридан тянулся за кинжалом, охваченный безумной жаждой убийства.

При виде королевы двое мужчин в масках резко вздрогнули, а один из них сделал движение, будто намеревался броситься ей в ноги.

В ту же секунду Маргарита Бургундская вытащила спрятанный на груди серебряный свисток. По пронзительному сигналу двери распахнулись и в зал ворвались десятка два лучников.

– Берегись! – прокричал Ланселот Бигорн.

Буридан, опьяневший от ярости и отчаяния, бросился к Миртиль, которую королева увлекла к лестнице. Неистовый водоворот людей и оружия, тел и рук подхватил его и оттолкнул вглубь комнаты в тот самый момент, когда Мариньи на другом конце зала последовал за королевой.

– Ко мне, Буридан! – прокричала девушка.

Буридан ответил рычанием и устремился вперед, готовый умереть, если нужно.

Двадцать рук обрушились на него.

Через несколько секунд он был уже обезоружен, связан и, в последнем взгляде, которым он обвел комнату, увидел, что плененными оказались и двое его спутников – те, что были в масках.

Гийом Бурраск и Рике Одрио испарились.

Исчез и Ланселот Бигорн.

XXII. Мабель

Мы покинули Мабель в тот момент, когда, проведя ночь в наблюдении за Буриданом и его спутниками и убедившись, что Миртиль находится под охраной садовника аббатства, та возвращалась в Лувр.

Маргарита ждала ее в своей спальне, чудесной комнате, украшенной с поистине королевской изысканностью, но изысканностью строжайшей: вместо обнаженных статуй и живописных картин, на каковые был объявлен негласный запрет, повсюду там встречались вставленные в золотые рамы образы Девы Марии и всевозможных святых.

Все в этой комнате излучало порядочность знатной и благородной дамы; казалось, на фронтоне двери можно было написать: Здесь живет добродетельнейшая из королев.

Лицемерие?.. Нет.

Здесь, в стенах Лувра, Маргарита искренне хотела быть лишь королевой Франции – королевой не только по могуществу и красоте, но и по добродетели.

После разговора с Мариньи и Валуа она уединилась там, чтобы побыть один на один с чувством, которое становилось главной идеей ее жизни – ее любовью к Буридану.

Эта любовь удивляла ее, но в то же время и пугала.

Как другие испытывают страх, обнаружив в глубине души своей некую преступную мысль, которую они пытаются приглушить, пока она не становится сильнее их воли, так и Маргарита ужаснулась, поняв, что может испытывать чистые и нежные женские чувства.

Итак, она расхаживала по этой комнате, перебирая в голове мельчайшие эпизоды того, что произошло в Нельской башне, вскипая от ненависти, терзаясь от унижения… но не находя в себе ничего иного, кроме любви, лишь усилившейся от этого унижения, от той неудачи, которую она потерпела.

В какие-то моменты мысль ее переносилась к Миртиль…

Ее дочери!

Ее сопернице!

И тогда – вот ведь странная штука! – она успокаивалась, и ее охватывала такая ярость, что она тотчас же находила причину ненавидеть Буридана и вынести ему смертный приговор.

Когда начало светать, она позвала всю ночь просидевшую в соседней комнате служанку и приказала разыскать капитана стражи.

Десятью минутами позже Юг де Транкавель вошел в ораторию, служившую Маргарите и залом для аудиенций.

Капитан стражи не ложился, проведя ночь в обходах и отдаче распоряжений на следующий день.

– Капитан, – спросила Маргарита, – я слышала, среди студентов были какие-то волнения. Что происходит?

– Происходит то, мадам, – промолвил Транкавель, – что студенты, клерки Базоши и Галилеи решили сопровождать этого Буридана, который осмелился бросить вызов первому министру.

– Как! Этому Буридану хватит смелости явиться в Пре-о-Клер?

– Поговаривают, что хватит, Ваше Величество.

– Не лучше ли будет, в таком случае, арестовать его во избежание подобного скандала?

– Мы уже пытались это сделать, мадам; перерыли весь Париж, но так его и не нашли. Именно во время этих поисков шпионам прево и удалось узнать, что утром судебные писцы и студенты намерены поднять в Пре-о-Клер мятеж.

Королева на какое-то время задумалась.

Вытянувшись по стойке смирно, гигантский в своих доспехах, Транкавель ожидал, когда она прикажет ему удалиться, но Маргарита вдруг сказала:

– Транкавель, вы должны схватить этого человека.

– Кого, мадам, – Буридана? Будет сделано. Король уже отдал свои на этот счет распоряжения. Этому негодяю осталось жить от силы часа два-три, так что Ваше Величество могут быть спокойны.

– Транкавель, я прошу вас не убить Буридана, а схватить его. Он нужен мне живой. Но это не все. Я лично хочу присутствовать при народных волнениях.

– Нет ничего проще, мадам. В Пре-о-Клер будут направлены три роты, я же с четвертой, самой многочисленной, буду находиться на территории аббатства. Если Ваше Величество изволят принять мои услуги, готов проводить вас в одно безопасное место, откуда все будет отлично видно.

– Что это за место?

– Дом садовника аббатства. Ваше Величество отправятся туда в сопровождении эскорта лучников?

– Нет-нет. Я явлюсь прямо в аббатство. Не хочу, чтобы стало известно, что там королева. Ступайте. Я разыщу вас в аббатстве и уже на месте отдам свои распоряжения.

Транкавель удалился, а Маргарита вернулась в спальню, задаваясь вопросом, который несколькими часами позже задаст себе и Ангерран де Мариньи:

«Неужели Буридану действительно хватит смелости явиться в Пре-о-Клер?»

* * *

Рассвело.

Служанка пришла в свой обычный час.

– Разбери постель, – скомандовала Маргарита.

Девушка едва заметно улыбнулась и принялась наводить в спальне напускной беспорядок, чтобы во время утреннего визита Людовика к королеве ничто не указывало на то, что Маргарита бодрствовала всю ночь.

В этот-то момент и появилась Мабель.

– Ну что? – страстно вопросила королева, едва та вошла.

– Слишком поздно, – холодно отвечала Мабель. – Когда я пришла, Дьявольская башенка была уже пуста.